Большой обмен подарками

Безымянный

– Нет, – недоуменно ответил Сергей, а у тут же самого искрой огненной промчалась мысль: что же ты, сука, хочешь, чтобы я сказал «да», что ли?

– К чему ты клонишь? – раздраженно спросил Купава, поворачиваясь к Надьке, – не крути, давай отвечай.

Надька поиграла губами, как бы размышляя, а потом резко начала говорить:

– А вот не верю я, что этого художника нам подставили. Не получается. Как же его завязать нужно было, чтобы он и Варенику продолжал пи...еть? Тут что-то темное или непонятка. Тебе, Леша, так не кажется?

– Что ты предлагаешь? – нетерпеливо спросил у нее Купава и даже рукой замахал, словно отгоняя от себя все ненужные слова и оставляя одну

только суть.

– Хорошая разведка нужна. Почему никто из вас не заинтересовался, откуда у Зелепукина эта неизвестная бригада взялась? Каскадеры какие-то... Или альфовцы: раз забрали товар и ушли, два забрали товар и снова ушли...

– Хочешь ту бабу на кукан взять и кишки из нее выпустить? – поняв о чем речь, спросил Гаврилович.

– Вот именно, – улыбнулась Надька. – Пусть расскажет, что знает, мне, например, интересно.

– Всем интересно, – промолвил Купава. – Сидишь тут, ожидаешь наезда ментовых, а еще рамсы разводить...

– А слышь, Леш, – Гаврилович подался вперед и, так как это было его практически единственным движением за весь разговор, то глаза присутствующих обратились на него. – А ведь поганец-то этот, Олежка...

– Что? – дернулся Купава. – Он-то тоже, небось, сидит и РУОПа ждет. Поэтому залегли на дно ребята его, – Гаврилович повернулся с Жесту. – Какой, говоришь, номер на машине у этих резвых?

Сергей встал и полез в карман брюк, потому что, не надеясь на память, записал номер «БМВ», в которой уехали с комбикормового завода парень с девушкой, так много уже подгадившие Сергею в жизни.

Купава подумал, потер лоб:

– Есть резоны, есть. Но много людей дать не могу. Как нога, Серый?

– Нормально, Алексей. А если ты про то, чтобы навестить этих козлов – даже сам попрошусь, в натуре! Только не обещаю, что живыми их приволоку. Это точно.

– Малыша возьми, – сказал Гаврилович и посмотрел на Купаву, тот кивнул.

– Телефон, обязательно, – добавила Надька. Тут, словно, опомнившись, отозвался на эти слова и звякнул сотовый у Купавы во внутреннем кармане пиджака, он быстро выдернул трубку.

– Да, – произнес он контрастно тихим голосом и даже, немного улыбнувшись, чтобы интонация была помягче. Потом молча слушал, сосредоточенно глядя на стол прямо перед собой. Так и не сказав больше ни слова, он прослушал все, что ему сказали, и спокойно положил трубку на место.

– Эйнштейна, долбанного, менты подобрали! Он ничего не знает, не понимает и весь в большущем удивлении, – сообщил Купава, и глаза его весело сверкнули. – Наши вроде все ускреблись, уползли, короче, взяли только одного жмурика, зелепукинского братка. И все косяки теперь на него, сучару!

– Вот ведь! – удовлетворенно крякнул Гаврилович. – Значит, оно так и есть: не рой другому яму. Бог не фраер, он подлянку всегда видит.

– Решаем так, – Купава стукнул ладонью по столу. – Жест с Малышом привозят эту телку. Если будет возможность, то и Вову, – Купава сделал паузу и сказал с расстановкой:

– Серега, если увидишь зелепукинскую охрану рядом с ними – звони, мы здесь покумекаем. Самодеятельности нам не надо – слишком большие потери, а предстоят дела серьезные. Тебе все ясно, братишка?

Сергей встал и кивнул:

– Конечно, Алексей.

– На вот тебе, штаны поддержать, – Купава протянул через стол конверт, и Сергей, шагнув вперед и наклонившись, взял его.

