Борцы с нечистью. Том 1
Шрифт:
Муж подошёл со спины и нежно обхватил руками талию, отчего Ирина вся разомлела, а на её щеках в тон закатному солнцу вспыхнул румянец. Словно это были первые любовные объятия в её жизни.
— Дарьюшка, — ласково произнёс муж.
Точнее, Ирина просто умом понимала, что это сказано мужем, и именно что ласково, хотя голос и его интонации не слышала…
Всё в той же стране снов к семейному очагу вернулся с войны другой человек. Но встретил он там не детский смех, а воронье карканье. Узрел не цветущий сад и аккуратный огород, а заросший бурьяном двор, чьи границы частично угадывались по остаткам
Олег долго бродил среди руин, вспоминая, как перед его уходом здесь кипела жизнь, как родные хлопотали по дому, на огороде и в поле. И чувствовал, как в сердце приходит такое же опустошение, как на развалинах. Олега разрывали противоречивые стремления, когда одна часть души отказывалась признавать, что семейное гнездо разорено, что все домашние погибли, и что больше нечего тут делать, тогда как другая часть изнывала, желая уйти отсюда как можно дальше. Просидев у пепелища ещё с полчаса, Олег побрёл прочь.
Он шёл глядя под ноги и не разбирая дороги. Шёл до тех пор, пока не наткнулся на труп. Взглянув на его лицо, Олег узнал Бельчонка. Обойдя тело, мужчина пошёл дальше, но через несколько шагов наткнулся на второго мертвеца. Остекленевшим взором на серое небо взирал Глеб. Только тогда Олег осмотрелся и обнаружил, что поле усеяно телами боевых товарищей, что пали в боях с нечистью. Он забегал туда-сюда, вглядываясь в лицо каждого трупа. И с нарастающим ужасом обнаружил Евдокию, затем Ирину, и… Лёху.
Только тела Весняны не сыскалось…
Долго ворочался Лёха, затыкал уши, фантазировал, но ничто не помогало отвлечься настолько, чтобы не слышать ураганного храпа Олега. Потеряв терпение, юноша пробовал дозваться до мужика — бесполезно. Рыскал у лежака, ища мелочи, которые можно запустить в нарушителя сна — ничего не нашёл. «Водой бы облить, как он меня в монастыре, — зло подумал Лёха». Но, в конце концов, вожделенный сон сошёл на измученного юношу.
Когда же он пробудился, то потянувшись чесать ухо вдруг осознал, что делает это ногой. Вдобавок нечеловеческой. Испугавшись, Лёха сбросил одеяло и заметался на лежаке, а затем спрыгнул на пол. Приземлился на четвереньки, причём ощутил себя в этом положении настолько удобно, будто оно являлось самым подходящим для тела. Кружась волчком, Лёха обнаружил на теле много шерстяных лохмотьев, да ещё пушистый хвост. Частые выдохи вырывались через открытый рот, из которого свисал длинный язык. «Матерь Божья! — с ужасом подумал Лёха. — Да я же пёс!».
За окном было светло, а лежанка Олега пустовала. Обнюхав её, Лёха почуял след. К счастью, дверь комнаты не закрывалась на крючок и отворялась наружу, так что пёс легко покинул комнату. Он пронёсся по коридору, напугав тётку из служанок, и выскочил на крыльцо постоялого двора. Благодаря обострённому обонянию Лёха запросто нашёл Олега — тот почему-то бродил по торгу. Юноша бросился к мужику, выкрикивая: «это я, Лёха! Помоги выбраться из собаки!» Но вместо человеческих слов из глотки вырвался жалобный лай, на который Олег не обратил внимания — мало ли барбосов гавкает среди человеческих жилищ? Только когда Лёха запрыгал вокруг, вставая на задние лапы, чтобы толкать передними, мужик соизволил пойти на контакт. Правда, не совсем на тот, что ожидал
— Пшёл отсюда! — рявкнул Олег, пнув Лёху под хвост сапогом. — Нет у меня харчей для тебя! Эх, беспорядок какой. Нельзя собак на базар пускать. А ну пошёл, говорю!
Скуля, Лёха побежал по улицам, сам не зная, что ищет. Быть может, его вели знакомые запахи или случайность, но блуждания закончились у церкви Залесного. На крыльце стояла Ирина в монашеском одеянии. «Как знать, может, хоть в таком виде получу от неё ласку, — Лёха завилял хвостом и засеменил к девушке. — Я же как-никак теперь хороший мальчик!»
Однако, как и в случае с Олегом, ожидал холодный приём.
— Уйди, блохастый! — замахала рукой Ирина.
Сконфуженный Лёха сел и скорчил самую жалобную морду, на какую только способны собаки.
— Мяу! — к Ирине подошла кошка, и теперь ластилась у ног, задрав хвост.
Черты лица монахини смягчились. Она взяла кошку на руки, переступила порог церкви и захлопнула дверь.
— Как же так?! — выкрикнул Лёха на собачьем языке. — Почему?
— Недоля тебе выпала, друг, — пролаял некто рядом.
Повернувшись, Лёха увидел безумца Василия. Он покачивался на четвереньках, но взгляд имел осмысленный и вполне здравый.
— Собаки ж ведь по Писанию — нечистые животные, — произнёс Василий. — Род ваш издревле в храм Божий не пущают. Ажно от порога и то гонят.
— Ты… меня… понимаешь? — пробрехал пёс.
— Ежели будешь долго в сём проклятом месте, то во всём поймём друг друга, — улыбнулся Василий.
Юноша хотел задать больше вопросов, но вдруг откуда ни возьмись появился тот самый тиун, который устроил допрос в первый день пребывания в этом мире. Да не один появился, а с толпой стрельцов.
— Вон он, чужак! — тиун указал на Лёху. — Хватай его!
Толпа устремилась на пса, так что ему ничего иного не оставалось, как только пуститься бежать со всей скоростью собачьих ног. Раздались выстрелы и свист пуль. А Лёха на ходу лаем бранил судьбу, занёсшую его не просто в иную эпоху иного мира, но ещё и в тело уличного кабысдоха — потерянного и всеми презираемого…
Утром пары скрытых борцов вышли из Залесного точно так же, как и зашли — по отдельности. Только пребывали в раздражённом состоянии из-за того, что не получилось как следует выспаться. У окраинных домов повозку с Олегом и Лёхой сопровождал Василий.
— Чего это он лопочет? — заинтересовался юноша.
— Не знаю, всё равно мне, — огрызнулся Олег. — Лишь бы только под копыта сызнова не прыгал.
Василий не прыгал. И, вопреки своему обыкновению ходить сгорбленным или на четвереньках, старался шествовать прямо. При этом совершал странные движения руками и будто что-то читал нараспев. Следя за безумцем, Лёха предположил, что тот вроде как изображает церковную службу: то машет воображаемым кадилом, то «несёт» что-то вроде шеста, и в любом случае без умолку тараторит. С потрескавшихся губ Василия слетала полная бессмыслица, но иногда среди неё проскальзывали знакомые Лёхе фразы. Отстояв множество служб в монастыре, юноша невольно стал разбираться в молитвах, и понял сейчас, что безумец читает обрывки акафиста. «Точно, да так здорово и складно, — восхитился Лёха. — Но с перерывами».