Большой эсперанто-русский словарь

Кондратьев Борис

– os — будущее время глагола;

– u — повелительное наклонение глагола;

– us — условное наклонение глагола.

Таким образом, присоединяя к корню или основе соответствующие окончания, можно просто и логично образовывать нужные формы: telefono «телефон» — telefonoj «телефоны» — telefona «телефонный, телефонная, телефонное» — telefonaj «телефонные» — telefone «по телефону» — telefoni «телефонировать, (по)звонить по телефону» — mi telefonis «я (по)звонил(а) (по телефону)» — mi telefonas «я звоню (по телефону)» — mi telefonos «я позвоню (по телефону)» — mi telefonus «я позвонил(а) бы (по телефону)» — telefonu «позвони(те) (по телефону)»; ami «любить» — amo «любовь» — ama «любовный, любовная, любовное» — ame «любовно, с любовью»; unu «один» — unuo «единица» — unua «первый, первая, первое» [16] — unue «во-первых».

16

В дальнейшем в подобных примерах в качестве перевода будет даваться форма мужского рода, как и в корпусе словаря.

Помимо окончаний, в эсперанто для словообразования служит система суффиксов и приставок (см. табл. 5, 6), а также очень развитое словосложение.

Словосложение осуществляется соединением корней: tag/man^g/o «обед», nud/pied/a «босоногий», fru/maten/e «рано утром, ранним утром», fin/leg/i «дочитать, прочитать до конца». Если при этом на стыке корней возникает труднопроизносимое звукосочетание, то необходимое окончание сохраняется: ^cambr/o/pord/o «дверь комнаты», venk/o/bat/i «побить, победить в бою», nigr/a/har/a «черноволосый», mult/e/kost/a «дорогостоящий, дорогой». Также его целесообразно сохранять во избежание

возможного неправильного членения сложного слова, особенно в устной речи и при отсутствии контекста: varm/o/ond/o «тепловая волна» — var/mond/o «мир товаров». В некоторых же (довольно редких) случаях сохранение соответствующего окончания между корнями просто необходимо по смыслу: unu/a/tag/a «происходящий, произошедший в первый день» — unu/tag/a «однодневный». С учётом сказанного выше окончания между корнями желательно оставлять только в случае действительной необходимости. Поэтому формы sport/konkurs/o и long/temp/e предпочтительнее, чем sport/o/konkurs/o и long/a/temp/e. При словосложении корень главного слова всегда ставится в конце. Таким образом: pied/benk/o «скамейка для ног» (= pieda benko, benko por piedoj), но benk/pied/o «ножка скамейки» (= benka piedo, piedo de benko); suker/pec/o «кусок сахара» (= peco de sukero, peco da sukero), но pec/suker/o «кусковой сахар, сахар в кусках» (= peca sukero, sukero en pecoj); herb/o/kamp/o «травяное поле, луг» (= herba kampo, kampo kun herbo), но kamp/o/herb/o «полевая трава» (= kampa herbo, herbo de kampo(j)). Поэтому слова «полночь», «столетие», «тысячелетие» должны переводиться на эсперанто как noktomezo (= mezo de nokto, т. е. «середина ночи»), jarcento (= cento da jaroj, т. е. «сотня лет»), jarmilo (= milo da jaroj, т. е. «тысяча лет»). Встречающиеся в ранних текстах формы meznokto (дословно «средняя ночь»), centjaro (дословно «сотый год»), miljaro (дословно «тысячный год») являются крайне нежелательными архаизмами и, по сути дела, ошибками. Однако прилагательные centjara «столетний, вековой» (т. е. насчитывающий сто лет) и miljara «тысячелетний» (т. е. насчитывающий тысячу лет), имеющие главным элементом корень jar, абсолютно корректны, так как они характеризуют понятие, имеющее определённый возраст в годах как качество; данные прилагательные не произведены от слов centjaro и miljaro, а являются исходными. Прилагательные же jarcenta и jarmila, образованные от существительных jarcento и jarmilo, относятся к понятиям «столетие, век» и «тысячелетие». Ср.: la centjara jubileo «столетний юбилей», la jarcenta fino «конец века», jarcenta tradicio «многовековая традиция». Если получившееся сложное слово слишком длинно, рекомендуется использовать раздельное написание или написание через дефис: fervojkonduktoro = fervoja konduktoro, fervoj-konduktoro; redakcisekretario = redakcia sekretario, redakci-sekretario. Написание раздельно или через дефис безусловно предпочтительнее, если при слитном написании возникают омонимы, особенно если их значение не ясно из контекста: ^ce-vale «у долины, при долине» (= ^ce la valo), но ^cevale «по-лошадиному, как лошадь» (= kiel ^cevalo, ^cevalmaniere). Необходимо учитывать, что по сравнению со словосочетанием сложное слово выражает самостоятельное и более или менее устойчивое понятие. Поэтому будет неправильным превращать окказиональные сочетания типа longa vojo или interesa libro в сложные формы longvojo или intereslibro. Хотя часто сложное слово равнозначно по смыслу соответствующему словосочетанию, так бывает далеко не всегда. Например, если сочетание urba domo означает «городской дом», то слово urbodomo имеет значение «мэрия, муниципалитет, магистрат, ратуша, городская дума, городской совет, городская администрация»; если сочетание libera tempo означает «свободное время», то слово libertempo переводится как «досуг, нерабочее время» или «отпуск, каникулы»; сочетание parto de la mondo «часть мира, часть (белого) света» нельзя заменить словом mondparto «часть света». И хотя часто сложное слово равнозначно по смыслу и сочетанию с согласованным определением, и сочетанию с несогласованным определением (^cambropordo = ^cambra pordo = pordo de ^cambro), так тоже бывает не всегда. Например, слово belre^gino означает «королева красоты» (re^gino de belo), а не «красивая королева» (bela re^gino); слово voluptamo означает «любовь к сладострастию» (amo de volupto), а не «сладострастная любовь» (volupta amo). Объяснение этому мы вынуждены объяснить ради краткости изложения. Злоупотреблять словосложением не следует, так как оно утяжеляет стиль и делает его менее ясным.

При словообразовании с помощью суффиксов и окончаний большую роль играет грамматическая природа корня, каковая может быть субстантивной (корни со свойствами существительного), адъективной (прилагательного), вербальной (глагола) и адвербальной (наречия). Необходимость того или иного суффикса определяется исходя из принадлежности корня к какому-либо из этих грамматических классов согласно принципам необходимости и достаточности. Принцип необходимости требует включения в слово всех морфем, которые необходимы для получения нужного суммарного смысла; принцип достаточности требует изъятия из слова тех морфем, которые избыточны для получения суммарного смысла. Например, для образования названия профессии от корня labor- суффикс -ist- необходим, поскольку данный корень имеет вербальную природу, и с помощью прибавления к нему одного окончания -o мы можем образовать только существительное, обозначающее действие: laboro «работа». В слове же sufloro «суфлёр» суффикс -ist- не нужен, т. к. корень suflor- является субстантивным, более того, сам по себе несёт идею профессии. Поэтому для образования слова, обозначающего данную профессию, достаточно просто окончания -o. При этом, в отличие от глагола labori «работать», глагол suflori «суфлировать, подсказывать» является как бы вторичным. Хотя слова francino «француженка» и aktorino «актриса» обозначают лицо, суффикс с соответствующим значением в них не нужен, поскольку корни franc- и aktor- принадлежат к классу субстантивных и сами по себе указывают именно на лицо, персону; необходим только суффикс -in-, чтобы указать на принадлежность этого лица к женскому полу. В словах же belulino «красавица» и ^carmulino «прелестница, милочка» необходим также и суффикс -ul-, поскольку корни bel- и ^carm- относятся к адъективным (имеют характер прилагательного и указывают на качество), и сначала от них с помощью соответствующего суффикса надо образовать слова, обозначающие лицо с данным качеством; простое прибавление к этим корням окончания -o дало бы слова с абстрактным значением «красота» и «обаяние, очарование», и присваивать этим понятиям женский пол было бы странно. Можно добавить, что, хотя корень ^gib- в слове ^gibulino «горбунья» является субстантивным, суффикс -ul- в нём всё-таки необходим, поскольку данный корень выражает идею не лица, а предмета. В слове же timemeco «боязливость, трусость» суффикс -ec- является лишним, достаточно сказать timemo. Из вышесказанного легко понять, почему, например, в слове tran^cilo «нож» присутствует суффикс -il-, в то время как слово ponardo «кинжал» обходится без него. Об этом см. также статьи «О пользовании словарём», п. 1, и « От автора ».

В редких случаях для получения нужного значения окончание или суффикс присоединяется не непосредственно к корню, а к словоформе с соответствующим данному значению окончанием. Ср.: unu/ec/o «единство» — unu/a/ec/o — «первенство»; viv/o «жизнь» — viv/u/o «здравица». Крайне редко это имеет место и во избежание появления омонима: radar/o «радар» — rad/o/ar/o «система колёс, колёса (все колёса в механизме)».

Поскольку объяснить здесь все механизмы словообразования не представляется возможным, за их подробным описанием мы рекомендуем обратиться к PAG (раздел La Vortfarado), а также к сборнику К. Калочая Dek Prelegoj (статья Pri la Vortsistemo de Esperanto).

То, что при словообразовании корень никогда не изменяется (единственный случай изменения корня, а именно его усечения, имеет место при присоединении суффиксов –^cj-, -nj-), делает возможным резко сократить число подлежащих заучиванию корней: hundo «собака» — virhundo «кобель» — hundino «сука» — hundido «щенок» — hundejo «псарня» — hundujo «(собачья) будка»; amiko «друг» — amikoj «друзья» — amika «дружеский» и т. п. Наличие аффиксальных, т. е. словообразовательных и словоизменительных, морфем (приставок, суффиксов, окончаний) при неизменном корне делает эсперанто ярким представителем агглютинативных языков и роднит его с рядом национальных языков: тюркскими, финно-угорскими, монгольским, японским, грузинским и многими другими. Однако в отличие от вышеупомянутых языков эсперанто обладает одной интересной особенностью: подавляющее большинство аффиксальных (служебных) морфем может выступать в качестве самостоятельных корней: -et- (суффикс) —> eta «маленький, крохотный» —> etulo «малыш»; pra- (приставка) —> praa «древний, давний, первобытный» —> praulo «предок»; -ig- (суффикс) —> igi «делать; заставлять»; -as (окончание) —> as-tempo «настоящее время глагола» и т. д. Часто такие слова являются

синонимами слов с оригинальным корнем: eta = malgranda; igi = devigi, fari; as-tempo = prezenco и т. д. Можно найти немало слов, состоящих из одних аффиксов: al/i^g/il/o, sen/i^g/i, et/ul/in/o, fi/ul/ar/o, sen/ind/ul/o, ar/op/e и т. д. Таким образом, деление морфем на корни, приставки, суффиксы и окончания (т. е. на неслужебные и служебные) в эсперанто довольно условно, и с некоторыми оговорками можно считать аффиксы самостоятельными корнями. Эта черта роднит данный язык с группой аморфных (корневых) языков, в частности с китайским. Исходя из этих соображений, некоторые лингвисты трактуют эсперанто как агглютинативно-аморфный язык. Как показала практика, именно такой принцип построения вспомогательного языка позволяет сделать его максимально прозрачным, логичным и лёгким в изучении. В то же время это делает возможным в области словообразования приблизить язык с международной европейской лексикой ко многим неевропейским языкам, что поднимает его интернациональность на качественно более высокий уровень.

Имя существительное 

Имена существительные (substantivoj) в качестве характерного признака имеют окончание -о: homo «человек», strato «улица». В поэзии, а также в рифмованных пословицах и поговорках конечное о может отбрасываться, что на письме обозначается апострофом: hom’, strat’. Множественное число образуется прибавлением к форме единственного числа окончания -j: homoj «люди», stratoj «улицы».

Категории грамматического рода в эсперанто нет. Поэтому к словам tablo «стол», kulero «ложка», lago «озеро» относится одно и то же местоимение ^gi (см. раздел «Местоимение»). Для обозначения существ женского пола используется суффикс -in– : patro «отец» — patrino «мать», knabo «мальчик» — knabino «девочка», koko «петух, курица» — kokino «курица», ^cevalo «лошадь» — ^cevalino «кобыла». При необходимости подчеркнуть, что речь идёт именно о самце какого-либо животного, употребляется корень-префикс vir-: virkoko «петух», vir^cevalo «жеребец».

В эсперантской системе падежей традиционно различают два падежа: именительный (nominativo) и винительный (akuzativo) [17] . Формой именительного падежа считается та, в которой имя стоит в словаре. От неё присоединением окончания -n образуется форма винительного падежа (homon «человека», homojn «людей», straton «улицу», stratojn «улицы»). Винительный падеж обозначает прямое дополнение при переходном глаголе, а также выполняет ряд других функций; в некоторых случаях он может употребляться вместо предлога (так называемый заместительный аккузатив — anstataua akuzativo). Подробнее о винительном падеже — см. статью – n в данном словаре. Значения других падежей русского языка передаются с помощью предлогов перед формой именительного падежа: родительного — с помощью предлогов de (libro de la patro «книга отца» [18] ) и da (родительный количества: taso da kafo «чашка кофе» [19] ), дательного — с помощью предлога al (al homo «человеку», «к человеку», al mi «мне», «ко мне»), творительного инструментального — с помощью предлога per (per krajono «карандашом»). Для передачи значений русского предложного падежа используется ряд предлогов: en, pri, sur, super и др.: en ^cambro «в комнате», pri libro «о книге», sur tablo «на столе». Русскому творительному падежу именной части сказуемого в эсперанто соответствует именительный падеж: kiam mi estis infano «когда я был ребёнком», ni elektis lin prezidanto «мы избрали его председателем», mi trovas la libron interesa «я нахожу книгу интересной».

17

Относительно количества эсперантских падежей и их названий встречаются и другие точки зрения. Например, некоторые авторы говорят не об именительном, а о общем падеже; сочетание формы именительного падежа с любым предлогом иногда трактуется как один общепредложный падеж и т. д.