– С богом, Сереженька, – напутствовал Гаврилович, и Сергей, не оглядываясь, вышел. Идя по коридору, он удовлетворенно ощупывал конверт. Быстро спустившись со второго этажа на улицу, он забрался в стоящую во дворе «десятку» и выложил содержимое конверта в руки.

Купава

дал две штуки баксов! Это было побольше обычного пайка. Теперь уже Сергей точно знал, что война с зелепукинскими началась. Купава не смотря на рост и вид, вообще не солидный для такого авторитетного человека, каким он был, славился жестким подходом к решению возникающих перед ним проблем. Когда нужно, он бывал неумолимо жесток и очень логичен в своей жестокости. За его плечами была суровая школа самого Гиви, которого он сумел в свое время кинуть и переиграть, вырвавшись из-под его опеки. Если бы Гиви не погиб от взрыва автомобиля, неизвестно еще как бы карты легли. Кцупава никогда не признавался в своем причастии к убийству Гиви, но все косяки шлм на него. Он был одним из самых заинтересованных в этом человеком. Олег Зелепукин, сохранивший Гиви верность до конца, а затем и, также верно, служивший его наследнику Мазаю, когда-то поклялся отомстить Купаве за смерть босса. Но пока время для этого не пришло.

Сергей аккуратно переложил деньги в бумажник, закурил и стал ждать. Через полчаса дверь распахнулась, как от удара ногой, и, вынося сначала пузо, затем себя, появился Малыш. Он тащил полиэтиленовый пакет и опять что-то жевал. Увидев Сергея, он затопал к нему и, обойдя машину, стал усаживаться в заранее открытую ему дверь.

– У нас спецзадание, – невнятно сказал Малыш, заглядывая Сергею в глаза, – подробности знаешь?

Сергей молча кивнул. Понятно, что все мы выполняем приказы, но чувствуется, что Малышу немного неудобно за то, что было в душе Сереги перед разборкой. Малыш – это не то, что тот мерзавец Вареник, которому все по барабану и до одного места!..

– Что в пакете? – спросил Сергей.

– По паре обойм для нас, – заперечислял Малыш, заглядывая в него, – телефон – на, возьми, ты старшой.

Сергей не мог сдержать довольной улыбки: косяки с него сняты. Он сунул сотовик в карман и завел движок.

– Сразу туда? – поинтересовался Малыш.

– Сразу купить пожрать, а потом туда и очень быстро, – ответил Сергей и медленно вывел машину из двора. Программа «пожрать» еще ни разу не вызывала у Малыша противоречия, он и сейчас отреагировал предсказуемо. Сергей взял курс на привычный кабак «У Юрия», который держал переломанный на давней разборке бывший браток из его бригады. Иногда Сергей ему завидовал, иногда радовался за свои целые и здоровые кости. Сегодня он радовался.

* * *

Олег Зелепукин мрачно молчал и курил уже третью сигарету. В его небольшой кабинет набилось человек десять-двенадцать. Кто сидел на стульях, кто и на полу. Здесь не загонялись – отношения были простыми.

– Вот такая, значит, ботва, получилась, пацаны, – Телега осмотрел всех присутствующих тяжелым взглядом. – Наш Эйнштейн оказался крысой, будто мы ему мало платили! Натырил у нас дури и захотел нам же ее и пихнуть. Чтобы товар не ушел, я ему дал аванс, десять штук зелеными. Как с человеком поступил! Но он, видно, устроил аукцион, гнида! Мне предложил и Купаве, – Телега затушил сигарету в пепельнице, вынул другую, посмотрел на нее и бросил на стол. – Чтобы развести рамсы, я послал к Эйнштейну на работу Стрижа, Гадкого и Цыпу с Бензобаком. Что было дальше – знаете. Мишу убили. Купавинские убили. Какого хера им там делать?! Эйнштейн – крыса, но это моя крыса! Его лаборатория – это мое дело. Только я могу там решать вопросы, а Купава – не может! Теперь еще Эйнштейн куда-то подевался, паскуда!.. Товара нет и аванса нет. Что за дела? Он что, думает, что со мною это может прокатить?! Эйнштейн пропал после этого гнилого дела. Если просто залег, можно понять, если задумал меня кинуть – ему не жить!