Большой переполох
Шрифт:
– Полагаешь, врет она? – Уточнил Сайто.
– Я этого не говорил, – тут же отперся Тамура. – Мужчины тоже так могут. Просто реже. Но я сейчас не могу определить, кто из них пытается нас обмануть.
– Я тоже, – вздохнул Сайто. – Нужно рассуждать логически. Знаем ли мы точно, на кого готовилось покушение? Нет. Выстрел так и не был произведен, а внизу в это время находилось большое количество народу. Если предположить, что целью был Кира, то у кого из них действительно есть повод? Как будто у Кимуры. С другой стороны, а что мы знаем о Такато?
– У меня нет дел с Такато, – буркнул Кимура.
– Да больно он мне сдался, – фыркнула Каори.
– А что это за штука, из которой собирались стрелять? – Полюбопытствовал Сайто, обращаясь к Нему. – Она вообще стреляет?
– Это пушка серо, – уверенно определила та.
– Бюро занималось этим?
– Мы разрабатывали опытный образец. Для исследования свойств.
– И это он?
– Нет, вряд ли, – Нему покачала головой. – Исчезновение образца мы бы заметили. Кто-то воспроизвел его копию. Возможно, что-то добавил.
– Значит, кто-то из Бюро, – подытожил Сайто. – И у кого из них могут быть сообщники в двенадцатом отряде?
– У любого, – пожал плечами Кира.
– Согласен, – кивнул Сайто. – И что будем делать? – Обернулся он к Тамуре.
Тот замялся. В Готэй было не принято заключать под стражу на основании одних только подозрений. Оказаться за решеткой, пусть даже в камере собственного отряда, можно было лишь в том случае, если ты действительно представляешь опасность. Если ты действительно напортачил. А когда непонятно, кого из двух требуется изолировать…
– Я не могу решать это сам, – сказал Тамура. – Мне нужно посоветоваться с капитаном.
Дальнейшее обсуждение свернули, поскольку оно было бессмысленно. И Кира, и Сайто прикинули про себя, что никто из двух подозреваемых не станет сейчас делать резких движений, чтобы не попасться. А значит, жизнь лейтенанта, если это действительно на него покушались, пока в безопасности. А дальнейшие меры должен был принимать корпус разведки. Поэтому решено было закругляться.
Вскоре на площадке остались только Каори, Абарай и Кира. Каори уставилась на Ренджи глазами, в которых читался страх и отчаяние.
– Лейтенант Абарай, но вы-то мне верите?
– Верю, верю, – проворчал тот.
От Каори не укрылась нотка сомнения в его голосе. А сомнение действительно было. Самую малость, но все же. А что он действительно о ней знал? Только то, что она оказалась надежным напарником, когда они вместе разыгрывали фокус с кружкой для капитана Каноги. И больше ничего.
– Вы тоже не верите, – обреченно сказала Каори и, чтобы скрыть выступившие слезы, опрометью бросилась в здание штаба.
========== Расследование ==========
Уже к вечеру о происшествии судачили на всех углах. Никто толком не знал, что случилось, поэтому слухи рисовали самые фантастичные картины. Виновники переполоха старательно прятались от всеобщего внимания. Каори забилась в кладовку, откуда не выходила до вечера. Кимура гнал волну. Он заявил, что это травля, что его пытаются в чем-то обвинить, что эта Такато наверняка действовала по чьей-то указке, чтобы опозорить его доброе имя. В узком кругу он заявлял, что Кира с Такато вообще могли сговориться с целью его подставить. А потом и вовсе подал рапорт о переводе в тринадцатый отряд, сказав, что не сможет смотреть в глаза сослуживцам. Сайто отпустил его даже с облегчением: пусть лучше все участники конфликта пока побудут подальше друг от друга.
На закате, когда в штабе шестого отряда должна была состояться традиционная планерка в узком кругу, Ренджи вошел в кабинет с крайне озабоченным видом. Кучики сидел на месте, лениво перекладывая на столе бумаги. Он бросил только полвзгляда, и то одним глазом, на Абарая, но мигом понял все, что у того на уме. За годы совместной службы он тоже научился читать лейтенанта, как открытую книгу.
– Ты хочешь что-то сказать, Ренджи?
– Ну да, – не слишком удивился Абарай. Он остановился у своего стола, но не сел, остался стоять, скрестив руки на груди. Так ему проще было собраться с мыслями. – Тайчо, она не виновата, по-моему.
– Ты хорошо ее знаешь? – Невозмутимо осведомился Кучики. Не нужно было пояснять, о ком речь: весь Готэй говорил сегодня только об одном.
– Ну… – Ренджи смутился. Не рассказывать же, в самом деле, об издевательствах над Каноги! – Не то, чтобы хорошо. Просто это видно. Да и незачем ей. И ее наставник говорил, что она хорошая девчонка, не злая. Она мелкая совсем, она не стала бы!..
– Так от меня-то ты чего хочешь? – Перебил Кучики.
Ренджи вздохнул. Он и сам толком не знал, чего добивается.
– Разведка ведь будет проводить расследование? Вы могли бы замолвить словечко капитану Шихоинь. Ну, Такато не могла!.. А все выглядит так, будто она…
– Ты хочешь, чтобы я заступился за нее, притом, что я совершенно ее не знаю, – заметил Кучики.
– Зато вы знаете кого-то, кто просил вас за нее, – напомнил Ренджи.
Капитан некоторое время задумчиво разглядывал бумаги, разложенные на столе, потом, не поднимая глаз, спросил:
– Тебе еще есть, что сказать?
– Нет, – покачал головой Ренджи.
– Тогда закончим на сегодня.
Кучики поднялся. Абарай запоздало сообразил, что последний вопрос уже относился к работе, но не стал останавливать капитана. Все равно ничего срочного у него не было.
– Ах, да! – Спохватился он вдруг. – Я же обещал Кентаро позаниматься с ним вечером.
– Вот как? Тогда идем.
И они вдвоем отправились в поместье Кучики. В последнее время Ренджи приходилось делать это все чаще.
Цветущий сад в лучах заходящего солнца – идеальное место для вечернего чая. Хисана и Йоруичи вытащили на улицу столик, уставили его сладостями и вовсю наслаждались жизнью. Появление мужчин прервало идиллию.