Большие девочки не плачут
Шрифт:
— Разве?
— Нет, Марина. Да, я вел себя грубо и сказал несколько непростительных вещей. Но мы расходимся в силу более глубоких причин, из-за несоответствия характеров, потому что у нас разные цели, разные ценности. То, что ты поднялась выше меня, говорит кое-что существенное о каждом из нас.
— А при чем здесь это?
— В конечном итоге ни при чем. Но посмотри повнимательнее, Марина. Ведь это ты свела все к своему весу.
— Ничего подобного. Это сделал ты!
— Ответь мне на один вопрос, только честно. Если сможешь. Когда Пол поцеловал тебя, когда ты поцеловала его в ответ, ты не
— Конечно, нет.
Оба знали, что это ложь.
— А можешь ты сказать со всей откровенностью, что не благодарна мне за то, что я протянул тебе руку помощи несколько минут назад?
Марина ответила не сразу. Он обвинял ее в том, что она, сама того не ведая, пошла на хитрость. Но чем больше она думала об этом, тем больше понимала, что он прав.
— Значит, по-твоему, виновата только я? Просто я искала повод, чтобы расстаться с тобой и завести интрижку с моим клиентом?
— По-моему, когда речь заходит о твоей комплекции, конфликт неизбежен. Когда возникает другой вопрос, ты поворачиваешь дело так, чтобы перевести разговор в русло, более тебе знакомое. Думаю, расстаемся мы потому, что тебе хочется быть с кем-то другим. Я начал спор. Я наговорил гадостей. Но уходишь ты от меня не из-за этого. Подумай и согласись со мной.
Но она и думать не стала. Потому что он был прав. Она может обдумывать только то, что имеет отношение к ее весу. В других областях она как ребенок. Ей нужно остаться одной, чтобы обдумать это. Но у нее не было времени, потому что они опаздывали на ужин.
Дэвид смотрел на то, что когда-то было его домом. Все, что нельзя было в квартире продать, было разбито. Красная краска кровью разлилась по ковру. Наверное, именно такое у него должно было возникнуть впечатление. В следующий раз это будет твоя кровь. Он знал, кто это сделал. И почему.
Его компьютер и дискеты исчезли. Это его не особенно волновало. Все это принадлежало «Перрико», и потери будут возмещены за счет страховки компании. Но было еще кое-что. Бумаги, в которых зафиксированы, преступление за преступлением, его манипуляции с цифрами в ходе эксперимента с оксиметабулином. Он надеялся, что их разорвут на клочки или скомкают, но они пропали. Вандалы, очевидно, полагали, что их стоит изучить внимательнее.
Он вскинул руки вверх в надежде, что записи истолкуют как ненужные цифры и выбросят. У него и без того достаточно проблем. Если этим бумагам дадут ход, его уволят. Его карьере придет конец.
А как он расплатится с акулами займа? Ему стало тошно, тошно, тошно.
Вот я здесь, Госпожа Удача! Приди и сделай свое дело, как ты всегда делаешь. Пожалуйста!
ГЛАВА 19
— Прости меня, — сказала она в пятый раз. А может, в пятнадцатый? Она и сама не помнила.
Нетвердой походкой она прошествовала от ванной к кровати и повалилась на матрас, не особенно заботясь о том, как при этом выглядит.
— Ничего страшного, — произнес Пол в пятый раз или в пятнадцатый.
Он сидел рядом с ней на кровати и вытирал ей лицо холодным влажным полотенцем. От нее исходил запах духов «Частная коллекция» от Эсти Лаудер и рвоты. Ему казалось, что в этом сочетании нашли выражение и ее
Успокаивающее прикосновение ко лбу вызвало у нее желание расплакаться. Обычно она сдерживалась от проявления откровенного эксгибиционизма в присутствии другого человека, но в этот вечер напилась до бессилия. Поэтому и заплакала. Пол подхватил ее на руки, как ребенка. Неожиданное движение вызвало у нее очередной приступ рвоты.
— Прости меня, — сказала она, приложив руку ко рту.
Она бросилась в ванную, где опустилась на пол и прислонила голову к спасительному холодному фарфору унитаза.
Еще с первым глотком она должна была бы понять, что вечер закончится трагически. Прекратив принимать оксиметабулин, она фанатически следила за тем, что ест и пьет. Она старалась держаться нормы в 1200 калорий в день. Это должно было стабильно поддерживать ее вес в десять стоунов. Это больше, чем ей хотелось бы, но такой уровень, по крайней мере, можно поддерживать.
Как и следовало ожидать, она все время хотела есть, постоянно чувствовала, что ей чего-то не хватает. В этот день она почти не ела, если не считать пары легких набегов на «шведский стол». Первый бокал вина проскочил легко, как клубничное желе на детской вечеринке. Он нашел место, где болит, и вызывал его онемение не хуже анестетика.
Однако по мере того, как боль отпускала, отпускались и тормоза. Выхватив у официанта другой бокал, она профессиональным глазом окинула помещение, раздумывая, где бы ей лучше повеселиться, и увидела, как Энди явно очаровывает Элеонору. Ей бы рассмеяться, но она утратила чувство юмора. «Отлично, — подумала она. — Если он разговаривает с Элеонорой, значит, Пол с ней не разговаривает».
Но для Пола она была еще не готова. Ее голова продолжала кружиться от обвинений Энди, и ей нужно было рассортировать их, прежде чем отсеять ненужное. А может, лучше выпить. Да, отличная мысль. Ведь легче думается, когда выпьешь три бокала, а не два.
Пола она заметила только после четвертого бокала и приблизилась к его кругу. Он был рад видеть ее, а на то, что она была навеселе, не обращал внимания. В последнее время они не раз крепко выпивали, и это не умаляло его симпатии. Напротив, он теперь считал ее хорошим товарищем, человеком, с которым ему нравится проводить время, несмотря на то что он скрывал свое влечение к ней. А кому же не нравится выпивать с хорошим товарищем?
Однако Марина взбиралась по спиральной лестнице на ту ступень, где опьянение не веселит, а ведет к беде. После драмы под названием «Цветок против звезды» в Нью-Йорке, маркетинговая проблема на этот раз состояла в том, что лучше — высокая и стройная бутылка или короткая и толстая.
— Что ж, ты прав, выбрав меня, чтобы обсудить этот вопрос! — жизнерадостно произнесла Марина. — Как человек, имеющий представление о том, что такое габариты, я предпочитаю все высокое и стройное. Ну не выставлять же «Спарклиз» на потеху, правда? Да нас все мойщики окон засмеют: «Эй, толстушка! Анионовыми средствами окна моешь? Так изнутри аэрозолевую полировку не смыть». По моему мнению, средство для очистки поверхности не может быть ни слишком жидким, ни слишком дешевым, ни слишком натуральным.