Большевистское подполье Закаспия

Эсенов Рахим Махтумович

Текст обращения написан чернильным карандашом на бланке служебной записки «Средне-Азиатская казенная железная дорога. Служба тяги». Это даст нам основание судить, что В. И. Самцов и его товарищи были связаны с железнодорожниками. Как видно, листовки, написанные с большевистских позиций, призывали решительно действовать против эсеро-меньшевистских властей, изобличали марионеточное правительство, за спиной которого белогвардейщина и интервенты творили черные дела.

Расстрел 26 бакинских комиссаров. Картина И. И. Бродского

Суд был скорый. «…П. И. Колодин, 39 лет, и В. И. Самцов, 33

лет, обвиняются в том, что, содержась под стражей в Каахкинском арестном доме, они по предварительному между собою уговору составили воззвание, обращенное к солдатам, находящимся в окопах на передовых позициях на Каахкинском фронте, с призывом к явному восстанию, с каковым воззванием и были пойманы…» Колодин был приговорен к двум, а Самцов — к шести месяцам тюремного заточения⁵⁵.

Как вел себя в тюрьме В. И. Самцов? Из его последнего письма видно, что он сблизился с тюремным надзирателем Михаилом Сосуновым, который для политических заключенных был «единственным человеком, незаменимым товарищем», и Самцов просил «принять его на службу и верить ему как будущему рядовому работнику партии большевиков» ⁵⁶.

Это, по сути, рекомендация принять в ряды большевиков нового достойного товарища. Ясно, чтобы заслужить ее, М. Сосунов должен был доказать свою преданность Советской власти, оправдать доверие арестованных большевиков. Не исключена возможность, что политические заключенные поддерживали связь с волей через М. Сосунова, но В. И. Самцов, чтобы не подвергать риску других, не упомянул в письме о связях с большевистским подпольем.

Сейчас известно по воспоминаниям бывшей надзирательницы женского корпуса Малининой, что областная тюрьма была связана с ашхабадской подпольной организацией большевиков. 300 заключенных-большевиков и рабочих за сочувствие Советской власти томились в ашхабадской тюрьме. В мужском корпусе вместе с другими сидели сыновья Степана Шаумяна, А. И. Микоян, в женском — Дианова, жена убитого председателя Кизыл-Арватского ревкома, подруги 26 бакинских комиссаров — Джапаридзе, Фиолетова и другие. Особенно издевались над политическими заключенными. Их морили голодом, им запрещалось приносить передачи. В таких условиях они дорожили каждой весточкой с воли. Малинина установила связь между мужским и женским корпусами. Общение придавало арестованным новые силы, вселяло уверенность в скорый приход Красной Армии. «Через Трещенкова завязалась связь с большевистской подпольной организацией, с товарищами Кунаевым, Артамоновым и другими, — пишет Малинина. — От них я принимала литературу и деньги для передачи арестованным. Была налажена также и связь с Мервом…» ⁵⁷

Это подтверждает и белогвардейский документ, перехваченный советской контрразведкой: «Влияние свое означенная организация (большевистское подполье. — Р. Э.) начинает распространять и на места заключения» ⁵⁸.

Трудно представить, чтобы коммунист Самцов, человек кипучей энергии, все долгие месяцы заключения мог бездействовать, не связался со своими единомышленниками. Лишь условия конспирации не позволили ему открыто написать об этом в последнем письме. Несомненно, что В. И. Самцов установил связь с подпольем Каахка, а затем и Ашхабада. Не только в населенных пунктах, но и на передовых позициях врага, как известно, существовали подпольные группы. Действовали они и на белогвардейских бронепоездах. «Перебежчики сообщили, что у белых боеприпасы хранятся в железнодорожных складах, — вспоминает И. В. Бухаренко о боях за Каахка и действовавших там подпольщиках. — Идем туда, опасаемся, пет ли мин. Во дворе видим бикфордов шнур и электропровод, оба перерезаны. И тут у пас друзья» ⁵⁹.

Белогвардейское правительство держало Самцова в заточении и тогда, когда истек срок тюремного заключения.

