Борька
Шрифт:
Солнце светило ослепительными брызгами сквозь листву деревьев, утренние звуки - пение и щебет птиц, гудение пчёл - ласкали ухо неторопливо, но настойчиво.
Утро было новым и прекрасным.
11. ХАРИТОН И ЕКАТЕРИНА
Прибыв на место назначения, приятели прошлись по двум улицам колхоза, расположенным с севера на юг, и с запада на восток.
Раньше колхоз находился в другом месте. Там колхозный
Но такое местонахождение колхозных построек было признано недемократичным, не в духе крестьянско-пролетарского равенства, а посему - нецелесообразным. Дома колхоза снесли, да перестроили по-другому, в новом месте.
Сейчас улицы колхоза были прямыми и перпендикулярными. Но, несмотря на уравниловку, дома здесь стояли самые разные - и ветхие развалюхи, напоминающие старые сухие деревья, и контейнеры, и вагончики (один дом даже был частью вагона железнодорожного поезда - на его крыше лихо и набекрень была установлена труба).
Другие же, напротив, были мини-замками - и готическими, и даже скандинавскими (такого вида, как будто бы их хозяева регулярно бывали в Валгалле), романскими или в стиле барокко. Некоторые и них были густо декорированы - резьбой, колоннами, фресками, скульптурами.
Но, в любом случае, домов в колхозе было немного, и каждый был штучным.
Ещё раз - пройдя по улицам - чистым, выметенным и пустынным - оба приятеля не обнаружили никого. Колхоз, обе его улицы (да и дворы) были пусты. Ни души.
Борис уже начал испытывать нетерпение, потому что искренне хотел побыстрее покончить с этим делом - раздобыть жёлудей, загрузить их в мотоцикл, и, развязавшись таким образом, отправиться в обратный путь, к своим настойкам.
Вдруг, в другом конце второй улицы замаячил чей-то суровый грузный силуэт. Обладатель силуэта двигался навстречу им.
Прошло несколько мгновений, и фигура была видна уже чётко. Быстро преодолевая пространство между ними, она становилась различима всё лучше и лучше.
Навстречу Борису и его приятелю вышагивал здоровый бородатый мужик, одетый в какую-то хламиду серо-зелёного цвета, тяжело неся при этом какой-то мешок у себя за плечами. Расстояние, их разделявшее, сокращалось быстро, и через мгновение он уже стоял перед ними.
Напрягшись, он сгрузил мешок с себя и положил на землю. Был он с длинными волосами сплелись в немыслимые пряди у него на голове, с широким пунцовым лицом, носом-картошкой и маленьким ртом, спрятанным где-то в густой бороде.
Он повел плечами, расправил широкую грудь, как расправляют кузнечные меха, и заговорил.
– Ну что, забирай свои жёлуди, - сказал пришедший незнакомец густым низким голосом.
– Эээээ - только и мог вымолвить Борис в ответ - а с чего это ты взял, что мне жёлуди ваши нужны? Может мы так - на прогулку к вам приехали...
Он обратился за поддержкой к своему спутнику, и тот яростно закивал головой в ответ.
– Как вас звать, да как величать - не знаю я, но зачем вы сюда прибыли - это уж я знаю. Мне про вас мне уже птицы напели, да шмели нагудели, и ежи нашуршали. Я - Харитон, меня здесь так знают. А вот вы кто, да и зачем вам жёлуди понадобились?
В ответ на это Борис задумался, но, впрочем, думал он недолго.
Вся история с Лечихой, с её аппаратом, с её наследниками, с доставшимся ему домом и с перегонкой, рассказалась складно, как будто бы сама собой.
Харитон выслушал информацию насупившись, уперши руки в бока.
– Да, слышал я про бабку - сказал он - история не из добрых. Я ведь и сам её зельями согревался, да лечился в разное время. Но одно уже хорошо - то, что аппарат её не простаивает, и что нашлись люди, которые дело её продолжают. Такой ведь агрегат не везде найдёшь, да и управлять им надо по-свойски, машина ведь чудесная, своенравная. Негоже ей на слом идти. Но я бы на твоём месте очень внимательно к ней отнёсся - очень уж аппарат чудной... Ну вот - берите жёлуди свои, да и всё вам в помощь.
Сказав это, подмигнув, ухмыльнувшись в бороду, Харитон ещё раз значительно ткнул мешок ногой для пущего веса.
Он повернулся и медленно побрёл обратно по улице. Пока Борис и его товарищ растерянно смотрели на мешок, не зная, что делать, его фигура, удаляясь, как будто растворилась в воздухе.
Да так быстро, что через несколько секунд улица вдруг опустела, и только слабые вихри пыли клубились на ней.
Солнечные блики играли в лужах, дул лёгкий ветерок, шуршали листья деревьев - атмосфера была очень спокойная, как будто ничего не произошло.
Тишина...
Дааааа... Странная это была история.
Борис и его друг ещё несколько минут пялились на мешок, пребывая в состоянии такого глубокого недоумения, были не в состоянии вымолвить и слова.
Постояв так некоторое время, Борис подхватил мешок, и оба товарища направились уже к своему транспортному средству для того, чтобы погрузиться, да и поехать домой.
И вот уже на подходе к самому мотоциклу повеяло вдруг странным ветерком, чуть похолодало, пробежала тень, и как будто бы какое-то лёгкое дуновение коснулось Бориса и его товарища.
Приятели застыли и обернулись.
Там, где оба они прошли еще мгновение назад, на пустой улице стояла та самая Екатерина, наследница бабки Лечихи и внимательно, не мигая, смотрела на друзей.
Борис молчал, не зная, что и сказать, она тоже стояла молча.
Так прошла минута, потом скользнуло и начало второй.
– Ну что же ты Борис застыл? Не видал меня что-ли, - вроде дразнясь, но дразнясь холодно, спросила Екатерина.
– Ты забирай голубчик, что хочешь, да и поезжай к жене к своей, да к аппарату этому. Ты смотри только, думай вперёд - а не то получится так, что придется тебе выбирать что-то одно из них двоих. Трудно ведь жить с женой, когда о желудях думаешь постоянно...