Большой Злой Опер
Шрифт:
Постепенно я уже и перестаю ждать Давида. Ведь проходит уже большое количество времени, но он так и не появляется. Я не сержусь на него. Понимаю, что, скорее всего, он уехал второпях. Приказы генерала ведь не обсуждаются, так?
Внимание моё со временем полностью концентрируется на моём романе. Те волнения, которые я испытала, когда воочию пронаблюдала настоящую перестрелку, отразились и на истории, которую я пишу. Дни в больнице превращаются в недели. Не представляю, как люди подолгу лежат в больнице и вообще не занимаются ничем, кроме как наблюдением за тем, что происходит за окном.
Однако, как ни странно, мне это время только на руку. Каждые утро и вечер перевязки. А дальше, помимо завтрака, обеда и ужина, в моём расписании только я и мой ноутбук. Пальцы стучат по клавиатуре, не переставая. Вдохновение, окутавшее меня, даже и не собирается уходить. История в какой-то мере отражает не только то, что происходило в отделе. Я впервые вношу в свой детектив и любовную линию.
Суровый работник оперативного отдела, который вершит правосудие, понимая, что не всегда получается следовать букве закона, чтобы вывести злодеев на чистую воду, и роковая красотка, ворвавшаяся в его жизнь и перевернувшая всё с ног на голову.
Конечно, по ходу истории приходится многое додумывать. Мой персонаж куда более охотно открывается героине. И даже привлекает ее к расследованию. Они вместе организовывают засаду, но, их обоих прижимают к стенке. Стараясь найти хоть какой-нибудь выход из ситуации, героиня моего романа вовремя вызывает подкрепление и злодей получает по заслугам! А потом они вместе с оперативником отправляются в путешествие, чтобы отдохнуть от суровых реалий преступного мира и просто насладиться друг другом.
Недели складываются в месяцы. Я, наконец, выхожу из больницы и успешно заканчиваю свой роман. Настает время для продвижения книги. Мне вновь удивительно везет. Издательство отрывает мою работу с руками и ногами. Как только роман выходит в свет, всё это уже становится похоже на настоящую сказку. Продажи книги растут. Роман печатается тираж за тиражом.
Иногда я вспоминаю Давида. Мне почему-то очень интересно, знает ли он о том, что роман вышел? Прочитал ли он его? Мне очень хочется, чтобы он его прочитал. Хочется, чтобы узнал себя и меня. Хочется, чтобы он как-то связался со мной, у него ведь есть мой номер. Хоть бы сообщение написал, поздравил бы. После того, как он отправился в эту командировку, я про него вообще ничего не слышала. Он будто бы пропал со всех радаров. Было немного обидно, что он даже не поблагодарил меня за спасение. А я ведь, между прочим, жизнью своей рисковала!
Несколько месяцев проходят просто на одном дыхании. Из-за всех этих хлопот с книгой и встреч с читателями на автографсессии, я чувствую себя довольно уставшей, я бы даже сказала, измотанной.
Я возвращаюсь в больницу на простое медицинское обследование. Я вообще слежу за своим здоровьем. И это выражается не только в питании. Сдав все необходимые анализы, я жду в кабинете, когда вернется врач и скажет мне результаты. Я почти уверена, что всё хорошо. Наверное, просто сильная усталость. Может быть, он выпишет мне какие-нибудь витамины для повышения тонуса.
— Лия Брагина.
— Да, она самая, - я улыбаюсь, смотря на заходящего в кабинет врача.
— Ну, что ж, милочка. У меня для вас чудесная новость. Вы беременны.
Эпилог
Несколько лет спустя...
Давид
И вот, я вижу её. Медленно подойдя ближе, будто бы боясь спугнуть, я опускаюсь перед ней на колени. Она похожа на ангела. На настоящего ангела. Я заглядываю в ее карие глаза. Точно такие же, как у меня. И, впервые за многие годы я чувствую дрожь в своем теле. Качнув головой, словно отбрасывая в сторону все сомнения, я продолжаю внимательно смотреть на этой маленькое чудо.
— Привет? – осторожно говорю я. Почему-то голос мой сейчас непривычно тихий и даже робкий. – Как тебя зовут?
Девочка улыбается мне широко, тут же пряча свои маленькие ручки за спиной и крутя носком своей туфельки по полу.
Стесняясь, но выглядя очень счастливой, малышка отвечает, старательно выговаривая каждую буковку своего имени:
— Ляйсан.
Я чуть склоняю голову на бок, думая о том, что ей очень идет это имя. Чудесное имя.
— Сколько тебе лет? – спрашиваю я снова, продолжая внимательно смотреть на девчушку.
Она выставляет вперед свою маленькую ладошку, смотря на нее, отгибая один пальчик за другим. А после, крепко держа большим пальцем свой мизинчик согнутым, показывает мне три.
— Мне тли! – гордо произносит девчушка, улыбаясь.
Внутри меня всё переворачивается.
«Три года…»
Мой взгляд ни на секунду не отрывается от ребенка. Она так сильно похожа на меня. Каждая черточка ее лица, особенно глаза - она словно моя маленькая копия.
«Как… Как такое вообще возможно?...»
— А где твой папа? – спрашиваю я осторожно. В груди в этот момент что-то сковывает.
Поверить не могу. Неужели… Мне страшно? Страшно услышать ответ?
Ляйсан вдруг начинает звонко и заливисто смеяться. Ее крохотный пальчик упирается мне в грудь. И мое сердце пропускает удар.
— Ты же мой папа. – говорит девочка, снова хохотнув. Такая веселая и жизнерадостная малышка.
На мгновение в моей голове происходит настоящий взрыв. Я одновременно пытаюсь и провести все возможные параллели, чтобы собрать представившуюся мне картину воедино, и справиться с бурей эмоций и чувств, захлестнувших мое сердце, бьющееся, словно сбившийся с ритма метроном.
— Я… Твой папа? – мой голос на мгновение окрашивается хрипотцой от того, что горло сдавило комом.
Девочка кивает, снова пряча ручки за спиной, крутясь из стороны в сторону. Ее платье, похожее на колокольчик, покачивается туда-сюда, вслед за движениями, а на губах ребенка сияет добрая и искренняя улыбка.
— Да. Ты мой папа, - девочка снова начинает звонко смеяться. – У меня… Ум… У меня есть твоя фотография. Но, я не могу тебе ее показать. Она… Она дома. Вот.
Я делаю глубокий вдох.