Больше, чем я
Шрифт:
– Что это за толстые штуки, что торчат у нее из морды? – спросила я.
– Усы, – ответил папа. – Не бойся. Это плавники, но их лучше не трогать. Они очень острые, особенно тот, что прямо за его головой.
– Как ты понял, что это он, а не она? – спросила я. – Из-за усов?
– Нет, у всех сомов есть усы. Только у самцов голова больше, а тело у них узкое.
К несчастью, сом проглотил крючок, поэтому папе пришлось вытаскивать его плоскогубцами. Я не знала, что рыба умеет разговаривать. Он громко возражал, издавая какой-то ужасный отрывистый звук, пока папа доставал из него крючок. Потом он выбросил рыбу обратно в воду. К тому моменту Бяка был так взволнован, что я думала, он прыгнет за рыбой в воду.
– Успокойся, парень, – сказала я, взяв его за ошейник и оттаскивая его от края лодки. – Ты что, забыл, что ты больше не щенок?
Мы не знали точно, сколько было лет Бяке. Ему уже точно должно было быть девять лет, потому что когда мы взяли его, мне было три. Это было накануне Рождества. Мой папа уже собирался уезжать с полицейской станции, как какой-то человек привел бродягу. Он сказал, что нашел его на Трассе 52. У собаки не было ошейника и медальона с информацией о владельце, и так как в приюте для животных на Рок Хилл никто не поднимал трубку, мой папа решил, что ничего другого не остается, кроме как забрать собаку домой.
– Бяка! – произнесла я, увидев эту собаку.
Моя мама опешила.
– Рой, ты это слышал? – закричала она. – Она почти сказала собака'. Аврора, скажи собака. Скажи собака.
– Бяка! – снова повторила я.
Многие дети в возрасте трех лет говорили уже целыми предложениями, но я всему училась медленнее остальных.
– Бяка! Бяка! Бяка! – кричала я, а моя мама радостно хлопала в ладоши.
Имя привязалось, и никто не вызвался поменять его. Бяка стал официальным членом семьи Франклинов. Ему не разрешалось спать на мебели, поэтому он спал на тряпичном коврике на кухне. Когда мои родители ложились спать, я часто прокрадывалась из своей комнаты, чтобы полежать с ним за компанию. Утром моя мама заходила на кухню, а мы с Бякой крепко спали на коврике в обнимку, свернувшись калачиком.
Я понятия не имела, чем занимался Бяка весь день, пока я была в школе, но он всегда ждал меня возле двери, когда я приходила домой. Жаль, что нельзя было приводить его с собой в школу. Ему бы понравилась столовая. Люди там всегда роняют что-то на пол. Кроме того, он бы составлял мне компанию. Бяка всегда понимал меня, а я его. Он не волновался, достаточно ли у меня друзей и никогда не докучал мне, что я не нанесла солнцезащитный крем. А я не ругалась на него за то, что он катался в чем-то липком или чуть не перевернул нашу лодку, пока мы рыбачили.
Ужасный старый сом – единственное, что мы поймали тем утром в озере Барлетт, но мне было все равно. Мне было радостно просто потому, что рядом со мной был Бяка и я могла провести немного времени наедине с папой. Обычно он уходил на работу, когда я еще спала, а приходил, когда я уже спала. Мне было легко общаться с ним, и нам нравилось смешить друг друга. Когда мы закончили рыбачить, мы затащили лодку на берег и заправили весла внутрь, прямо как моя мама заправляет внутрь кончики крыльев индейки, чтобы они не пересохли во время запекания. Папа бросил якорь – старая банка кофе «Максвелл Хаус», наполненная цементом – прямо на землю и накрыл лодку выцветшим синим брезентом.
– Он лежит неровно, – сказала я, показывая пальцем на уголок брезента, что висел немного дальше от края лодки, чем остальные.
– Достаточно? – спросил папа, подтянув его.
Я кивнула и стукнула по кончику моего носа один, два, три раза.
– Пап, если я задам тебе вопрос, ты обещаешь дать на него честный ответ? – сказала я, когда мы загружали всякие штуки в кузов пикапа. – Это была мамина идея рассказать мне историю про Стиви Притчета?
Папа повесил голову.
– Возможно, – сказал он застенчиво.
– Я так и знала!
– Она переживала, что ты можешь расстроиться, когда узнаешь, что Линдси не позвала тебя на вечеринку.
– Но она позвала, – ответила я.
– Я знаю. Может, в следующий раз ты пойдешь. Самый простой способ, чтобы подружиться – вести себя как друг.
– Как ты и Стиви Притчетт? – сказала я.
– Как я и Стиви Притчетт, – согласился он.
– Давай как-нибудь повторим, малышка? – сказал папа несколько минут спустя, как мы залезли обратно в пикап.
– Хорошо, – сказала я. – Вместе с Бякой, так ведь? Ты должен признать, он был хорошим мальчиком. Правда, Бякочка?
Я потрепала его по его гладкой черной морде, а он закрыл глаза от удовольствия. Те, кто говорят, что собаки не умеют улыбаться, не знают, о чем они говорят.
По пути домой мы включили радио на полную громкость и подпевали так громко, как только могли. Мы придумывали смешные слова к песням, которые мы не знали. Бяка лежал на сиденье между нами и мирно посапывал.
Я до одури любила эту собаку. Он был моим лучшим другом. Я даже не могла представить, каким бы был мир, если бы его не было рядом.
Глава 3
Больше, чем колокольчик любит звенеть
Утром понедельника Линдси Тоффл, вальсируя, зашла в класс. У нее на руке был серебряный браслет с подвесками, который подарила ей ее бабушка на день рождения. Он был куплен в каком-то модном ювелирном магазине в Нью-Йорке, и Линдси не переставая хвасталась, как дорого он должен был стоить.
Во время чтения про себя она сняла браслет и оставила его на столе, а сама пошла в туалет. Я не смогла удержаться и схватила его. Я не планировала своровать его – я просто хотела рассмотреть подвески поближе. Там был маленький морской конек, куриная грудная косточка, чашка и блюдце, сердце, пронзенное стрелой, музыкальная нота и маленький серебряный колокольчик. Подвески свисали как капельки росы с паутинки.
– Кто тебе разрешил это трогать? – закричала Линдси, вернувшись в класс и вырвав браслет у меня из рук. Перед тем как надеть его обратно на руку, она потрогала все подвески и проверила, все ли на месте.
Потом во время перемены я заметила, что на земле лежит что-то блестящее. Когда я наклонилась, я поняла, что это маленький серебряный колокольчик. Должно быть, сцепление ослабилось, и он отвалился от цепочки. С того самого момента, как папа рассказал мне историю про Стиви Притчетта, я все время думала, каково это – иметь еще одного друга, кроме Бяки. Кого-то, с кем я смогу поговорить, и кто на самом деле бы мог говорить. Может быть, серебряный колокольчик станет моей пластинкой жвачки «Ригли». Может быть, когда я верну подвеску Линдси, она поймет, что я не так уж и плоха и она захочет стать мне другом. Может быть, к тому времени, как мы перейдем в среднюю школу, мы даже станем лучшими подругами. Я была так взволнована, что у меня перехватывало дыхание.