18

Предлог de употребляется также для передачи русского творительного падежа, выражающего деятеля при страдательном залоге (skribita de la patro «написанный отцом»).

19

Наиболее глубокий и полный анализ тонкостей употребления предлогов da и de содержится в сборнике С. П. Покровского «Lingvaj Respondoj»; см. также сборник Л. Заменгофа «Lingvaj Respondoj», PMEG, PAG (§ 133) и соответствующие статьи в данном словаре.

Имя прилагательное 

Все имена прилагательные (adjektivoj) в качестве характерного признака имеют окончание -a: nova «новый», longa «длинный», amika «дружеский». Для образования множественного числа и винительного падежа используются те же окончания, что и для существительных. Прилагательные (а также имеющие окончание прилагательных притяжательные местоимения, порядковые числительные и причастия) всегда согласуются в числе и падеже с определяемыми ими существительными или местоимениями: bela knabino «красивая девочка», belaj knabinoj «красивые девочки», belan knabinon «красивую девочку», belajn knabinojn «красивых девочек». Если одно и то же прилагательное относится к нескольким существительным единственного числа, то прилагательное употребляется во множественном числе: novaj ^jurnalo kaj revuo «новые газета и журнал». Степени сравнения прилагательных в эсперанто классифицируются несколько иначе, чем в русском языке; имеются различия и в их названиях. Ниже приводится система степеней сравнения (komparacio) согласно PAG.

Сравнительная степень (komparativo) может быть трёх видов.

1. Высшая сравнительная степень (supereca komparativo) образуется с помощью конструкции pli … ol «более … чем»: la unua libro estas pli interesa ol la dua «первая книга интереснее второй».

2. Низшая сравнительная степень (malsupereca komparativo) образуется с помощью конструкции malpli … ol «менее … чем»: la dua libro estas malpli interesa ol la unua «вторая книга менее интересна, чем первая».

3. Равная сравнительная степень (egaleca komparativo) обычно образуется с помощью конструкций tiel … kiel и same … kiel «так же … как» [20] , а в особых случаях (см. ниже) — tiom … kiom «(на)столько же … (на)сколько», «столь … сколь»: La blanka rozo estas tiel (или same) bela, kiel la ru^ga «Белая роза так же красива, как красная»; Li estas tiom ri^ca, kiom sa^ga «Он столь же богат, сколь умён».

Превосходная степень (superlativo) образуется с помощью частиц plej «наиболее», «самый» и malplej «наименее»: Tiu arbo estas la plej alta el ^ciuj «Это дерево самое высокое из всех»; Nia domo estas la malplej alta en la kvartalo «Наш дом самый низкий (наименее высокий) в квартале».

20

Гораздо реже встречаются конструкции samgrade ... kiel и egale ... kiel «в такой же степени ... как».

В отличие от русского языка, в эсперанто сравнительная и превосходная степени сравнения образуются исключительно аналитическим способом. PAG трактует их как две разновидности так называемой относительной степени сравнения (relativa komparacio). Кроме относительной, PAG выделяет ещё и абсолютную степень сравнения (absoluta komparacio). При абсолютной степени сравнения что-либо сравнивается по качеству не с другими предметами или понятиями, а как бы с самим собой; эта степень сравнения образуется с помощью стоящих перед прилагательными наречий, присоединяемых к прилагательным аффиксов или с помощью различных оборотов: iomete laca «немного усталый»; tute preta «совершенно готовый»; tro longa «слишком длинный»; kiel eble plej granda «как можно больший»; duonvarma «полугорячий, тёплый»; varmeta «тёпленький, тепловатый»; varmega «горячий, раскалённый»; Kiel forta li estas! «Как он силён!»; Li estas tiel afabla! «Он так любезен!»; ^Si estas bela kiel floro «Она прекрасна, как цветок»; E^c plej sa^ga homo povas erari «Даже самый умный человек может ошибаться». (В последних двух случаях имеет место не реальное сравнение двух объектов по определённому качеству и не выделение одного из всех остальных по высшему проявлению определённого качества, а лишь образное указание на очень высокую степень красоты в одном случае и подчёркивание очень высокой степени ума — в другом.)

При выборе между парами tiel — kiel и tiom — kiom, употребляемыми перед прилагательными для указания на их степень, необходимо иметь в виду следующее. Традиционно в таких случаях употребляются коррелятивы tiel и kiel: Kiel sa^ga li estas! «Как он умён!»; Mi estas tiel forta, kiel vi «Я так же силён, как (и) вы». Вполне уместные (и даже более подходящие с точки зрения чистой логики) коррелятивы tiom и kiom употребляются лишь при необходимости подчеркнуть очень высокую интенсивность выраженного прилагательным качества, а также эмоциональное отношение к этому качеству.