Большой куш
Шрифт:
Его тон не понравился Алексу. Ему показалось, что отец чего-то недоговаривает, ходит вокруг да около.
— Папа, ты себя хорошо чувствуешь?
Отец мягко отрыгнул, и Алекс решил, что один из друзей Большого Берта снова пронес в больницу для безнадежно больных пиво.
— Смотри, чтобы тебя не выгнали из «Всех Святых» за пьянку.
— Это я от пепси, — пояснил отец. — Спасибо, что предупредил.
— Я рад, что ты чувствуешь себя нормально, — сказал Алекс.
— Я этого никогда не говорил.
— Ладно, папа.
— Хорошо. Назови эти глиняные черепки своим именем.
— Договорились. Я скоро приеду. Обещаю.
— Не затягивай с этим.
Господи, что все это должно значить?
— Папа, тебе что, хуже?
— Я просто хочу тебя поскорее увидеть. До свидания, сынок. Я люблю тебя.
— И я тебя тоже. — Алексу не хотелось думать о том, что его отец медленно угасает на больничной койке, что рак, который он слишком долго игнорировал, постепенно разъедает его тело.
Большой Берт работал на лодке и нырял в поисках сокровищ, оставшихся на затонувших испанских кораблях. Но все заканчивалось тем, что флоридские бюрократы в очередной раз вырывали добычу прямо у него из рук. Эти чиновники, отделываясь пустыми обещаниями, возводили препоны, опираясь на законы о предметах старины. «Вот, купи себе мороженое, — говаривал Большой Берт маленькому Алексу, протягивая ему испанский песо 1690 года или дублон 1712-го. — Побалуй себя двойной порцией». Смешно, конечно, но тогда правительство штата изымало большую часть обнаруженного золота; вокруг лодки Берта постоянно сновали агенты внутренней налоговой службы, а нахальные конкуренты старались ставить свои суда там, где он погружался в поисках старинного золота и серебра. В результате сокровища неминуемо загребались тысячами рук, гораздо более проворных, чем руки Большого Берта, здоровье которого медленно подтачивалось из-за огромных нагрузок на организм и постоянных, ставших хроническими неудач.
Алекс был уверен, что его жизненный путь лучше, но он не хотел обсуждать это с отцом. Пусть думает, что его сын по-прежнему ковыряется в земле в поисках черепков, бусинок и всякой чепухи. Большую часть клада он продаст очень быстро. Он поедет в этот хоспис — какое замечательное и бодрое название для места, где умирают люди, — заберет Большого Берта и улетит с ним в Коста-Рику. Он даст отцу возможность умереть возле изумительного голубого моря под ярким великодушным солнцем. Пусть он умрет счастливым.
Каждый день, который ты теряешь со Стоуни, — это день, потерянный для общения с твоим стареньким отцом.
Завтра он наконец все расставит по своим местам. Найдет Глаз, уничтожит Стоуни. Плевать на все его угрозы относительно разоблачений после его смерти. Он уже устал от всей этой игры. Ему необходимы деньги, и немедленно. Он уже и раньше делал себе новые документы, сделает это еще раз. В Коста-Рике всем будет
Алекс включил телевизор и дождался выпуска 10-часовых новостей из Корпус-Кристи. Первый сюжет был посвящен драматическим событиям, связанным с захватом заложников в церкви в Далласе, где убили двух человек. Все остальные новости были из Порт-Лео: авария лодки в бухте Святого Лео, спасение в заливе офицера полиции из Порт-Лео и рассказ о жертве похищения — Бене Воне. Во весь экран была показана его фотография, а затем и фотография Стоуни, который, как пояснили, возможно, тоже пропал. В заключение было сказано, что власти хотели бы, по крайней мере, убедиться, что с известным в городе финансистом все в порядке.
Проклятие! Клаудия Салазар жива. Алекс невольно сжал кулаки. Однако больше никаких подробностей не сообщалось, никаких намеков на связь с убийствами в Блэк Джек Пойнте не было. И уже в самом конце выпуска на экране появился постоянный телеведущий и, ослепительно улыбаясь, сообщил, что в Энсайна Пасс обнаружен Бен Вон, живой и невредимый, но по-прежнему нет никаких вестей о его пропавшем брате, финансисте Стоуни Воне.
Алекс взял сотовый телефон и позвонил Стоуни в рыбацкий коттедж.
— Твой брат жив, — сказал Алекс. — Поздравляю.
— Я только что смотрел новости. — Голос Стоуни звучал как-то необычно, словно он был удивлен, услышав Алекса. — Ты откуда звонишь?
Алексу не понравился этот вопрос.
— Я тут неподалеку. Приглядываю за тобой.
— И сколько, по-твоему, я должен лежать на дне? Мне нельзя прятаться вечно.
— Я думаю, что все зависит от твоего брата, — сказал Алекс. — Подождем немного. Если он будет в чем-нибудь обвинять тебя, считай, что ты в полном дерьме.
— Бен никогда так не поступит.
— Ты же его кинул по полной программе, Стоуни. Так что забудь о старой братской любви.
— Бен не такой.
— Ты хочешь сказать, что как человек он лучше тебя? — спросил Алекс. — Мне кажется, тебе следует побыть там еще пару дней, Стоуни. Пусть они дозреют и побеспокоятся о тебе. Может быть, мы даже устроим спектакль с требованием о твоем выкупе. А потом ты появишься, не хуже прежнего. — Алекс невольно улыбнулся и подумал: «Все правильно, давай, тебе осталось только помечтать». — Я завтра позвоню. Не высовывайся.
— Хорошо.
Алекс поднялся и стал паковать сумку. Его устраивало, что он знал, где находится Стоуни, но совсем не нравилось, что и Стоуни знал, где он. Он рассчитался в «Сэндспоте», проехал через весь город в мотель поменьше, «Серфсайд», — похоже, все гостиницы на побережье назывались на «С», — зарегистрировался и устроился в номере.
По пути туда Алекс не обратил внимания на небольшой золотисто-фиолетовый «шевроле» со свисающими с зеркала желтыми кристаллами, который следовал за ним.