Больше, чем жизнь
Шрифт:
В тюрьме царили свои законы, уже имелись свои авторитеты, которые не хотели уступать место такому выскочке, как Шейхметдинов. Однажды на него было совершено нападение. Оно произошло так внезапно, что Шейх не успел отреагировать, зато это успел сделать Тимур. Он подставился под удар заточенной отверткой, спасая тем самым жизнь своему покровителю. Рана оказалась глубокой, но не смертельной. Ему пришлось какое-то время провести в госпитале, чему Маркелов был даже рад, а затем вернуться в камеру, где его встречали, как родного.
Шейхметдинову удалось «договориться» со своими врагами. Больше не было попыток его убрать. Оставшееся время в заключении он вел себя тихо, стараясь не привлекать к себе внимания. Его выпустили чуть раньше срока. Мужчина связался с теми, кто вышел до него, и уехал в Петербург. Когда из тюрьмы освободили Тимура, Шейх был тем человеком, который его встречал. Он никогда не забывал добро. Они приехали в северную столицу и стали строить здесь свой бизнес. Это было непросто. Большие города не всегда с радостью принимают приезжих. Были ситуации, когда Мурату хотелось все бросить, но он знал, что не поступит так. За ним были его напарники и Тимур, которого он считал чуть ли не младшим братом. Того он когда-то потерял в уличной перестрелке. А семью – не предают.
***
Света уже была готова идти в свою комнату, как дверь в кабинет открылась. Меньше всего она хотела бы сейчас видеть этого человека. Но от резкой фразы в адрес Маркелова ее остановил взгляд мужчины, стоящего за спиной Тимура. Этот взгляд можно использовать вместо жидкого азота, и принадлежал он человеку, который был представлен ей несколько дней назад. Холод прошиб ознобом, пробежал по телу снизу вверх от кончиков пальцев, застрял на кончиках волос. Новой встречи она не ожидала, а потому лишь замерла посреди комнаты и не двигалась.
– Госпожа Гладких, у Олега Владимировича болит плечо. Вы не могли бы посмотреть?
Ласковый тон Маркелова насторожил. Госпожа? Вы? Что за черт? Никогда он не разговаривал с ней так. Лана в растерянности смотрела на мужчин и лихорадочно соображала, что делать. Заставила себя произнести:
– Проходите. Раздевайтесь по пояс.
Не могла отказать. Не позволила клятва врача. Да и женское любопытство сыграло свою роль.
– Я оставляю тебя в надежных руках. До скорой встречи. – Тимур улыбнулся и ушел. Все шло по плану, судя по взглядам, которыми одарили друг друга эти двое. Тиму показалось, что Кондром двигало не только любопытство. В нем уже говорила похоть. А Света… Помимо ненависти, направленной на него, было в ее глазах что-то еще – чувство неуверенности, обусловленное присутствием Кондрашова. Хороший знак. Он был доволен. Захотелось разделить с кем-нибудь свой небольшой успех. Тим свернул в комнату, принадлежащую Марго, вытаскивая нож.
***
Олег прошел в кабинет и стал снимать с себя одежду. На стул лег пиджак, кобура с верным «вальтером», галстук в темную полоску и рубашка. Ему почему-то было неловко. Впервые было неловко раздеваться перед женщиной. Он успокаивал себя мыслью о том, что это врач, а не женщина для развлечений. Синяки и отеки Светланы почти сошли, открыв Кондрашеву приятное миловидное лицо, розовые губы и красивые глаза, смотрящие на него сейчас с настороженностью. Ее эмоции читались, как в раскрытой книге. Он не привык к такому. Не в его мире. Тем удивительнее было увидеть ненависть в ее глазах, когда она увидела Тимура. Никто никогда не смел смотреть на Маркелова так. Боялись. А она - нет. Это было удивительно. Сейчас же Олег видел, как она старается не показывать своих чувств. Включила «деловую леди». Напряженно моет руки и надевает перчатки. Неужели они так необходимы? Ему почему-то захотелось почувствовать тепло ее пальцев, а не прикосновение латекса. Хотя про латекс лучше было сейчас не думать. Чревато.
– Какое плечо болит?
– Правое.
Света обошла сидящего на стуле мужчину и коснулась его. Плечо выглядело покрасневшим и чуть припухшим. Доктор провела несколько раз руками, легонько нажала. Мужчина не реагировал на ее прикосновения, и она не могла понять, откуда появилась боль. Косметолог рывком стянула с себя перчатки и коснулась плеча мужчины ладонями. Чуть не отдернула. Кожа оказалась на удивление теплой. На удивление, потому что ее обладатель казался ей ледяной глыбой.
– Напрягали руку сегодня? – Врач наконец-то почувствовала напряжение в тканях.
– Да.
– Дрались? – Почему-то ей казалось это самым явным ответом. От этого человека разило опасностью.
– Стрелял в тире.
«Потрясающе. Просто потрясающе».
Короткие вопросы и такие же короткие ответы. Тихий голос ее и твердый его.
Лана трогала его плечо, касаясь области от шеи до ключицы спереди и лопатки сзади.
– Вам больно?
– Немного.
– Почему же вы молчите?
– Не привык говорить о боли.
Свете надоели эти непонятные разговоры, не проясняющие ситуации.
– Поднимите руку.
Олег выполнил ее просьбу. Врач бы не заметила, если бы не смотрела внимательно в его глаза. Искорка недовольства промелькнула в них. Лана почувствовала себя надоевшим комаром, не дающим спать. Жужжащим и противным.
– Чем вы недовольны? Я выполняю свою работу и просто хочу помочь.
Кондр с еще большим неудовольствием посмотрел на доктора. Стоит ли говорить, что у него от ее осмотра встал? Насколько это приемлемо в данной ситуации? И вообще, это она виновата, не надо было трогать его так нежно и аккуратно. Без перчаток. Гладкими маленькими ладошками.
– Болит. – Не было неправдой. Плечо действительно болело. Не сильно, терпимо, но все же.
– Похоже на растяжение мышц. Покрутите рукой.