Большое путешествие
Шрифт:
— Похоже, что один из офицеров корабля выжил достаточно долго, чтобы уничтожить его, — сказал Несслер. Голос его звучал то ли благоговейно, то ли испуганно, а Минчо тоже не чувствовала себя уверенной в своих собственных чувствах.
Боуэн стоял у своего пульта. — Похоже, теперь у наших приятелей есть эскорт в ад, — сказал он. Он отсалютовал оптическому экрану одним пальцем. — И это весьма хорошо!
* * *
«Надежда» была серо-голубой жемчужиной на главном оптическом экране. Поскольку «Аякс» вращался на орбите по часовой
Несслер вручил старшине Мелунгеона ее жалованье в валюте — смесь банкнот Лиги и Мелунгеона, случайные плоды игры в покер, благодаря которой он получил возможность воспользоваться крейсером. Они обменялись приветствиями, что в случае с Мелунгеонцами означало жесты глазами, ушами и ртом, которые Минчо все еще находила несколько неприятными.
— Это последнее, Несслер, — сказала она, а затем, чтобы быть уверенной, дважды проверила базу данных, созданную ею во время возвращения с «Воздуха». Компьютеры корабля не содержали списка экипажа, когда Мантикорцы получили его в пользование. Минчо не могла притворяться, что думает, будто кто-то воспользуется ее записями, но она сделала все, что могла.
— Очень хорошо, — сказал Несслер. Минчо его улыбка показалась вымученной. — Ну, я полагаю...
— Прошу прощения, сэр, — сказала Харп. — Мы хотели бы кое-что сказать. Ах, то есть экипаж.
Несслер поднял бровь. — Конечно, Боцман, — сказал он. Он поймал взгляд Минчо; она пожала плечами в ответ с таким же неведением.
Харп склонилась над переговорным устройством командной консоли. — Экипаж «Лимпериуза» хотел бы поблагодарить экипаж «Полковника Араби», — сказала она, и ее голос прогремел во всех отсеках корабля. — Может быть, когда-нибудь вы получите таких хороших офицеров, каких заслуживаете.
Она выпрямилась и повернулась лицом к двойной шеренге Мантикорских космонавтов. — Гип-гип... — закричала она.
— Ура!
— Гип-гип —
— Ура!
— Гип-гип —
— Ура!
Из глубины корабля, пронизывая его, четыреста восторженных глоток Мелунгеонских космонавтов прорычали: — Урра! Это было похоже на звук самих двигателей корабля.
— Думаю, нам пора подниматься на борт полубаркаса, — сказал Несслер. Он дважды сглотнул, прежде чем смог заговорить. Минчо быстро заморгала, но, в конце концов, ей пришлось вытереть глаза тыльной стороной ладони.
— Мне бы очень хотелось... — продолжал Несслер. — Но тогда, на Мантикоре легкий крейсер был бы мне не очень полезен, и он, вероятно, не готов к путешествию в любом случае.
— Не смейте так говорить об «Аяксе», сэр! — сказал Дисмор. — Он бы справился. У него есть сердце, у этого старого брюзги!
— Дисмор... — прорычала боцман еще более свирепым тоном из-за того, что она не повысила голос.
— Все в порядке, Харп, — сказал Несслер, слегка приподняв руку. — Как видите, йомен Дисмор совершенно прав. Я оговорился.
Один из космонавтов начал насвистывать «Боже, храни Королеву», когда Мантикорцы строевым шагом покинули мостик. К тому времени, когда они достигли полубаркаса, который должен был доставить их на землю, все они уже пели; все, до единого, включая Эдит Минчо.
* * *
Хотя официальные лица Лиги в этом регионе благосклонно относились к Хевам, местное население «Надежды» громко выступало за Мантикору. Вечеринка, заполнившая улицы Куперсбурга, началась еще до того, как полубаркас вернулся с орбиты. По крайней мере, еще шесть часов все будет хорошо.
Минчо в данный момент ничего подобного не хотелось. Единственная вещь, о которой она сейчас думала, была кровать, но резиденция Сингха была центром празднества. Она с легкой улыбкой пробиралась мимо людей, которые хотели выпить за ее здоровье. Она не принимала спиртовой катализатор, да и вообще едва держалась на ногах от усталости.
Скорее всего, какая-нибудь пара устроит в ее комнате приватную вечеринку. Если в этом примет участие Бересфорд, то слово «пара», вероятно, было бы преуменьшением. Минчо надеялась, что, стоя в дверях и выглядя изможденной, она сможет ускорить движение празднующих к окончанию вечеринки.
Дверь была приоткрыта, внутри горел свет, и она услышала голоса. Вздохнув, Минчо полностью открыла дверную панель.
Ворчун с серьезным достоинством отошел в сторону. Ровальд вскочила с кровати, на которой она сидела; Декайпер начала подниматься с единственного в комнате стула, но Минчо быстро отмахнулась от нее.
— Поздравляю вас с великой победой, мэм! — сказала Ровальд. Техник говорила чуть более оживленно, чем обычно, но в ее голосе, кроме того, чувствовалось смущение. — Мы не хотели вмешиваться во время празднования, но надеемся, что у вас будет время посмотреть, чего мы добились, пока вас не было.
Она кивнула в сторону оборудования, которое поставила на письменный стол. Декайпер стояла, несмотря на жест Минчо. Она прижалась к кровати, чтобы Минчо было лучше видно. Ворчун обхватил хвостом живот и лизнул старухе руку.
— Да, конечно, — сказала Минчо. На самом деле, это напоминание о ее настоящей работе дало ей второе дыхание. Она скоро упадет в обморок, возможно, буквально упадет, но в данный момент она была начеку и снова стала ученой.
«Книга» с острыми гранями была охвачена золотыми зондами, тонкими, как паутина, и подключенными к испытательному оборудованию. Кристалл был одной из реконструированных Ровальд копий, а не оригиналом из коллекции Декайпер. Кристалл имел совершенную форму, с безупречной структурой — вплоть до молекулярного уровня, где Альфаны закодировали свою информацию. Даже помимо грубых поломок, все настоящие артефакты имели некоторую степень поверхностного увядания и внутренних микротрещин.
Над оборудованием дрожала, сформированная в воздухе, голограмма. Она была правильной, текучей, как водопад, и почти такой же красивой.
— Это Альфанское письмо, мэм, — сказала Ровальд. — Именно с такой частотой можно читать книги. Я уверена в этом, насколько это возможно.
Минчо наклонилась, чтобы рассмотреть его поближе. Кристалл был однородного рыжевато-коричневатого цвета, но проецируемая голограмма рябила всеми мягкими оттенками весеннего пейзажа. Минчо могла бы провести свою жизнь с самыми мощными компьютерами, доступными на Мантикоре, изучая образцы и публикуя весомые монографии о том, что они означают.