Больше чем просто дом (сборник)
Шрифт:
После ужина дождь утих, настал погожий вечер. Супругам Келли хотелось подышать, и они забрели в темный сад; по дороге им встретились предметы их недавних разговоров, которые тут же свернули на боковую тропинку.
— Мне кажется, они не желают с нами знаться, как и мы с ними, — усмехнулась Николь.
Они немного побродили среди кустов диких роз и клумб с влажно-сладковатыми, неразличимыми растениями. Ниже, там, где гостиничная терраса обрывалась тысячефутовым уступом к озеру, тянулось ожерелье из огней — Монтре и Веве, а дальше, слово затененная подвеска, — Лозанна; на другом, уже французском берегу смутно посверкивал Эвиан. Откуда-то снизу — возможно, из курзала — доносилась громогласная танцевальная музыка: американская, догадались они, хотя теперь американские мелодии доходили
Над Дан-де-Миди, над черной грядой облаков — арьергардом отступающей бури — взошла луна, высветив поверхность озера; музыка и далекие огни обретали форму надежды, той зачарованной дали, из которой смотрят на мир дети. Нельсон и Николь, каждый из глубины своего сердца, взглянули вспять на те времена, когда жизнь еще была такой. Рука ее тихо проскользнула в его, притянула его ближе.
— Все это еще можно вернуть, — прошептала она. — Давай попытаемся, Нельсон!
Она осеклась — в тень неподалеку от них вступили две темные фигуры и остановились, глядя на лежащее внизу озеро.
Нельсон обнял Николь и прижал к себе.
— Вся беда в том, что мы не понимаем, что пошло не так, — сказала она. — Почему мы утратили покой, любовь и здоровье, одно за другим? Если бы мы это знали, если бы кто-нибудь нам объяснил, мы могли бы попробовать все исправить. Я бы очень-очень старалась.
Над Бернскими Альпами таяли последние облака. Внезапно на западе полыхнула последняя, самая яркая и мощная, вспышка молнии. Нельсон с Николь обернулись, одновременно обернулась и другая пара — на миг среди ночи стало светло как днем. Потом — тьма, последний низкий раскат грома и резкий, полный ужаса крик Николь. Она приникла к Нельсону; даже во тьме она разглядела его лицо — такое же бледное и перекошенное, как и у нее.
— Ты видел? — выкрикнула она шепотом. — Ты их видел?
— Да!
— Они — это мы! Мы! Ты видел?
Дрожа, они прильнули друг к другу. Облака слились с темными громадами гор; обернувшись через миг, Нельсон и Николь обнаружили, что они одни в безмятежном сиянии луны.
ПРОБА ПЕРА
(1909–1917)
Тайна закладной Рэймонда [64]
Впервые я увидел Джона Сирила из нью-йоркской газеты «Дейли ньюс», когда он стоял в моем кабинете у раскрытого окна и созерцал город. Было около шести вечера, только-только зажглись фонари, длинная вереница весело освещенных домов выстроилась вдоль Тридцать третьей улицы. Его нельзя было назвать высоким, но благодаря прямой осанке и гибкости движений всякий сказал бы, что он если и не атлет, то, во всяком случае, хорошо сложен. Ему было двадцать три года, когда я с ним познакомился, и он уже работал репортером в отделе новостей. Он не был красавцем, лицо чисто выбритое, а подбородок намекал на сильный характер. Темные волосы, карие глаза.
64
Рассказ опубликован в журнале «The St. Paul Academy Now and Then» в октябре 1909 г.
Когда я вошел в комнату, он медленно обернулся и произнес, неторопливо растягивая слова:
— Я полагаю, что имею честь говорить с мистером Иганом, начальником полиции?
Я кивнул, и он продолжил:
— Мое имя Джон Сирил, и меня интересует… честно говоря, меня интересует все, что касается закладной Рэймонда.
Я было открыл рот, но он жестом остановил меня.
— Хоть я и в штате «Дейли ньюс», — продолжил он, — но здесь не представляю газету.
— А я здесь, — прервал я его холодно, — не для того, чтобы сообщать каждому репортеру или искателю приключений сведения частного характера. Джон, проводите этого человека к выходу.
Сирил развернулся без лишних слов, и я услышал эхо его шагов на дорожке.
Однако судьба не ограничилась этим разом, и я снова встретил Сирила, как будет рассказано ниже.
Наутро после первой встречи с Джоном
«ЭКСТРЕННОЕ СООБЩЕНИЕ:
СТРАШНОЕ ПРОИСШЕСТВИЕ В ПРИГОРОДЕ
МЭР ОТПРАВЛЯЕТСЯ К МЕСТУ ПРЕСТУПЛЕНИЯ
Утром первого июля на окраине города совершены убийство и ограбление. Мисс Рэймонд убита, тело слуги обнаружено во дворе дома. Мистер Рэймонд, проживающий в Сантука-Лейк, был разбужен утром во вторник криком и двумя револьверными выстрелами, прогремевшими в комнате его жены. Он попытался открыть дверь, но не преуспел. Мистер Рэймонд был почти уверен, что дверь закрыта изнутри, но она внезапно отворилась. В комнате мистер Рэймонд обнаружил страшный беспорядок. Посреди нее на полу лежал револьвер, а на кровати жены он увидел кровавый отпечаток ладони. Жены в комнате не было, но под кроватью он нашел дочь без признаков жизни. Окно было разбито в двух местах. На теле мисс Рэймонд виднелось пулевое ранение, а голова была разбита самым чудовищным образом. Тело слуги было найдено снаружи с пулевым отверстием в голове. Миссис Рэймонд так и не обнаружили. Комната находилась в полном беспорядке. Ящики бюро выдвинуты, видимо, убийца что-то искал. Шеф полиции Иган работает на месте преступления, и т. д., и т. п.».
Кондуктор выкрикнул: «Сантука!» Поезд остановился, и, выйдя из вагона, я направился к дому. На пороге я встретил Грегсона, одного из самых компетентных детективов в полиции. Он показал мне план дома, попросив ознакомиться с ним, прежде чем мы продолжим.
— Покойного слугу, — сказал он, — звали Джон Стэндиш. Он работал в семье двенадцать лет и слыл безупречно честным человеком. Ему было тридцать два года.
— Найдена ли пуля, которой он был убит? — спросил я.
— Нет, — ответил он и добавил: — Впрочем, вы бы лучше зашли и сами поглядели. Кстати, тут какой-то парень ошивался, все хотел увидеть тело. Когда я отказал ему, он пошел смотреть на место, где убили слугу, и я заметил, что он присел на колени и начал что-то искать в траве. Спустя несколько минут он встал и прислонился к дереву. Потом вошел в дом и снова попросил разрешения взглянуть на тело. Я сказал, что разрешу, если после этого он уйдет. Он согласился и, когда вошел в комнату, опять стал ползать на четвереньках, залез под кровать, что-то искал по всей комнате. Потом подошел к окну и тщательно осмотрел разбитое стекло. Затем сказал, что вполне удовлетворен, и ушел к себе в гостиницу.
Исследовав комнату, дабы удостовериться самому, я понял: мне придется здорово поломать голову, чтобы разрешить эту загадку. Закончив осмотр, я направился в лабораторию, где меня уже ждал Грегсон.
— Полагаю, вы слышали о закладной? — спросил он, когда мы спускались по лестнице.
Я ответил, что не слыхал, и он сообщил мне, что весьма ценная закладная исчезла из комнаты, где была убита мисс Рэймонд. В ночь накануне убийства мистер Рэймонд спрятал бумагу в ящик, вот она-то и пропала.
Вечером по пути в город я снова встретил Сирила, и он приветливо поклонился мне. Мне стало стыдно, что я выгнал его из дома. Когда я вошел в вагон, единственное свободное место было рядом с ним. Я сел и извинился за грубость, проявленную накануне. Он отмахнулся, и, поскольку говорить было не о чем, мы сидели молча. Наконец я решился спросить:
— Что вы думаете об этом деле?
— Да ничего особенного. У меня не было времени.
Ничуть не обескураженный, я продолжил:
— Вы что-то нашли?
Сирил полез в карман и предъявил пулю. Я изучил ее.
— Где вы ее обнаружили? — спросил я.
— Во дворе, — ответил он кратко.
После этого я снова откинулся на спинку сиденья. Когда мы достигли города, уже вечерело. Первый день расследования оказался не очень успешным.
На следующий день расследование продвинулось не намного дальше. Мой друг Сирил отсутствовал. Когда я находился в комнате мистера Рэймонда, вошла служанка и сообщила о своем уходе.
— Мистер Рэймонд, — сказала она, — этой ночью я слышала чужие голоса у себя под окном. Я бы осталась, сэр, но это действует на нервы.