Бомж По Кличке Гандоныч
Шрифт:
Встав, подтянула трусы, и вывернув, и наклонившись, присмотрелась и понюхала.
Белесоватая слизь и запах не аммиачный.
– "Сперма?" - Тайка оторвала страничку от, нанизанного на гвоздь, журнала "Крестьянка", искомкала и промокнула им трусы.
Оторвав ещё одну, подтёрлась, и натянув трусы, и обдёрнув халат, вышла.
Вечером, подоив корову и накормив ребятишек и мужа, пошла в баню, постиралась и помылась.
Это произошло на четвёртый день, когда выветрился хмель, и перестала
Разгрузив, вместе с Райкой, тележку с сенажом, зашли в бытовку и, напившись воды, вышли на улицу.
Яркое солнце слепило глаза, из свинарника вышла Галька и остановилась, зажмурившись.
– Ну чё, бабоньки, скоро обед!
– она взглянула на часы, оттягивая рукав халата.
– О, куда это он, с Батрачихой, намылился?
– кивнула она, в сторону тракториста, о чём-то разговаривающего с кладовщицей.
– Вовка!
– крикнула она - Отъезжай! Разгрузили уже!
– Бесстыжая! Как у неё глаза-то не повылазят? Замужем ведь и дети
И обращаясь к подходящему мужчине - Сосед, а если Тонька узнает?
– Да иди ты, на хуй! Ссука!
– рубанул сосед.
Запрыгнул в кабину, вырулил и уехал.
Галька засмеялась - Резкий мужик! И красивый, чёрт, как артист!
– Так он и есть артист: и на гитаре играет, и поёт, и пляшет - усмехнулась Райка.
– Уехал!
– спохватилась Галька - Хотела ведь с ним, до магазина ...
– А он приглашал!
– ухмыльнулась Райка.
– Куда?
– уставилась на неё Галька, но тут до неё дошло, и она похотливо рассмеялась.
Тайка улыбнулась, так и не поняв, Райкиного, намёка.
– Ну ладно, я в магазин, а вы стол накрывайте!
Галька зашла в бытовку и, выйдя, через минуту, с сумкой, ушла.
– Пойду, загоню их - сказала Райка - А ты поставь картошку
Тайка зашла в бытовку, включила плитку и поставила кастрюлю с намытой заранее картошкой.
Сняла халат и, развязав платок, распустила волосы.
По радио шёл концерт по заявкам:
По плечам твоим
Спелым колосом льются волосы,
Только голову,
Только голову запрокинь.
Своей нежностью, своим голосом
Не покинь меня, не покинь ...
Неземной тоской сдавило грудь и из глаз потекли слёзы.
Билась о стекло и жужжала большая, жирная, иссиня-чёрная муха.
Райка не заходила, и Тайка вышла на улицу и, щурясь на солнце, пошла в свинарник. Шагнув в полумрак помещения, замерла от ужаса: в проходе, раскорячившись на полу, белела Райка, а над ней громоздился кто-то огромный, чёрный. Райка взвизгивала и хрюкала от удовольствия.
Тайка стояла, обливаясь холодным потом, боясь пошевелиться.
– Какого хера?
– Тайка вздрогнула и обернулась - Ты там забыла?
Прикрыв глаза от солнца, Райка смотрела на Тайку
Наваждение
На полу, в проходе, похрюкивая, развалилась свинья.
Произошедшее настолько испугало Тайку, что за обедом она отказалась от выпивки.
Но на этом, кошмар, не закончился.
Ночью она проснулась от какого-то шороха, как ей померещилось, на кухне.
Гулко билось сердце, отдаваясь болью в висках.
На кухне кто-то был. И этот кто-то, ждал ее. И она не могла, не пойти, несмотря на сковывающий её ужас.
Словно под гипнозом, встала с кровати, и обливаясь холодным потом, и обмирая на каждом шагу, пошла на кухню.
Остановившись в дверном проеме, открыла глаза.
Из противоположной стены, сквозь расплывающееся, в бледном лунном свет из окна, чёрное пятно, выступила женщина в сопровождении двух воинов, вооружённых копьями. Переливалось рубиновыми искрами, плотно облегающее, стройную фигуру, пурпурное платье. Голову украшала, сверкающая золотом, диадема.
Женщина шла на Тайку, вперившись в неё жёлтыми, как у кошки, глазами! Воины шли следом.
Троица прошла сквозь Тайку, и повернувшись, под действием непреодолимой силы, она пошла за ними.
Тайка была уже в сенях, когда на кухне вспыхнул свет.
Наваждение растаяло и Тайка вернулась в спальню
Подумав, что жена ходила в туалет, Николай выпил воды и тоже лёг.
С того дня она стала бояться спать на краю и ложилась у стенки.
Но всё равно, каждую ночь просыпалась в каком-то необъяснимом страхе и подолгу лежала без сна, не открывая глаз.
Днём тоже происходило что-то странное и пугающее, как только она оставалась одна.
За шелестом листвы слышался голос, зовущий её. Сквозь журчание воды, из протекающего крана, пробивался хор, нарастающий по мощности и звучащий с такой силой, что она затыкала уши!
Тайка догадывалась, что это связано с её пьянством, но никому не рассказывала.
Ведь и Райка, и Галька, да и другие свинарки, пили, иногда, запоями! Но ни одна из них, ничего подобного, не рассказывала.
Она сорвалась через неделю, напившись в стельку, на дне рождения у Гальки.
И опять тяжёлое похмелье, и выворачивающая нутро тошнота, и ругань мужа, и понос.
Тайка стояла в бане, не снимая халат и ночнушку, зная, что сейчас произойдёт.
Когда она вышла из туалета и пошла в баню, Николай бросил окурок и пошёл за ней.
– Уже подмылась? Встань!
Она опустилась на колени, уткнувшись головой в пол.
Он тоже опустился, и задрал ей на спину халат и ночнушку, и раздвинул рукой ноги. Спустил трусы и прижал, торчащий член, к анусу.
Оттягивая миг погружения, легонько тыкал членом, уже звенящим от напряжения.