Бон-вояж. Литр Иваныч и Мотылёк
Шрифт:
— А цена? — вежливо поинтересовался Литр Иваныч. — Подходящая?
— Да мы сначала в Интернете посмотрели. Выбрали.
Литр Иваныч понимающе кивнул.
— Довольная? Дочка-то?
— Что ты! Им же надо! Как у всех. Нотик. Я уж говорю: ну, теперь учись хорошо. Старайся уж, доча.
— Эстонский, главное, чтобы знала, — сказала бабуся. — Без языка работу не найти.
— Она у меня и английский, и немецкий учит.
— Это молодец, — похвалил Литр Иваныч. — Это правильно. Эрудицию
— Моя младшая в Ирландию уехала, — похвасталась бабуся. — Замуж вышла. Уже шестой год там. Зовёт, приезжай, мама. Может и насовсем нас с дедом заберет. Сколько у тебя, спрашивает, пенсия, мам? Да как у всех. А я тебе, говорит, в два раза больше буду платить. Чтобы я, значит, с внучками нянчилась. Но я что-то… Они же по-русски ни бум-бум. Несознательные еще.
— Хорошая дочка, — сказал Литр Иваныч. — Только зачем с родины уезжать? В дебри капитализма?
— Там чужой мир, — поддакнул Сергей. — Безработица, проституция, преступность. Рост цен. Эксплуатация человека человеком. Система выжимания пота.
— Я тоже сначала против была. А у нас-то? Лучше что ли? Зарплата — гроши. Лишь бы с голоду не помереть. Начальники — сволота какая-то. Откуда вот повылезали. Ну, паразит на паразите. Все под себя гребут. Ну что? Что тут делать? Я еще понимаю — в Москве. А что у нас-то? Апендикс Европы. А гонору…
— Да, родина слонов, — сказал Валерий. — Они себе и ханты-мансы в родню записали. О, до чего дошло! С латышами и литовцами знаться не хотят, мы, мол, скандинавы. Викинги.
— Везде успели, — поддакнула Катерина. — Финнов-то хают. Эти, как они, называют-то?
— Лоси, — подсказал Валера.
— Ага. И, мол, тупые финны. Неразвитые. Недалекие. Из лесу недавно вышли. А финны — ведь умницы, по сравнению с этими задристышами. С Россией дружат, и много чего на этом мудро имеют.
— А мы, интернационалисты, людей на национальности не делим, — гордо сказал Литр Иваныч. — Был бы человек хороший.
— Так-то, оно, так, — согласился Валерий, поправляя матрац. — Я вот тоже — интернационалист. Да что-то не больно складно получается. Односторонне. Ладно, подремлем что ли.
— Дочка у нее, значит, в заграницах, — сказал Литр Иваныч, прикуривая чинарик. — Одели вон как. Во всё импортное. Фу-фу-разфуфу.
— Вроде как дочка и прислала.
— Я и говорю: а чего ныть тогда? Одета-обута. Пенсия — четыре тысячи! — и не хватает. Ну, фантазии нет. Во! — Литр Иваныч постучал по стенке тамбура. — Я и то бы лучше придумал. Разве это юмор?
— Газеты, вишь, дорого. А с Америкой разговаривать ей недорого.
— С кем там она в Америке говорит? С президентом Картером? — едко посмеялся Литр Иваныч. — Кто ей соединяет на переговорном? Радистка Кэт? Это они тоже не сильно оригинально сочинили, я тебе скажу. А Валера? Машины покупает на получку без аванса. А дома тогда у них что? негритосы с опахалами? роботы тапочки приносят?
— На Жюль Верна при всём не тянет.
— Жидко, жидко, — сморщил нос Литр Иваныч. — На вертолетах по крышам летают. Карлсоны, едрическая сила.
— Им надо было Жванецкого пригласить. Чтобы ближе к жизни.
— Он и так по ниточке ходит. Вот-вот посадят. Дурак он что ли, в петлю лезть?
— Они, конечно, не слишком сильные артисты. Но, Яковлевич, согласись, получается всё же, достоверно, я тебе скажу. Сценарий — сценарием, а они молодцы. Надо будет потом автографы взять. И сфотографироваться.
— Подобрали из народа. Чтобы правдоподобие было. Как Шукшин снимал. Народ у нас талантливый, страна большая.
— Заинтересовали материально, — подсказал Сергей.
— Не без этого. Да и зрителям интереснее незнакомых артистов видеть. Может быть бы этот, как его, Афоня? У него бы получилось. Он достоверный. Вылитый, я те скажу, сантехник.
— Вряд ли. Я бы сразу узнал. Даже в парике. Когда передачу сделают, я думаю, сначала актеров представят, как режиссер задание дает, вот как поедут, что они говорить нам будут… Потом нас. Как по перрону идём, шатаемся. Цапфу тащим.
— Конечно, нехорошо… Совсем нехорошо, если покажут, как нас затащили и на полку бросили, — обеспокоился Литр Иваныч. — Если «Вокруг смеха», — там всё же интеллигенты. Они поспокойнее. Но я подозреваю: а что если это «Фитиль»? Всесоюзный сатирический? Они всю подноготную вывернут. А у меня носки дырявые.
— Мне все равно. У меня тоже дырявые. А где я им носков не рваных наберу? Вот заплатят гонорар — и куплю. И командировочные пусть тоже платят. Я не напрашивался.
— Да-да, — съязвил Литр Иваныч. — Может тебя еще и в «Кинопанораму» пригласят? Скажи спасибо, что в трезвяк не сдали.
— Смотри-ка, — Сергей поднял с пола монетку, — иностранная.
— Обронил кто-то. А может быть, и специально подбросили, — зло сказал Литр Иваныч. — Дай-ка.
Он повертел монетку, разглядывая.
— Какие-то три худые собаки.
— Зато честно, — возразил Сергей. — А у нас? Хочешь жни, хочешь куй. А всё равно получишь, — он сжал кулак и согнул руку в локте, — конскую залупу.
— Эт точна, — проговорил Литр Иваныч, — Израилич нам по самые не балуй вставит, мерин. Вместо того, чтобы работать, по киносъёмкам болтаемся.
— А если это согласовано?
— Если б у бабки хрен был, она б дедкой была.