Больше, чем товарищи по кораблю

Янг Филиппа

"А теперь иди и найди свои трусики", — приказывает он, и я хихикаю.

Трусики. Такое глупое слово.

Я ищу в темноте свое полотенце, быстро вытираюсь и вручаю ему, а затем ищу свое нижнее белье. Когда мы оба приводим себя в порядок, то смело возвращаемся в спальню. Все стоят в кругу. Несколько человек оборачиваются, чтобы посмотреть на нас с хитрыми улыбками, но в их головах явно промелькнула мысль о том, чем мы занимались без посторонних глаз. Я благодарна за приглушенный свет: мне не хочется, чтобы сотня малознакомых людей

в моей комнате увидела, как раскраснелись мои щеки, или намокли волосы. Я снова смотрю на Тома, не ожидая прилива жара, который внезапно охватывает меня, когда его глаза находят мои. Я перемещаю взгляд вниз, туда, где его руки не так уж и случайно прикрывают натянутые боксеры. Я снова ловлю его взгляд, и мы обмениваемся ухмылкой.

Люди расступаются, чтобы дать нам возможность присоединиться к кругу, но их внимание снова обращается на другую сторону комнаты. На нижней койке сидит какая-то девушка, яростно молотящая бедрами какого-то парня. Она целуется с ним так, будто он в коме, а ее слюна — источник жизнеобеспечения. Мой дезодорант лежит на полу, указывая на парня на кровати, так что я делаю обоснованное предположение, что мы перешли к игре в Бутылочку. Я оглядываю комнату в поисках Оскара, и мое сердце замирает, когда я его не вижу.

Пожалуйста, скажи мне, что он ушел. Пожалуйста.

Люди отсчитывают время от пяти до тех пор, пока девушка в конце концов не сползает. Парень садится. Желчь поднимается у меня в горле, когда горькая рука кармы душит меня.

Оскар проводит рукой по волосам, не обращая внимание на людей. Некоторые парни весело дают ему «пять», радуясь тому, что он наконец-то начал действовать, но он не сводит глаз с пола. Когда он наконец встает, то возвращается на свое место в кругу и смотрит вверх, чтобы устремить свой взгляд на меня.

Он не хотел этого. Ничего подобного.

Я заслуживаю всего, что чувствую. Бутылка продолжает вращаться, но я не обращаю на нее внимания. Пока Оскар не делает шаг вперед, чтобы раскрутить ее. Я опускаю глаза, не желая смотреть, как он снова играет в это. Но тут бутылка указывает на меня. Я не обращаю внимания на взволнованные возгласы, из-за моего имени. Я не могу этого сделать. Я не хочу. Я думаю лишь о том, что сделала только что в ванной, что причинило Оскару боль, но если я поцелую его сейчас, я причиню боль Тому.

"Я почти уверена, что она остановилась на Томе", — говорю я с абсолютной уверенностью.

У Тома глаза чуть не выскочили на лоб. Это его собственная вина — он подал мне идею. Перевожу взгляд на Оскара, и он, кажется, расслабляется. Он в игре.

"Ты уверена в этом?"

Отвечает Том, его голос звучит на порядок выше, чем раньше.

"Прости, что ты только что сказал…?

"Я думала о том, чтобы трахнуть его, но только если он будет снизу".

Зал поддерживает меня. Глаза Оскара расширяются и медленно моргают, принимая комплимент.

"Это было вырвано из контекста".

Том пытается защищаться, но это бесполезно: толпа теперь обратила свое внимание на

него. Он нехотя радуется, что его шутку используют против него. Том собирается это сделать. Я знаю, что он это сделает. Потому что если я что-то и узнала о нем за эту неделю, так это то, что он не может отступить от вызова. Особенно когда нужно угодить толпе.

Надув щеки, чтобы скрыть улыбку, он обращает внимание на Оскара.

"Ну же, Харви".

Он выходит в центр круга, и вокруг него раздаются пронзительные крики.

Оскар тоже подходит к нему, и когда нервы Тома начинают сдавать, Оскар берет себя в руки, слегка касаясь талии Тома.

"Я так нервничаю!" — задыхаясь, говорит Том, обмахивая лицо рукой.

Этот парень никогда не упускает возможности поиграть на людях.

"Не стоит", — успокаивает его Оскар.

Том тихо падает в обморок. Их лица сближаются. Оскар кладет руку на шею Тома, большой палец ложится на его щеку.

"Так нормально?"

Том едва слышно шепчет свое согласие, затем прочищает горло и повторяет его более глубоким, мужским голосом. С Оскаром все по-другому. Он уверен в себе, не взволнован.

"Хорошо", — говорит Оскар, прежде чем его губы опускаются на губы Тома.

Комната замирает. Том закрывает глаза, его тело напрягается, но быстро расслабляется, как только проходит первоначальный страх перед дискомфортом. Он целует Оскара в ответ, положив руки на его почти обнаженное тело, чтобы прижать его ближе. Поцелуи становятся все более страстными, поскольку они оба играют на реакцию зала.

Новая фантазия раскрыта.

Начинается обратный отсчет, и я почти уверена, что только что видела язык. Том кладет руку на задницу Оскара и быстро сжимает ее, пытаясь вернуть контроль над собой, но мы все знаем, что у него его нет. Это видно по его изумленному выражению лица, когда все резко прекращается.

"А я-то думал, что я натурал", — шутит Том, вызывая всеобщий смех.

"Ориентация — это спектр", — произносит Оскар со всей уверенностью в себе.

Оби и несколько из актеров поднимают руки вверх, щелкая ими, словно на каком-то вечере поэзии слов.

"Да, теперь я вижу. Ну, я точно Харви-сексуал. Черт!"

Том уходит в другой угол комнаты, настаивая на том, чтобы он пошел туда, где был Оскар, чтобы дать ему полный круг для восстановления.

Оскар занимает пустующее место слева от меня. Его кожа касается моей, и я не пропускаю его быстрый взгляд в мою сторону, молчаливо выражающий то, что кажется благодарностью.

Бутылка продолжает вращаться, но я не могу сосредоточиться. В голове полный бардак. Эта игра решила только краткосрочную проблему; я все еще нахожусь в сложных дружеских отношениях с парнями сегодня вечером, и мне нужно время, чтобы понять, чего я хочу. Как раз перед тем, как наступает моя очередь крутить, я стучу Оскара по ноге, привлекая его внимание.

"Может, сыграем в новую игру? Думаю, с нас хватит. Не знаю, как для других, но для меня эта игра стала пиком", — быстро говорит Оскар. Он подмигивает Тому, который краснеет, как школьница.