Большой погром
Шрифт:
На одном из перекрестков просыпающегося города, отряд остановился. Ярослав решил, что сейчас начнется сражение, но дорогу его воинам преградили ромеи и он услышал голос Федора Кавасила:
— В чем дело!?
— Киевляне в городе! — отозвался Ярослав и предложил ромею: — Присоединяйся к моему отряду, Федор, вместе будем их бить!
— Само собой, я с тобой!
С Кавасилом, который мечтал поквитаться с киевлянами за поражение под Теребовлем, оказалось полсотни солдат. Они пристроились к галичанам и продолжили марш. Ярослав и Федор были ровесниками, мыслили одинаково и рвались в бой, в котором
Когда галичане и ромеи дошли до городского торга они встретили царских воинов. Захватчики сходу врубились в ряды городских защитников, и завязался встречный бой. Звон стали и яростные выкрики. Свет факелов и озверевшие лица. Хрипы раненых и предсмертные стоны умирающих. Киевляне наступали уверенно, их порыв был силен, и галичане не выдержали. Вскоре защитники города стали отступать и Ярослав, выхватив верный меч, бросился в гущу сражения. Где-то рядом был Кавасил, но вскоре князь потерял его из вида. Он полностью сосредоточился на схватке, и первая победа далась ему легко.
Киевский дружинник, крепкий бородатый мужчина, получил ранение и припал на левую ногу. Тем самым он открыл правый бок и клинок Ярослава, вспоров его кольчугу, пронзил тело врага, который издал болезненный стон и лицом вниз упал на землю.
Молодая кровь играла и, подбадривая своих воинов, князь закричал:
— Вперед! Не отступать! Галич!
— Галич!!! — поддержали его дружинники.
Вокруг Ярослава сбились самые сильные воины, и небольшая группа смогла немного задержать царских воинов. Перед князем оказался новый противник. Он занес меч и хотел обрушить его на голову Ярослава, однако галичанин оказался быстрее. Князь прикрылся щитом, принял на него вражеский удар и, пригнувшись, сделал выпад из низкой стойки. Клинок поразил киевлянина, не убил, но тяжело ранил, и его утащили вглубь строя, а на Ярослава налетел следующий противник, на этот раз с шестопером.
Снова князя выручил щит, но ударить в ответ он не смог. Враги атаковали его со всех сторон, и он только защищался. А вскоре киевляне обошли остатки его отряда с флангов, и он услышал голос Гладыша:
— Княже, отступаем! Скорее! Иначе все поляжем!
Ярослав не хотел бежать, однако иного выхода не было. Следовало отступить в детинец, и он, переступив через тело мертвого Кавасила, которому разбили череп, отдал приказ:
— Отходим!
Галичане, кто еще был жив, побежали. Но вырваться из схватки удалось немногим. Лишь два десятка воинов последовали за Ярославом. А киевляне не отставали. Они преследовали беглецов по пятам, и прежде чем князь добрался до детинца, ему несколько раз приходилось вступать в бой.
Князь бился, словно необузданный северный берсерк. Он рубил и резал, кромсал клинком тела и отбивал удары. Никто не мог его остановить и Ярослав все-таки добрался до детинца. Однако здесь его ждало очередное разочарование. Дом князя, его крепость в центре города, уже был захвачен киевлянами. Враги повсюду, куда ни посмотри. Бои шли во всех концах города, и бежать было некуда.
«Наверняка, детинец тоже захватили при помощи предателей, — с горечью подумал Ярослав, а затем пришли другие мысли: — Что
— Сдавайтесь! — прерывая размышления Ярослава, к его группе, в которой осталось всего шесть воинов, начали подходить киевляне.
— Княже, — услышал Ярослав голос Михая, — прорвемся, рядом проулок есть, в него шмыгнем и скроемся.
— На прорыв! — князь вскинул меч и хлопнул Михая по плечу. — Веди!
Галичане бросились вслед Чером, который первым помчался в спасительную темноту. Однако далеко они не убежали. Киевляне осыпали охранников Ярослава сулицами и они стали падать. Сотнику Гладышу дротик вонзился в спину, а следом прилетел второй и он пронзил шею старого воина. Михаю Черу сулица попала в правое бедро. Другим воинам тоже досталось, кто-то сразу погиб, а кто-то получил тяжелую рану.
Князь остался один — его узнали и не посмели убить.
«Хотя бы еще одного врага срубить», — нашептывала князю ярость.
«Надо сдаваться, Изяслав враг, но Рюрикович и не тронет дальнего родича», — говорило благоразумие.
Победу одержала ярость, и Ярослав бросился на киевлян. Он вскинул меч и уже почти достал вражеского дружинника, который смотрел на него с пренебрежением и ухмылялся. Однако в этот момент что-то тяжелое обрушилось на его шлем, и он потерял сознание…
Ярослав не погиб. Его оглушили ударом кистеня, и сделал это обычный ополченец из деревеньки под Переяславлем. После ополченца наградили серебряной куной. Воинов Ярослава, кто выжил, отправили в обоз, на излечение. А самого князя отнесли в поруб и когда он пришел в себя, а произошло это вечером, его навестил царь Всея Руси.
Изяслав Мстиславич вошел в темницу без положенных приветствий. Молча, он взял тяжелый табурет и поставил его перед лавкой, на которой лежал Ярослав Владимирович. Молодой Рюрикович покосился на старого, который добился своего и покорил последнее не подчинявшееся ему княжество, а затем спросил:
— Что с отцом?
— Погиб, — ответил царь.
— А сестры?
— Они живы и здоровы. Оплакивают Владимирко Володаревича и готовятся к похоронам.
— Как отец погиб?
— Случайная стрела. Когда мои воины захватывали детинец, он выглянул в окно и ему не повезло.
— Тебе наши бояре помогли?
— Да.
— И что ты им пообещал?
По губам Изяслава Мстиславича скользнула невеселая усмешка:
— Жизнь и сохранность богатств.
— И ты сдержишь свое слово?
— Я буду его держать до тех пор, пока они не задумают меня предать. А произойдет это очень скоро. Гнилое племя галицкие бояре и веры им нет.
Ярослав закашлялся, он тянул время, а царь смотрел на него и ждал главного вопроса. Наконец, Ярослав собрался с мыслями и спросил:
— Что будет с нами, со мной и сестрами?
— Все зависит от тебя. Теперь ты старший в роду.
— Предлагаешь жизнь в обмен на верность? — уточнил Ярослав.
— Не только, — Изяслав Мстиславич помедлил и добавил: — Породниться с вашей семьей хочу. Сестра твоя, Мария, уже невеста.
— За своего второго сына ее выдашь?
— Нет.
Князь перебрал все возможные кандидатуры, но подходящей не нашел и сказал:
— Не пойму. Кого же ты предлагаешь? Неужели младшего? Так он еще мальчишка.