Большие дела
Шрифт:
– Если тебя это порадует, - продолжает Айгюль, - я тоже приеду в Москву, чтобы сделать твоё пребывание в столице более приятным. Ты рад?
– Бесконечно. Бесконечно…
Поговорив с ней, я набираю номер Рыбкина.
– Здорово, дядя Гена.
– А, Егор, - хмуро отвечает он.
– Срочное что? А то у меня тут человек…
– Ладно, отвлекать не буду. Нужен бомж.
– Это как?
– удивляется он.
– Как в прошлый раз. Выписавшийся. Он в другой регион поедет, в столичный. А ещё нужна доверенность, я скажу на кого и… и… ещё
– Я ещё на это не согласился, - хмыкает он, - а ты уже…
– А, вспомнил, - перебиваю я.
– Если знаешь какого-нибудь надёжного человека в Москве, в смысле своего коллегу, дай адрес. И это всё мне нужно до завтрашнего утра.
– Чего?!
Дядя Гена ненадолго теряет дар речи, а потом разражается матом, выстроенным в многоэтажную конструкцию.
– Посчитай, - спокойно отвечаю я, - сколько для этого нужно денег.
Не имея возможности долго прослушивать его виртуозные рулады я отдаю трубку Игорю, чтобы он повесил её на рычаг. Но только трубка ложится на место, как снова раздаётся звонок.
– Алло, - отвечает Игорь, - здесь. Да, передаю.
Он передаёт трубку мне. Я смотрю вопросительно.
– Трыня, - говорит он.
Хм…
– Да, Андрей, привет, - прикладываю я трубку к уху.
– Егор, - взволнованно тараторит он.
– Мне сейчас батин зам звонил. Его арестовали.
– Кого?
– не могу взять я в толк, о чём он говорит.
– Блин! Егор, ты что, не понимаешь?! Платоныча менты взяли!!!
18. Империя наносит ответный удар
Платоныча арестовали… Признаюсь, смысл этой фразы упорно не хочет становиться доступным. Что значит арестовали? Кто арестовал? За что арестовали? Бред, полная ерунда и несусветная глупость. За что его можно арестовать? Честнейший и добрейший человек…
Мысль упорно буксует, прежде чем происходит осознание того, что вообще-то существует пара-тройка дел, которые могут быть ему вменены в вину. И мне, и много кому ещё…
– Андрей, погоди, давай спокойно. Скажи точно, что тебе сообщил зам.
– Блин, Егор! Как тебе ещё объяснить? Он сказал, что пришли менты то ли с ордером, то ли с повесткой или постановлением, я не знаю, с бумагой короче. Пришли и взяли его, то есть увезли с собой в ментуру!
– А что за менты? ОБХСС?
– Ну, я-то откуда знаю? Он этого не сказал.
– Ясно…
Я на пару мгновений задумываюсь.
– Ясно, - повторяет за мной Трыня.
– Ну, скажи тогда, что делать.
– Ничего не делать, - отвечаю я.
– Ты дома?
– Да.
– Готовь ужин, жди, батю. Я надеюсь, это какая-то ошибка и недоразумение.
– Недоразумение?
– переспрашивает Трыня и в его голосе явно проскакивают нотки отчаяния.
– А вдруг нет? Что тогда?
Что тогда? Опять детский дом, интернат, распределитель. И это самое безобидное из того, что нас ждёт в случае, если это не ошибка….
– Так, пожалуйста, Андрюха, - уверенно говорю я, пытаясь собрать в кулак его,
– Давай не будем паниковать. Сохраняй спокойствие, сиди дома, занимайся повседневными делами и жди дядю Юру.
– Ты придёшь?
– спрашивает он и я отчётливо слышу голос испуганного ребёнка, а не своенравного подростка в переходном возрасте.
– Да, Андрей, обязательно приду только чуть позже. Мне нужно сделать несколько важных звонков. Я всё выясню, а потом приду. Хорошо?
– Хорошо, - недовольно соглашается Трыня.
– Андрюха, всё хорошо будет, - подбадриваю его я.
– А ты-то откуда знаешь?
– бросает он.
– Надеюсь.
Надеяться-то я надеюсь, да вот только такое чувство, что я бы и сам не отказался, от подобных уверенных слов, сказанных кем-то надёжным и не допускающим сомнений. Сука Печёнкин. Сто процентов, он был в курсе, знал, что сегодня будут Большака брать, но ничего мне не сказал, не предупредил. Вражина.
Идиот человек. Идиот. Думает победить меня? Но это вряд ли, товарищ генерал. Скорее сам ты станешь жертвой мести, кишка-то у тебя тонка.
Звоню Кофману, адвокату, а потом набираю Баранова, но его не оказывается на месте. Где его носит? Надеюсь, он не причастен ко всему происходящему. А кто, кто причастен? Снежинский? Ну, гадина, попадись ты мне, я из тебя дух выбью.
Звоню Гене. Он обещает попытаться выяснить, что к чему. Потом вызваниваю Суходоева.
– Алексей Анатольевич, здорово. Это Брагин.
– Здорово, - неохотно и скованно отвечает он.
– Я тут… э-э-э… занят немного.
– Ничего, я на минутку, хочу попросить кое о чём, - говорю я тоном, от которого становится совершенно ясно, что это никакая не просьба, а самое настоящее требование, приказ.
– Мне нужно выяснить, кто, куда и на каких основаниях увёз Большака Юрия Платоновича.
– В смысле, куда увёз?
– тупит он.
– Куда-куда - коту под муда. Кто из сотрудников явился за ним на работу, показал какую-то бумажку и увёз на служебном авто. Я не знаю, что там - арест, задержание, допрос свидетеля - всё это надо выяснить. Где Большак, что ему вменяют и кто с ним работает. А, ещё, кто на него стуканул. Чем больше инфы, тем лучше.
До него, наконец, доходит, что я хочу, и я вешаю трубку. Куда этот змей Баранов делся? Звоню ему ещё раз, но с тем же результатом. Как сквозь землю человек провалился.
Водила фабричный бесит! Слушает, развесив уши и делая вид, что его это не касается и совершенно не интересует. То, что не касается, это правда, скорее бы уже мне Скачков нового прислал.
– В УВД, - бросаю я и ещё раз прошу Игоря набрать номер Баранова.
Блин, как на зло. Нет его… Звоню в ноль-девять и спрашиваю номер управления. Получив, перезваниваю и выясняю, что Баранов сегодня уехал в Прокопьевск в командировку. Твою же дивизию! Надо вот ему было именно сегодня. Заодно спрашиваю, есть ли информация по Большаку. Но на этот вопрос получаю вежливую рекомендацию отправиться куда подальше.