Борьба за трон. Посланница короля-солнца
Шрифт:
– Мне бы так хотелось быть фрейлиной ее величества, – сказала Беатриса. – Я уверена, я полюбила бы Сен-Жермен.
– Надеюсь, что двор скоро вернется в Сент-Джемский дворец, и тогда вы сможете исполнить свое желание, – отвечал Кросби.
– Я предпочитала бы быть во французском дворце, – сказала Беатриса. – Но я говорю о дворе, как будто бы знаю, что такое двор. А между тем я его никогда не видала, да, по всей вероятности, никогда и не увижу, – прибавила она, вздохнув.
– Нельзя так говорить, – возразил Вальтер. – Если когда-нибудь вы будете представлены королеве Марии, я уверен, что вы скоро завоюете ее расположение.
– Вы льстите мне, Вальтер.
– Нет. Вы как раз из тех, кто нравится королеве. Вы отличаетесь откровенностью и прямотой, которая способна очаровать ее. Я уверен, что в один прекрасный день вы будете в числе ее приближенных.
– Будем надеяться, – воскликнула она. – Вы можете помочь мне в этом. Но что вы теперь будете делать и останетесь ли здесь?
– Ненадолго. Я ожидаю приказаний короля. Мне, должно быть, придется сопровождать доктора Бромфилда.
– Он действительно квакер, этот доктор Бромфилд? – спросила Беатриса. – Мне как-то не верится в это.
– Не спрашивайте меня. Это необыкновенная личность, к какой бы религиозной секте он ни принадлежал. Я привез его сегодня с собою, так как он хотел познакомиться с полковником Тильдеслеем, с которым ему не приходилось еще встречаться. За исключением полковника Паркера, это самый деятельный из всех приверженцев короля Иакова.
– Вы слишком мало цените себя, Вальтер. Вы деятельнее их всех.
– Я могу только ездить быстрее и дольше их. Могу исполнять важные поручения и привозить больше ответов. Но я не могу так хорошо обдумывать заговор. Полковник Паркер – отличный офицер. Он в прекрасных отношениях с королем. Когда вспыхнет восстание, он, несомненно, будет поставлен во главе его. Теперь он в Престоне.
– Здесь, в Майерскофе, должен быть сбор всех якобитских сил, – сказала Беатриса. – Сэр Джон Фенвик из Нортумберленда, который, как вы знаете, находится во главе нашей партии, собирается посетить полковника Тильдеслея. Для встречи будут приглашены некоторые его друзья.
– Сэр Джон Фенвик и леди Мария уже едут сюда и будут здесь, вероятно, сегодня же, – сказал Вальтер. – Они останавливались у полковника Тоунлея и приедут сюда вместе с ним и Паркером.
– Мне никогда не случалось видеть Фенвика. Говорят, он очень красив, но чересчур высокомерен.
– Вам описали его совершенно верно, – ответил Вальтер. – Он страшно горд. Он, впрочем, имеет право гордиться, так как принадлежит к одному из древнейших родов, который владеет Фенвиком со времен Генриха Третьего. Их род всегда отличался воинственностью и бесчисленное количество раз принимал участие во всяких военных столкновениях. Сэр Джон и сам в тысяча шестьсот семьдесят шестом году командовал с отличием конным полком у принца Оранского. Но хотя он и служил у принца, однако не отрекся от своего законного государя и отказался поднять меч за узурпатора. Леди Фенвик, дочь графа Карлейля, точно так же предана королю Иакову.
– Я знаю это, – заметила Беатриса. – Сэр Джон является, без сомнения, призванным вождем якобитов. Но почему он не с королем под Лондондерри?
– Он будет полезнее для его величества здесь, – отвечал Вальтер.
Здесь их разговор был прерван доктором Бромфилдом, который объявил, что приехала из Престона миссис Тильдеслей, а с нею сэр Джон Фенвик с супругой и полковник Паркер.
– Как это странно! – воскликнула Беатриса. – Мы только что говорили о них. Пойдемте скорее в дом: мне хочется видеть Фенвиков.
Они нашли гостей уже в зале.
Миссис Тильдеслей, прибывшая из Престона в своем экипаже, быстро поднялась по лестнице и вместе с мужем встречала своих знатных гостей.
Действительно, нортумберлендский баронет был очень красив, чему немало способствовал и его костюм. Богато вышитый камзол красного цвета прекрасно облегал его высокую элегантную фигуру. Большой ненапудренный парик из светло-каштановых волос широкими кудрями падал на его плечи. Галстук его был из голландских кружев. Такие же кружева украшали его рукава. Через плечо на богато украшенной перевязи висела шпага. На ногах были шелковые чулки и высокие башмаки, которые застегивались брильянтовой пряжкой. В руках он держал вышитую шляпу с пером, ухитряясь в то же время беспрестанно открывать свою табакерку.
Манеры сэра Джона Фенвика вообще были довольно высокомерны, но теперь он держался непринужденно, что с ним бывало довольно редко, и был особенно любезен с окружающими.
Леди Мэри Фенвик, как мы упоминали уже, была дочерью графа Карлейля. Она отличалась приветливым обращением и хотя не блистала красотой, однако не была и дурнушкой. У нее были кроткие голубые глаза, прекрасный цвет лица, в котором косметическое искусство было ни при чем, и выразительное лицо, привлекавшее к ней немало поклонников.
Полковник Тильдеслей, которому никогда еще не приходилось ее видеть, был от нее в восторге.
К тому времени женский костюм стал скромнее, и прелести, которые в эпоху Карла II, быть может, слишком явно выставлялись напоказ, теперь тщательно прикрывались, так что вся фигура пряталась в длинный, туго зашнурованный корсаж. Широкие рукава теперь сменились узкими, обшитыми кружевами, которые спускались до локтя…
Косы не спадали уже на плечи, как было во времена графа де Граммона, но заплетались на лбу, украшались лентами и покрывались сверху богатой фатой.
Так были причесаны обе дамы – леди Фенвик и миссис Тильдеслей.
Высокая прическа с целым ворохом лент делала первую выше ростом. Зато миссис Тильдеслей, которая была моложе и красивее, эта прическа не совсем шла, и прежняя мода, несомненно, была бы ей более к лицу.
Полковник Тоунлей, принадлежавший к одной из самых старых католических семей Ланкашира и немало пострадавший за принадлежность к религии своих отцов, имел вид настоящего сельского дворянина, который большую часть своего времени посвящает охоте и спорту.