Большое убийство

Спиллейн Микки

— Хотел бы я здесь жить.

— Вы-то? Никогда в этом не сомневалась.

Мы уселись за столик и доконали сэндвичи с пивом. Наконец, я решил, что пора уходить, но по ее виду было ясно, что она не отказалась бы завалиться между прочим в постель, естественно со мной. Я объяснил ей насчет ребенка и моего договора с няней. Действительно, ребенку давно пора было спать.

На личике Эллен появилось то же самое странное выражение, что поразило меня в кабинете Чамберса.

— Мне тоже пора в постель, Майк, — хрипло сказала

она.

С грацией дикой кошки она выскользнула из кресла и приблизилась ко мне. Чувствовалось, что ее охватила непреодолимая страсть. Она стала пожимать ручкой одно мое место и беспрестанно повторять:

— Майк... Майк... Майк...

Было темно, свет проникал только из другой комнаты и неясно обрисовывал силуэты мебели среди общей темноты. Кровать тоже была едва различима. Мне еще слышалось прерывистое дыхание Эллен и руки мои дрожали, когда я закурил сигарету.

Эллен прошептала: «Майк...» — и я зажег спичку.

Ее каштановые волосы разметались по подушке, рот был еще влажен и горяч, между припухлыми от поцелуев губами виднелись белые зубы. Простыня, которой она прикрылась, приятно прогибалась между вершинами грудей. Она была прекрасна, эта великолепная зрелая женщина, казалось, из нее фонтанами вырывалось сплошное желание любви.

— Возьми, Майк, возьми меня.

Догоревшая спичка обожгла мне пальцы. Я нагнулся и взявшись за кончик простыни, медленно приподнял ее. Она лежала передо мной обнаженная, прекрасная и жаждущая.

— Мне нравятся брюнетки, — произнес я.

— Почему? — выдохнула она огорченно.

По моему тону она поняла, что пятого раунда не будет, но не огорчилась. Она даже широко улыбнулась мне, потому что знала, что уж теперь я никогда не откажу ей в нескольких раундах ближнего боя с нокдаунами и нокаутами.

— Ну и дьявол же ты, Майк, только раздразнил меня.

— Конечно, это приятная пытка, но не могу же я убивать женщин подобным способом.

— Вы оказались более изощренным дьяволом, чем я предполагала, — она опять расхохоталась. И когда я удалялся, мне в спину все еще звучал ее приятный мелодичный грудной смех.

Я вспоминал нашу жаркую битву на всем пути до квартиры и даже когда вышел из машины. Уж слишком я размечтался и потерял всякую осторожность.

Вставив ключ в замок я повернул его. И в этот момент дверь распахнулась и кто-то прыгнул на меня, сбив с ног. Выругавшись, я схватил в сумраке чью-то руку, но на мою голову что-то обрушилось. Дернув нападающего за руку, я опрокинул его на себя. Если бы мне только удалось дотянуться до пистолета, я бы из него мозги вышиб.

Он жарко дышал мне в лицо. Я резко двинул ногой вверх, но он успел увернуться и сейчас же мне в плечо ударило что-то такое, что меня ослепила острая боль. Одной рукой он старался дотянуться до моей глотки, но я вновь двинул ногой и на этот раз угодил в живот. Удар отбросил его в сторону. От

боли он согнулся пополам и дыхание его прервалось.

Наконец-то я вскочил на ноги. Он двинулся в сторону и взмахнул рукой.

Я успел пригнуться и что-то со свистом пронеслось надо мной. Я осторожно начал двигаться в темноте, и неожиданно обнаружил, что его уже нет рядом со мной, и уже сейчас услышал топот ног по лестнице. Ему удалось смыться.

Ну, я конечно, приличный болван. Из-за женщины я потерял последнюю осторожность, тем более, что только сейчас я понял, что открывая дверь сделал всего один поворот ключа, а не два, как обычно.

Ну и поделом мне!

Глава 4

Я находился на корабле. Он тонул и я пытался перепрыгнуть через борт, прежде чем корабль перевернется! Из-за качки я не мог держаться на ногах и хватался руками за поручни, а вокруг звонили колокола и стук работающих двигателей эхом отдавался в воздухе.

Открыв глаза, я обнаружил, что нахожусь не на тонущем корабле, а на полу в своей комнате, стараясь ухватиться за край стола. Голова болела и была страшно тяжелой. Острая боль пронизывала меня при малейшем движении от затылка до пят. Пошевелив языком, я пробормотал:

— Боже... ну и голова... моя голова!

Телефон звонил не переставая, а в дверь кто-то стучал, наверное потому, что слышали, как я ползаю.

Протащившись к двери, я выругался, так как она не была заперта. И зачем там кто-то стучит? Она была слишком тяжела для меня, чтобы открыть ее одной рукой.

Ну и видик, должно быть, у меня. Старая няня только взглянула на меня и инстинктивно схватила ребенка, защищая его. Он не очень испугался, может быть уже навидался избитых небритых физиономий. Он улыбался.

— Входите, — пригласил я.

Хотя старушке это не понравилось, но она зашла.

— Мистер Хаммер... — начала она.

— Посмотрите на мой затылок. Да нет, я не пьяный, и в своем уме.

Просто кто-то хотел разбить мне череп сегодня, — я посмотрел на свет сквозь шторы, — вернее вчера. Прямо здесь... Извините, что задержал вас, я за все заплачу. Будь проклят этот телефон... Хэлло, хэлло!

— Майк! — это был голос Пата.

— Да, это я, точнее то, что от меня осталось.

— Что случилось? — встревожился он.

— Ничего страшного. Просто я вошел в свою квартиру, а мне чуть не разнесли в молекулы череп, вот и все. Ублюдок успел смотаться.

— Давайте приезжайте скорее сюда. Поняли? Быстро!

— В чем дело?

— У вас неприятности, приятель. Будь я проклят, Майк, сколько раз я предупреждал вас держаться подальше от дел полиции!

— Погодите, погодите...

— Ждать нечего! Приезжайте скорее, пока Генеральный прокурор не выслал за вами подчиненных. Произошло еще одно убийство и в нем обвиняют вас.