Он напомнил о себе письмом к властям. «Комитет общественного спасения», пришедший на смену эсеровскому правительству, 5 апреля 1919 года рассмотрел решение суда. На приговоре, уже потерявшем силу, появилась весьма выразительная резолюция: «Приговор по отношению подсудимого Самцова утвердить. Члены комитета генерал-майор Крутень, Акимов, Зимин»⁶⁰. Не подтверждение

ли это смертного приговора?

Почти за месяц до вступления в Ашхабад частей Красной Армии В. И. Самцов написал свои предсмертные строки. Их нельзя читать без волнения: «Итак, завтра, т. е. 13-го июня, меня вышлют, даже может туда, куда выслали бакинских комиссаров… отвезли две станции и расстреляли. Ну, это неважно, революция требует крови, и без этого обойтись нельзя… Остаюсь верно преданным до могилы рабоче-крестьянской Советской России. Член партии коммунистов-большевиков В. Самцов» ⁶¹.

О чем думал Влас Иванович, когда сидел за письмом? Не о себе, а о победе революции, о торжестве Советской власти и идей великого Ленина, о своих товарищах по партии, о жене, четырех детях и матери-старушке, «которая лишена зрения».

Деятельность подполья не могла быть достаточно эффективной без участия в ней передовых, сознательных представителей дайханских масс, местного населения. Большевики, вовлекая в ряды подполья наиболее революционных рабочих и солдат, укрепляя связи между нелегальными организациями, не забывали и о туркменском селе, о широких слоях бедноты, сочувствующей Советской власти.

Овезберды Кулиев, командир ашхабадского красногвардейского отряд Отправлен англичанами в Индию, впоследствии расстрелян белогвардейцами на Дальнем Востоке

Членами подпольной группы состояли братья Овезберды и Мейлис Кулиевы, связывавшие ашхабадское подполье с аульной беднотой. Они участвовали во многих делах организации, помогали печатать листовки в подпольной типографии на улице Надсоновской, в подвале дома машиниста Морозова, добывали для подпольщиков питание и одежду, собирали сведения о настроениях народа, о мероприятиях белогвардейского правительства и англичан.

С местным населением Кизыл-Арвата была связана подпольная организация Главных железнодорожных мастерских, возглавляемая коммунистом Василием Гудсковым. Местом конспиративных встреч подпольщиков была чайхана Мурада Вепаева. Через чабана Айдурды Карлиева передавались важные сведения, а в случае опасности некоторые подпольщики скрывались в доме Гельды Аманова. Школу большевистского подполья Ки-зыл-Арвата прошли Карры Кулиев [21] , активно боровшийся против белогвардейского режима, и некоторые другие представители коренного населения⁶².

21

Карры Кулиев (1887–1938) — рабочий, член партии с 1920 года, председатель волостного исполкома Кизыл-Арвата, член ТуркЦИКа, председатель Полторацкого уездного исполкома, ответственный секретарь обкома КПТ, заместитель наркома Рабоче-крестьянской инспекции по Средней Азии, нарком социального обеспечения Туркменской ССР.

Мейлис Кулиев

Большевистские организации привлекали в свои ряды рабочих-туркмен, аульных бедняков, которые вели революционную работу среди местного населения, выполняли опасную роль связующего звена между подпольем и трудящимися-туркменами.

Однако подпольные организации не успели установить прочные связи с широкими массами дайхан, бедноты, проникнуть во все слои населения туркменского села, охватить их своим влиянием. Сказывались уже приведенные нами трудности и сложности, обусловившие ограниченность подпольной работы. Малочисленный пролетариат Закаспия и его авангард — коммунисты, не имевшие достаточной боевой закалки и политического опыта, были слабо связаны с туркменским дайханством. К тому же, как справедливо отмечает ашхабадский историк А. А. Росляков, «не следует преувеличивать степень развития классового сознания и политической активности туркменской бедноты к лету 1918 года; процесс, ее вовлечения в русло советского развития только начинался» ⁶³.