Бомж По Кличке Гандоныч
Шрифт:
В пакете было две палки сервелата, бутылка "Путинки", томатный сок в тетрапаке, две булки хлеба, и две шоколадки.
– Ну!
– Зара показала ему тысячную
– Ага!
– и вытащил из кармана комбеза ложку и вилку - Серебро!
– И всё?
– Ага!
– Дай!
– Заплати!
Зара сжала и разжала кулачок.
На ладони пятисотка!
Она перевернула ладонь, и пятисотка упала на землю.
Гандоныч отдал серебро и поднял купюру - Если сами печатали, больше
– Сами! Сами!
– хохотнула Зара - Ленин в кепке!
Гандоныч улыбнулся, швыркнул, засосав сопли, и сунул пятисотку в карман.
– А говорил, золото?
– Будет!
– уклончиво ответил Гандоныч
– Ну ладно!
Цыганки ушли.
Он поднял тетрадку и посмотрел обложку на солнце.
Слово - Дневник - прочлось легко.
С трудом, и больше на догадку, он прочёл ещё - уч...ка ..стого .л..са.
Но фамилию, имя и отчество, ученика шестого класса, прочесть не получилось.
Он полистал тетрадь, не читая, а высматривая даты.
И наткнулся на полную запись - "3/I/69"
В 1969, он учился в седьмом классе.
Автор дневника был младше всего на год.
Гандоныч стал погружаться в воспоминания, но, тут же, затряс головой, и зелёные сопли, вытекли на верхнюю губу - Блядь-блядь-блядь! ... Нет-нет-нет! ...
– забормотал он, как заклинание, швыркая и утираясь.
Гандоныч забрался в нору и хлебнул водки. В последний раз, цыганки, принесли литровую бутылку, и он растянул её, почти на неделю.
Под водку, воспоминания не причиняли столько боли, и он стал читать.
С первой страницы.
Дневник ученика 6а, класса
"25/V. Ура! Каникулы! Нас, отличников, отпустили на каникулы, на неделю раньше. Из моего класса только троих: Люську, Тольку и меня.
Делать нечего и скучно без пацанов. Мы с Толькой пошли в школу и заглядывали в окно класса. Пацаны, с кислыми лицами, сидели за партами и завидовали нам. Мы дразнили их, а когда Лидия Андреевна погрозила нам указкой, убежали ...
Сходили на речку, но вода холодная и купаться ещё рано ...
сходили в детсад, в старый детсад, в него мы с Толькой ходили, когда были маленькие, теперь у нас новый детсад, а в этом интернат, это для тех, кто зимой учится в нашей восьмилетке, кто живёт не в нашей деревне, а на фермах
раньше их возили зимой на санях трактором, на санях был вагончик с печкой и их возили к нам, и обратно, после уроков, а теперь они приезжают в сентябре и живут шесть дней в интернате, в старом детсаду
но сейчас интернат закрыт, а кто учится в школе, с ферм, приезжают на автобусе
некоторые и зимой ездют на автобусе, но за билет надо платить, а на тракторе бесплатно
мы слонялись по двору интерната ...
с первого разу мы оба соскакивали ... со второго раза я соскочил только один раз, а Толька два ... с третьего раза я обошёл, ни разу не соскочив, а Толька соскакивал два раза ... после этого, Толька сказал, что больше не хочет обходить ...
Мы сидели на крыльце и пришли девчонки, из нашего класса Люська, и Томка из шестого б ... Томка тоже отличница
Мы закончили пятый класс и перешли в шестой
С девчонками стало немного веселее, но всё равно, скучно
О чём разговаривать с девчонками? ..."
... На перилах крыльца сидели девчонки из параллельного класса. Верка и Валька.
Мы подошли и поднялись к ним.
– А давайте целоваться!
– сходу предложил Витька
Девчонки засмеялись и слезли с перил.
– Мы не хотим целоваться!
– ответила Сорокина
– Тогда обниматься!
– и Витька тиснул Вальку
Валька завизжала и вырвалась - Дурак!
Витька обхватил Верку и хотел пощупать, но из-за угла вышла тётя Лида, соседка Сорокиных, и Витька отскочил от Верки.
Девчонки сбежали с крыльца и пошли следом за тёткой, оборачиваясь, и показывая нам языки ...
Гандоныч встряхнул головой и сопли дотянулись до губ. Швыркнул, засасывая. Харкнул и утёрся ладонью.
Хлебнул водки и листнул дневник.
...
– Эй!
Днём моросил дождь и он, забравшись в нору, подрёмывал и, видимо, заснул.
Высунув голову, зажмурился от яркого солнечного света.
Вылез и отдал цыганкам железо. Взял пакет.
– Ну!
– Зара зажала в пальцах тысячную
– Щас!
Он сунул пакет в нору и извлёк из кармана пятирублёвик, тускло блеснувший на солнце.
Зара прищурилась - Золотой??
– Царский. Полуимпериал. Николашки
– Хымм! Клад нашёл, Буратино?
– Пять штук!
– Две!
– Зара вытянула вторую руку, с тысячной
– Ладно!
Не в его положении было набивать цену и торговаться.
Он щёлкнул монету, и она взлетела, вращаясь и поблёскивая.
Зара выронила купюры и поймала золотой.
Осмотрела. Потёрла пальцами и попробовала на зуб.
– И всё?
– Всё!
– и он, подобрав купюры шагнул к норе
– Пока, Гандоныч! Через неделю!
– Пока-пока!
– бормотал он, прячась, от припекавшего солнышка, в нору.
Свалка была на пустыре, на восток от города. Метрах в двухстах от свалки, шёл овраг. За оврагом тоже пустырь, а за пустырём - дачный посёлок, Гусиный Брод.