Большой погром
Шрифт:
Возможно, кто-то скажет, что это безрассудство и нужно бежать, ведь войск у Боняка, опытнейшего полководца о котором в степи складывают легенды, минимум, в три раза больше. Но я не мог бросить орду и оставить ее на растерзание. Если стойбища разметают, о большом походе против католиков можно забыть. Боняк пройдет дальше, приведет своих волков к шатрам Бачмана и легко станет ханом приднепровцев. Его силы возрастут, и даже мое победоносное войско не сможет его одолеть. Наверняка, половина воинов уйдет и переметнется на сторону половецкого хана — ведуна, поскольку их семьи окажутся у него в заложниках. Следовательно, выхода нет. Нужно
Моя конница выступила через час. Всего тринадцать сотен воинов и это все, на что я мог рассчитывать. В крепости осталось три десятка черных клобуков, сотня молодых воинов из привилегированных родов и беременная Айсылу. Рядом со мной Алмас, который решил драться за нас, заместитель Хорояра Вепря варяг Войтех, Девлет Кул — Иби, Данко Белогуз и Твердята Болдырь, а впереди битва. На лицо падали холодные дождевые капли, а небо было хмурым и не сулило ничего хорошего. Однако я не сомневался. Поздно уже. Все решено, отступать некуда и надо сражаться.
Буревичи торопились. Они шли по кратчайшему пути, и мы смогли выбрать место предстоящего сражения. Два древних высоких кургана в шести километрах от крепости. Назывались они Два брата и среди степняков ходила легенда, что в незапамятные времена здесь сошлись два огромных войска. Кто и с кем бился, неизвестно. То ли саки с персами, то ли массагеты с дандариями и роксоланами, то ли готы с сарматами, то ли арабы с хазарами. В итоге полегли все и остались два брата, которые над телами главных вождей, не только своих, но и вражеских, насыпали курганы. Я в это не верил, не может быть такого, чтобы не осталось раненых, и не появились обозники или мародеры, которые стали обирать мертвецов. Но степнякам история о благородных братьях нравилась.
Однако оставим легенды археологам, которые через несколько столетий начнут разрывать курганы. А в текущей реальности они являлись стратегической высотой и перед ними поле, вокруг которого много оврагов. Противник обязательно пойдет мимо высот, окажется на поле, и вот тут мы его атакуем. Этот план нельзя назвать гениальным, но против половцев он должен был сыграть. В теснине численный перевес Буревичей роли не играл, а тут еще и дождь продолжается, из лука не постреляешь, и все решат клинки.
Войско расположилось на дороге, а на курганы взобрались наблюдатели, которые уже через десять минут сообщили о появлении противника. Сберегая силы лошадей, Буревичи двигались шагом. Они казались несокрушимой штормовой волной, которая медленно приближается к берегу, и я почувствовал напряжение своих воинов. Многие боялись, но о бегстве никто не думал, и люди держали себя в руках. А затем я посмотрел на командиров, которые находились рядом и ждали приказа. Черные клобуки, словно сычи на ветках, втянули головы в плечи, и наблюдали за приближением противника, Алмас покусывал губу, а Кул — Иби сдерживал горячего скакуна.
Пришла пора сказать свое слово:
— Идем навстречу Буревичам, пробиваемся к знамени и убиваем Боняка. Кто свалит старого волка, тому сотня гривен и косяк отборных кобылиц. Пошли!
— Рарог! — прорычали командиры и разъехались к своим отрядам
Первыми навстречу Буревичам двинулись две сотни тяжелой кавалерии, а легковооруженные всадники следом. Расстояние между двумя конными
Спустя минуту мы столкнулись, и первые ряды Буревичей полегли под мечами и саблями моих половцев. До знамени оставалось совсем немного, но неожиданно над полем боя разнесся протяжный волчий вой:
— У — у-у — у-у!!!
Это был голос Боняка, не зря его считали волком в обличье человека. Было в нем много от зверя, как в Валентине Кедрине или в северных ульфхеднарах, и сотни воинов подхватили клич вожака.
— У — у-у — у-у!!! — грозный вой внес смятение в наших воинов и напор ослаб.
В любую секунду противник мог переломить ход сражения, и я ворвался в гущу врагов.
— Рарог!!! — закричал я, но мой голос потонул в шуме сражения.
Меня не услышали, однако увидели. Вокруг сплотились воины, образовался плотный клубок из полусотни отчаянных рубак и мы рванулись к вражескому стягу.
Кто-то из врагов попытался проткнуть меня копьем. Неудачно. Я уклонился и вслепую отмахнулся мечом. Клинок во что-то вонзился и сбоку прилетел крик боли. Попал.
Сразу же новый противник, он замахнулся саблей и привстал на стременах. Однако я поднял коня на дыбы и его копыта ударили врага в грудь.
Человек вылетел из седла, а его приземистая лошадка отскочила в сторону. Синее знамя с золотой волчьей головой мелькнуло впереди, всего в нескольких метрах, и мне показалось, что я увидел Боняка, смуглого приземистого старика на гнедом жеребце. Но его заслонили воины и он сразу же пропал. Как ориентир осталось только знамя и я начал к нему пробиваться.
На клинке кровь, а вокруг месиво из людей и лошадей. Под копытами копошились раненые, которые пытались выбраться из свалки. Ржание лошадей и крики воинов. Звон клинков и стоны. Хлюпанье грязи и черные земляные комки, падающие вокруг. Все смешалось. Дождь почти закончился. Наверное, на время. Видимость улучшилась, но толку с этого немного. Кругом грязь и кровь. Кто побеждает, непонятно. Наверное, пока ничья.
Вперед! Вперед! Вперед!
Удар вправо! Рассеченный череп и ошметки мозгов.
Удар влево! Клинок вспарывает руку противника, и она обвисает, словно плеть.
"Нужно добраться до знамени и тогда все закончится! — подбадривал я себя. — Нужно драться за собственную жизнь и будущее венедов! Нужно пробиться вперед, через не могу и не хочу, сквозь грязь, кровь и вражеские клинки! Другого выхода нет! Победа или смерть!"
Рывками, пробиваясь вперед, я все-таки прорвался к вражескому знамени и лицом к лицу столкнулся с воином, который его держал. Знаменосцем оказался крепкий воин, который, при виде меня, оскалился, словно дикий зверь, и зарычал. Страшно получилось. Только ему это не помогло. Я достал его кончиком меча, и клинок рассек противнику челюсть. Осколки костей и зубов брызнули в разные стороны. Обнажилась белая мякоть, которая сразу же стала напитываться кровью, и я нанес добивающий удар. Обрушил меч на его голову и клинок застрял в черепе. Вытащить оружие не получилось. Поэтому я отпустил рукоять, а спустя мгновение знаменосец выпал из седла и его накрыло синим полотнищем.