Большой вам данке шён…
Шрифт:
Как один миг, пролетели годы и отодвинули от нас то время, которое мы провели в Германии. Сначала это была ГСВГ (Группа советских войск в Германии), а после распада СССР – ЗГВ (Западная группа войск). Пословица «с глаз долой – из сердца вон» в нашем случае не подходит. По прошествии многих лет кое-кто из моих друзей и знакомых нет-нет да и возвращается в своих воспоминаниях к тому времени. В памяти всплывают то одни, то другие эпизоды того периода нашей жизни. Вспоминаются случайные фразы, истории, рассказанные старыми немцами, иногда даже случайно подслушанные разговоры – все то, из чего складывалась наша обыденная
Да, впечатлений хватило нам надолго. Во время встреч с друзьями только и слышно:
– А помнишь?!
– А помнишь?!
Вот это «а помнишь?!» и натолкнуло меня на мысль написать эту книжку. Я дерзнула, соблазнилась этой мыслью, и получился этакий калейдоскоп воспоминаний. Всякое случалось – и весёлое, и грустное, порой трагикомичное. Многое, конечно, уже забылось, но наша память оставила в своих укромных уголках следы тех мест и того времени.
Учительница русского языка из гарнизонной школы в Потсдаме сказала, что для неё это было райское время и она воспринимает его как подарок судьбы. Все, с кем я общаюсь, с удовольствием вспоминают то, что повидали во время пребывания в Германии. Причём у каждого свои впечатления. Я написала о том, что ещё не стёрлось в моей памяти.
Хочу надеяться, что чтение этой маленькой книжки без определённого жанра пробудит у читателей ностальгические воспоминания, связанные с их службой в Германии. Если после её прочтения вы скажете, что ваш досуг не испорчен, значит, мой замысел удался.
Давайте сядем в машину времени и поедем в август 1988 года. И вот мы уже там. Поезд замедлил ход и приближался к главному вокзалу Берлина (Hauptbahnhof). Берлин встретил нас сырым, пасмурным утром. На перроне вокзала было пустынно, и только несколько человек медленно прохаживались в ожидании поезда. Наш поезд «Москва – Вюнсдорф» остановился, но двери тамбура не открывались, все пассажиры ехали до конечной станции. Я вышла из купе и с любопытством смотрела в окно. Как там? Что там? Заграница была впервые в моей жизни, как, впрочем, и у многих моих соотечественников. У каждого в этот момент пробуждались, наверное, какие-то свои чувства. Я ощущала что-то возбуждающе-захватывающее, как будто предстояло пережить удивительное приключение.
Ещё вчера ничего этого не было, а сегодня новые впечатления просто накрыли меня с головой. С любопытством наблюдаю, как из подземного перехода выходит женщина в синем переднике с небольшим ведёрком и начинает вытирать перила лестницы и столики у кафе на перроне. Эти синие передники или халатики из дедерона, думаю, помнят все наши женщины. Так вот, тщательно всё протерев, женщина уходит. Вот она, немецкая чистоплотность. Позже я увидела, как немцы моют с шампунем свои дома, какой идеальный порядок и красоту они наводят на газонах.
Чистота и аккуратность везде и во всём. Всё просто поражает своей опрятностью. Любовь к чистоте и порядку никогда не умрёт у этой нации. Мне вспоминается история одной семейной пары этнических немцев. Сдав языковой тест, они благополучно уехали в Германию, так сказать, на историческую родину. В 90-е годы многих потянуло туда в поисках лучшей жизни. Прошло года два. Иду я по улице и случайно встречаю эту парочку. Ну конечно радостные возгласы неожиданной встречи, объятия. Я их спрашиваю:
– В отпуск? Надолго?
Толя отвечает:
– Да нет, совсем вернулись.
А причиной послужили
Немка Ханнелора из Шперенберга рассказала мне однажды такую историю. Это было в 30-е годы, когда нацисты уже пришли к власти. Каждый день их патруль в белоснежных рубашках, в начищенных до блеска сапогах ходил по улицам и строго следил за порядком. Окна в домах должны были сверкать чистотой, а шторы всегда быть свежими. Если патрульным что-то не нравилось, солдаты палили из автоматов прямо по окнам, все стёкла летели вдребезги. Думаю, что все мы заметили, как немецкие окна блестят на солнце и какие шторы, можно сказать, их украшают. Даже на самом маленьком окошечке можно увидеть накрахмаленную оборочку.
Это было маленькое отступление, а наш поезд тронулся, замелькали станции. До Вюнсдорфа мы уже следовали без остановок. Мне, как учителю немецкого языка, интересны были разные вывески, плакаты, названия станций, которые я успевала читать из своего окна. Позже на одном из берлинских вокзалов я прочитала надпись на плакате:
– Проезд без билета стоит 50 DM1.
Мне очень понравилась такая формулировка, не было в ней устрашающего слова «штраф».
Да, вы можете ехать без билета, но вас предупредили, что в этом случае вам придётся выложить столько-то денег.
Минут через тридцать пять – сорок мы прибываем на станцию Вюнсдорф. Наши рельсы заканчиваются, тупик. Вокзал для немецких поездов напротив. Для кого тупик, а для нас это дверь в Германию.
Ежедневно сотни пассажиров проходили здесь, и у каждого, кто побывал на этом вокзале, есть свои воспоминания. Кто-то приезжал, кто-то уезжал, жизнь бурлила. Много сцен встреч и расставаний повидал он. Часто здесь можно было встретить немок, которые раздавали желающим богословскую литературу, Библии, детские книги на русском языке.
Нельзя представить себе железнодорожный вокзал Вюнсдорфа без зелёных автобусов-коробочек, которые привозили людей к поезду, а прибывших развозили по гарнизонам. Мне часто приходилось возвращаться с работы на этом автобусе. Однажды сидим в автобусе, ждём людей, дожидаемся времени своего отправления. Видим, ходит вокруг нашего автобуса немец, что-то разглядывает, наклоняется, смотрит на колёса. Мы с водителем выходим, а он с довольным видом продолжает свой осмотр; похлопывает рукой по стёклам, гайки трогает, в автобус заглядывает и приговаривает: