Борьба за Дарданеллы

Мурхед Алан

Генерал Хантер-Вестон все это время находился в море на крейсере «Евриалус», и ему было известно немного или вообще ничего о происходящем. И соответственно, он привел в действие следующую часть плана: бригадному генералу Напьеру было приказано высаживаться на берег с основной группой войск. Транспорты медленно задымили к месту, где предстояло встретиться с лодками, забравшими с собой к берегу первую волну атаки. Если бы эта встреча состоялась, побоище было бы значительно больших размеров, чем произошло на самом деле. Но от первого атакующего отряда осталось едва ли полдюжины лодок с живыми экипажами. Они подошли к транспортам, и, освободившись от мертвых и раненых, матросы были готовы вернуться назад, к берегу. Нашлось место только для Напьера, его штаба и немногих солдат. Когда они приблизились к песчаному берегу, генерала окликнули моряки с «Ривер-Клайда», которые хотели предупредить его, что дальше продолжать

не имеет смысла. Однако Напьер не понял ситуации. Он подплыл к лихтерам и, увидев, что они полны солдат, спрыгнул на борт, чтобы вести их на берег. Но они не отвечали на его приказы, и до него дошло, что все они мертвы. С палубы «Ривер-Клайда» генералу вновь стали кричать: «Вы не сможете высадиться!» Напьер ответил: «Я все-таки попробую, черт побери!» Он попробовал, но погиб, не добравшись до берега.

С этой атакой высадке у Седд-эль-Бар пришел конец.

В то же время со значительно большим успехом развивались четыре других десанта на мысе Хеллес. После ожесточенной схватки у Теке-Бурну, примерно в одной миле к западу, значительное число солдат высадилось тут на двух участках, а к полудню Хантер-Вестон начал направлять свои подкрепления в это место. К востоку, в бухте Морто, другая группа вскарабкалась вверх по скалам, неся незначительные потери у мыса Ески-Хиссарлык, и надежно закрепилась. Но у командира у Ески-Хиссарлык не было приказа идти на помощь в Седд-эль-Бар. Он просто не имел представления о том, что там происходило, а поэтому оставался там, где был, и окапывался.

Еще более странная ситуация развивалась в пятом пункте высадки — точке, которую именовали «пляж Y» («Y» бич), примерно в четырех милях по берегу на западной стороне полуострова. Этот десант был собственной идеей Гамильтона, он планировал устроить туркам мышеловку, высадив на берег в изолированном месте 2000 человек. Их задачей было ударить туркам в тыл и, если можно, даже отрезать их полностью, пройдя через оконечность полуострова и соединившись с другими десантами на юге. В этом месте на самом деле пляжа не было, но расщелина в скалах предлагала вроде бы несложный путь наверх к горам, выше на 200 метров, а разведка с моря выявила, что на берегу у турок не было средств обороны [12] .

12

Джек Черчилль, брат Уинстона Черчилля, написал следующие стихи, появившиеся позднее в одной армейской газете:

«Пляж Y, — вскричал шотландский пограничник,

Взбираясь по крутому склону, —

Пляж Y!»

Назвать это пляжем — слишком круто,

Это всего лишь кровавый утес.

Почему пляж?

Однако сомнительно, действовали ли бы солдаты на «пляже Y» по своей инициативе, даже узнав, что происходит, ибо их операция была спланирована в обстоятельствах крайней сумятицы. Вместе с отрядом высадились два офицера, каждый из них полагал, что именно он — командир. Никто не побеспокоился сообщить полковнику Коу, что на самом деле он подчиняется полковнику Мэтьюсу, и во всяком случае ни один из них не получил никаких четких инструкций. Похоже, оба считали, что совсем не надо пользоваться близостью тыла турок, а их задача — стоять там, где они есть, пока британцы из южного десанта не подойдут и не соединятся с ними, а потом все вместе они двинутся вперед, имея больше сил. Весь день с «пляжа Y» на «Евриалус» посылались просьбы прислать информацию и инструкции, но от Хантер-Вестона ответов не было, и ни один из полковников не чувствовал, что может взять командование в свои руки.

Ранним утром того дня Гамильтон подходил на «Куин Элизабет» и видел мирный бивуак на «пляже Y». Роджер Кейс умолял его немедленно послать подкрепления в этот пункт: королевскую морскую дивизию, которая в то время занималась демонстрацией силы у Булаира (той самой, что ввела в заблуждение Лимана фон Сандерса), можно было бы, говорил он, доставить и высадить до захода солнца. Но Гамильтону казалось, что он не может отдать этот приказ без согласия Хантер-Вестона. Он послал туда запрос: «Не могли бы вы выделить больше людей на „пляж Y“? Если да, то траулеры имеются». На это ответа не последовало, и послание было повторено час или два спустя перед тем, как Хантер-Вестон наконец ответил: «Адмирал Вемисс и главный транспортный офицер утверждают, что вмешательство в нынешний ход событий и попытка высадить людей на „пляж Y“ задержат высадку с кораблей».

Таким образом, к полудню сложилась экстраординарная ситуация. Основная атака британцев в центре была отражена и была под угрозой полного срыва, в то время как два вспомогательных отряда, способных, несомненно, уничтожить весь турецкий 20-тысячный гарнизон, стояли в бездействии на обоих флангах. Гамильтон

начал осмысливать положение, но отказывался вмешиваться. Хантер-Вестон мог бы исправить ситуацию, но не сумел, потому что не понимал происходящего. Все три его бригадных командира на мысе Хеллес погибли, а двое из полковников, их замещавших, были мгновенно убиты. Поэтому на берегу уже не оставалось ни старших офицеров, ни полевых штабов, которые могли бы сплотить людей и держать командующего корпусом в курсе событий. Пришлось младшим офицерам и солдатам самим решать, что могут они сделать из имевшихся запасов мужества и дисциплины, остававшихся у них в этом хаосе боя.

Эта трагическая ситуация длилась весь день. Морские артиллеристы стремились на помощь и беспрерывно запрашивали у пехоты цели для стрельбы. Но с берега поступали самые запутанные сигналы, а потому долгими периодами корабли были вынуждены беспомощно простаивать в своей ненавистной морской безопасности. Часто корабли подходили к побережью так близко, что матросы видели турок, бегающих по берегу. Тогда они начинали энергичный обстрел. Но они не могли быть всегда уверенными, что не стреляют по своим собственным солдатам. Капитаны постоянно спрашивали друг друга по радио: «Кто-нибудь из наших носит синюю униформу? Мы высаживали кавалерию?»

В Седд-эль-Бар в 16.00 была сделана еще одна попытка высадить из «Ривер-Клайда» остававшихся десантников, и на этот раз немногим удалось добраться до берега. Их приветствовала небольшая группа солдат, которые прятались весь день под защитой невысокой насыпи. Но затем турецкий ружейный огонь уже не позволил повторить такие попытки. В 17.30 в результате обстрела с моря деревню охватило пламя, густой дым поднялся над полем боя, и красное свечение озарило вечернее небо. Но уже было ясно, что, пока не наступит ночь, ничего больше не сделать. В Теке-Бурну с поступившим на берег подкреплением произошло некоторое улучшение, но с флангов помощь так и не поступала: у Ески-Хиссарлык британский командир все еще считал себя слабым, чтобы совершить двухмильный переход к Седд-эль-Бар, и в действительности ему было четко запрещено делать это. А на «пляже Y», где в течение одиннадцати часов войска пребывали без помех со стороны неприятеля, последовало наконец заслуженное наказание: турки обрушились на плацдарм с севера в сумерках и, обнаружив, что британцы не озаботились, чтобы достаточно окопаться, атаковали их всю ночь.

Остаток истории «пляжа Y» короток и горек, и будет уместно изложить его здесь. К рассвету следующего дня погибло 700 человек, и многие из солдат начали переползать со скал вниз к берегу. Полковник Коу к этому времени погиб, и в отсутствие какого-либо ясного руководства началась паника. Флоту были отправлены отчаянные послания с просьбой присылки лодок, а флот, считая, что приказано эвакуировать войска, стал вывозить солдат. Полковник Мэтьюс с остальной частью войск наверху скалы ничего об этом не знал. Он продолжал сражаться. В 7.00 утра он отбил штыками яростную атаку турок, и в последовавший период затишья он обошел свои позиции. Тут он в первый раз обнаружил, что целый участок в его секторе атаки был брошен. Сейчас его положение стало настолько опасным, что он счел, что не имеет иного выбора, кроме как отступить, и началась всеобщая эвакуация. В этот самый момент турки, со своей стороны, решили, что они разбиты, и тоже отошли, и таким образом британцы оставили «пляж Y» точно так же, как и пришли на него, без потерь, без единого выстрела. После полудня 26 апреля брат Роджера Кейса капитан второго ранга Адриан Кейс высадился на берег из лодки, чтобы разыскать раненых, которые могли еще оставаться. Он взобрался на скалу и ходил примерно час среди брошенной британцами техники. Никто не откликнулся на его возгласы. Царила абсолютная тишина, а поле битвы было пусто.

Все это, естественно, было неизвестно и не поддавалось догадкам в других частях фронта на мысе Хеллес, когда ночь наконец начала опускаться 25 апреля. Ночь была другом атакующих. Мало-помалу турецкий огонь стал ослабевать, а цели турецких канониров размываться. В Седд-эль-Бар солдаты под насыпью смогли наконец поднять головы. Вначале осторожно, затем с растущей уверенностью они выползали из своих убежищ, чтобы убрать с лихтеров мертвых и собрать раненых с берега. Дальше в ночь все оставшиеся на борту «Ривер-Клайда» были вывезены без единой потери. Под прикрытием темноты повсюду вдоль линии обороны начались скрытные перемещения. Солдаты переползали через кустарник в поисках надежных позиций и сами копали окопы в каменистом грунте. Другие выдвигались к колючей проволоке, которая удерживала их весь день, и прокладывали проходы сквозь нее. Со стороны моря корабельные орудия снова открыли огонь, а лодки, наполненные свежими десантниками и запасами продовольствия и воды, стали причаливать к берегу. Гардемарины и даже капитаны кораблей помогали переносить коробки с боеприпасами к скалам.