Борден 2
Шрифт:
— Я совсем не как моя мать, — огрызнулась я. Словно кто-то повернул кран, и мои глаза тут же наполнились слезами. Почему она должна была поднимать эту тему? Сравнивать меня с матерью было ударом ниже пояса.
Она с раскаянием посмотрела на меня.
— Я старалась сказать об этом деликатнее, Эмма. Прости, дорогая, если у меня не получилось.
Я смотрела вниз на свою недоеденную пищу. Чувствовала на себе взгляд Бордена, но не могла встретиться с ним глазами. Моя мать была моей слабостью. Вы поднимаете эту тему — и я рассыпаюсь. Внутри меня похоронено слишком много обид, нерешенных
Стало тихо и неуютно. Никто не ел.
— Так вот что вам не дает покоя, миссис Уорн? — спросил Борден, попадая в самую точку. — Вы сравниваете меня с человеком, который надругался над вашей дочерью?
Я бросила взгляд на бабушку. Она была удивлена его вопросом. Возможно, она не ожидала, что он знает обо всем, что произошло.
— Я просто беспокоюсь о своей внучке, — ответила она. — Я хочу понять ваши отношения.
— Я не причиню ей боли, — сурово сказал он ей. — Только, если она сама этого захочет.
Я чуть не застонала. Мое лицо вспыхнуло, а бабушкины глаза вылезли из орбит. Он умышленно упомянул о синяках, которые она всегда внимательно разглядывала. Он позволил бабушке узнать, и теперь ее воображение разыграется.
Но он казался довольным такой реакцией и спросил:
— Что еще вы хотели бы знать, чтобы ваше беспокойство стало меньше, миссис Уорн? Я собираюсь сделать это только один раз. Спрашивайте все, что хотите, и я буду честен с вами.
Бабушка пристально вглядывалась в него. От предыдущего шока не осталось и следа.
— Вы все еще наркоман?
Борден не выглядел оскорбленным.
— Нет.
— Это был героин, не так ли?
На этот раз для ответа ему потребовалась пара секунд.
— Да.
— Как давно вы чисты?
— Четыре года.
Я удивленно моргнула. Удивилась только потому, что ожидала большего срока. По сути это означало, что, даже вернувшись, он употреблял наркотики. Увидев мое удивление, он сжал губы в тонкую линию. Могу сказать, моя реакция обеспокоила его.
— Моя внучка, — продолжила бабушка, — она ничего не видела, не так ли?
Я напряглась, сердце пронзила боль. Неужели он будет рассказывать об инциденте в переулке? Будет ли? Тогда я осознала, что для меня Борден слишком непредсказуем.
— Бабушка, — начала я.
— Нет, Эмма, пожалуйста. Я разговариваю с твоим парнем. Разве он им не является? Ведь сейчас он твой парень?
Назвать Бордена моим парнем звучало как-то по-детски, но я кивнула.
— Да, это так. Но мы пришли сюда не на допрос. Мы пришли вкусно поесть…
— Ты моя плоть и кровь, и я не была бы твоим опекуном, если бы не задала правильных вопросов этому человеку. Я хочу знать, видела ли ты что-нибудь, и хочу услышать ответ от него.
Глядя совершенно непроницаемым взглядом, Борден ответил:
— Например, что, миссис Уорн?
— Вы знаете, что, — медленно ответила бабушка. — Не оскорбляйте меня, делая вид, что не понимаете, о чем я говорю. Я наслышана о том, чем вы занимаетесь, и не хочу, чтобы моя внучка находилась в центре всего этого.
— И чем же таким, по-вашему, я занимаюсь?
— Незаконными вещами.
— Это очень расплывчато. Что-нибудь
— Это касается наркотиков, тем более у вас есть репутация наркомана… Убийства. Все, что связано с преисподней, в которой вы находитесь. Малейшее соприкосновение с этой грязью, и моя внучка может оказаться в большой опасности. Вам не приходило это на ум? Или вы понимаете, что делаете, и все равно тянете ее к точке невозврата?
Я крепко сжала вилку. Черт.
Борден оставался спокойным, хотя я слышала, как разок скрипнули его зубы.
— Весь мой бизнес легален, а все, что вы слышали — это слухи, распускаемые ничего не знающими, несведущими людьми, которые создают себе известность, превращая все это в спектакль. Мне нечего скрывать. Я понимаю ваше беспокойство, но могу обещать, что со мной ваша внучка в безопасности. Она не была бы моей, если было бы по-другому.
Он лгал так гладко, без следов сомнения. Если бы я не была осведомлена лучше, он бы почти убедил меня.
— Вот интересно, мистер Борден, — задумчиво сказала бабушка, — Кейт вы тоже давали такие обещания, прежде чем ее жестоко убили?
Борден застыл, и одновременно с этим моя душа ушла в пятки. Время замерло, и в эту пролетающую секунду я увидела, как боль Бордена слоями поднимается кверху. Его защитная оболочка треснула, и он истекал кровью прямо передо мной — вся незаживающая боль, все еще живущая в нем, выплескивалась наружу. Он сделал глубокий вдох и начал медленно выдыхать. Бесстрастное выражение лица вернулось к нему, и он открыл рот, чтобы ответить.
— Не отвечай на это, Маркус! — быстро сказала я.
Он стрельнул в меня взглядом своих голубых глаз. Я покачала головой и снова четко произнесла:
— Не надо, — потом я повернулась к бабуле. — Достаточно, бабушка.
Она не обратила на меня внимания. Ее укоризненный взгляд испепелял мужчину, когда она продолжила:
— Он утверждает, что может защитить тебя, что у него все законно, но, тем не менее, перед нашим домом стоят автомобили. И те несколько раз, что ты навещала меня, наш дом был окружен какими-то людьми. Скажите, как она может быть в безопасности, когда вы первый прилагаете столько усилий, чтобы охранять ее, мистер Борден? От чего такого вы ее защищаете?
— Бабушка, — прошипела я, — прекрати.
— Мне нужно знать…
— Тебе нужно остановиться…
— Я не собираюсь останавливаться, пока он не ответит…
— Достаточно! — сорвалась я и стукнула кулаком по столу, напугав ее. Она выпучила на меня глаза, прижимая руку к сердцу. Моя же грудь быстро поднималась и опадала, сердцебиение тревожно ускорилось.
Это была ошибка. Ужасная ошибка. Я знала, что так будет. И что, в первую очередь, меня заставило это сделать? Это никогда бы не сработало. Она никогда не примет нас. Какое-то время я держала глаза опущенными в свою тарелку, пытаясь успокоить дыхание. Зрение было нечетким из-за невыплаканных слез, и я продолжала дышать, пытаясь остановить беспорядочный поток мыслей, проносящийся сквозь меня. Когда же самообладание, наконец, вернулось, я еще раз взглянула на нее и спокойно сказала: