Большое путешествие Марджи, или Игра за чаепитием-3
Шрифт:
Мира шлепнула себя по лбу:
– Ты говоришь, ценишь откровенность?А как на счет мудрости?По просту сказать, мозгов?-Мира уже начинала переходить в "нападающую позицию" и в голосе чувствовались откровенные ноты раздражения,- Почему он с тобой не поговорил?Да потому что ты!...Грр...!...-Мира сжала кулаки, перевела дух,но все равно сказала:
– ...дурочка.Ты не выносишь критику и обижаешься, как маленькая, а потому розворачиваешься и убегаешь, считая это нормой, и что он тебе должен. Ну тебе сложно такой доверять!Не знаю, как тебя в твоей части с таким характером обидчивости держали, но тем ни менее такой минус в тебе есть и он тебя обсолютно
Затем Мира остановилась и выдохнула...И добавила:
– Ты уж прости,что я так резка;это впринцепе, не новость, но я вижу что ты выбираешь позицию, типа "у меня только одна незначительная проблема". А так все хорошо, проблем нет, и сама себя утишаешь успокаиваешь всякими причесываниями. А не надо причесываться. И если я буду говорить открыто, как есть, а ты сама сказала, что любишь открытрсть и "прямо в лоб", значит лучше пусть ты сейчас услышишь от меня, чем потом мы будем делать вид, что все произошло само и никто даже не догадывался...Кстати, о том, отуда беруться дети...Ты знаешь, Елион мне как-то устроила допрос,-Мира скрестила руки на груди,- спрашивала, что я чувствую к Седрику и почему , по ее мнению я так к нему привязана.
Мира в этот момент посмотрела на Мардж. Бред конечно, но интересно было проверить,ревнует ли?!)
– Да потому что я в нем папу вижу,- неожиданно и полностью честно призналась девушка,- хоть он и был,как бы моим слугой, но слуги бывают разные. Он все выполнял, и не смотря на это относился ко мне хорошо...И в Фобосе я тоже вижу эти черты, но в Седрике больше, пожалуй потому что с ним мы дольше знакомы.
"А люблю я Ендрю...Точнее любила..."- сразу подумала Мира, но не хотелось этого говрить в голос. Не хотелось...
В миг Мира почувствовала, что в дальнейшем разговаривать на эти темы ей разговаривать разхотелось. И вообще, разговаривать
"Зачем я все это ей говорю? Что бы потом она сказала, что я во всем виновата?И все, отгребай потом, Мира. А оно мне надо?"
– А вообще, с чего ты взяла, что я верно предугадала?Это ведь мое предположение,-сделала попытку отвести от себя предположительные возможные обвинения Мира,- Короче, окей...Хватит уже, все вокруг сходяться, женяться, рожают детей, только я одна, как прокаженная...Я пойду к себе.Спать. Удачи Марджи. Выздоравливай.
Марджи посмотрела на часы. Шесть часов вечера...
Марджи поравнялась с Мирой на лестнице, ведущей в жилое крыло и в лабораторию Орлуфии.
– Пойду все-таки, займусь своей рукой, - сказала она, - а то так дергает, что хоть на стену лезь...
Она тепло улыбнулась Мире:
– Спасибо тебе, что объяснила мне насчет Седрика... Я все поняла. А над тем, что ты мне сказала дальше... Я подумаю. Но насчет "одинокой постели" ты немного не угадала. Седрик из тех трудоголиков, которые днюют и ночуют на службе, он часто приходит только на рассвете, чтобы принять ванну и переодеться, и даже не выглядит особо изнуренным, наверное, змеелюды устают меньше, чем простые люди. А пару раз я видела, как он кемарит в оружейной, караулке или одном из залов, держа руку на рукояти меча или каком-нибудь рабочем артефакте, готовый в любой момент вскочить
Она сказала это без обиды, горечи или даже досады, таким же шутливым тоном, каким говорила всегда.
– В общем, - добавила Марджи, - иной раз он так, извини за натурализм, зат...хивается на работе, что на баб у него уже сил не хватает. Он не из тех вельмож, которые два-три часа в день вяло изображают рабочую активность, а потом скачут из койки в койку и соревнуются, кто больше баб за неделю проведает. Вижу я этих богатых бездельников на балах, стоят, ногти полируют, вино стаканами дуют за счет казны и отплясывают мазурки с фрейлинами, ноги выше головы задирают. Разряженные, надушенные, с маникюром, только что губы не накрасили, - Марджи скривилась.
– Я таких даже за мужиков не считаю. Конечно, Седрик тоже не грязнуля с перхотью, даже слывет франтом, но я-то вижу, как он работает, а эти... Фи! Наверное, даже меч в руки взять побоятся, чтобы шелковые перчатки не попортить. Послала бы я их в марш-бросок с полной выкладкой, а потом погоняла бы по тактополю!
Мира невольно прыснула:
– Мэй, это жестоко!
– Нисколечки. Была бы я жестокой, потом я еще послала бы их чистить бочку картошки в холодной воде и готовить ужин на всех! Был у нас один такой инструктор в учебке... Ребята втайне мечтали использовать его вместо мишени или подпилить доски в его полевом сортире... Но мы с Крис ему благодарны, закалку он нам дал хорошую и раз и навсегда отучил киснуть от того, что суп жидкий или сапоги набили пятку. Хоть и гад редкостный... Ну, спокойной ночи, - Марджи повернула к Орлуфии.
*
Целительница только неодобрительно покачала головой при виде распухшей, с торчащими в разные стороны пальцами идеальной овальной формы руки Марджи, и принялась за дело. Она достала мази, настои и перевязочный материал и занялась переломом. Через час Марджи вышла от нее с забинтованной рукой, которая чесалась под повязками от сращивающей кости мази, но уже почти вернула первоначальную форму и не болела. К тому же, пальцы уже слегка шевелились, и Марджи знала, что к утру уже сможет свободно двигать рукой. Вот только перегружать ее нельзя будет еще неделю. "Все равно это лучше, чем на Земле, там бы я месяц в гипсе ходила!".
В одном из коридоров Марджи встретила Седрика. Он шел в кабинет.
– Опять ночуешь на работе?
– сочувственно посмотрела на него девушка.
– Да, король дал мне поручение разобрать письма от наместников областей и подготовить сметы для экспедиции...
– Как твоя голова?
– Кажется, вернулась на место. А твоя рука, вижу, уже лучше?
– Орлуфия знает свое дело.
– Я рад, что тебе уже лучше, - Седрик привлек к себе жену, коснулся губами ее щеки, потом потянулся к губам... Обнимая Марджи, он старался не задевать ее забинтованную руку, чтобы не причинить девушке боль.
– Я буду скучать по тебе, пока ты будешь на Плозии, - сказал он.
– Кстати, мне ты можешь говорить все напрямик, а не сглаживать острые углы, - шепнула ему на ухо Марджи, - и насчет моего характера, и насчет детей... Если мы будем говорить друг другу все и откровенно, то скорее справимся с проблемами и разногласиями, чем если будем прикрывать гнилушки бархатной скатертью...
– Своеобразный образ. Я понял, Мэй. Ты редкая женщина, с тобой действительно можно говорить без экивоков...