Бородатые боги
Шрифт:
— Миха-Илла?! — переспросил пожилой жрец. Затем, подняв руки к небу, громко и торжественно произнес. — Илла! Виракочи!
После этих слов, старик с помощником встали на одно колено и поклонились Новицкому до земли. Но ему уже было не до этих двоих. Со всех сторон, из-за деревьев, начали выходить люди, кто с копьем, кто с луком, а кто и с каменной булавой на длинной рукоятке. Почти каждый имел небольшой круглый деревянный щит, обтянутый кожей. Их было не меньше трех десятков. Окружив ротмистра плотным кольцом, воины так же, как и два предыдущих, встали на колено и поклонились.
В отличие от первых двух, эти были
— Это что за маскарад? — невольно вырвалось у Новицкого, а в голове отложилось. — «Также одеты и вооружены, как и те двое раненых, найденных утром».
От увиденного ему стало не по себе. Ротмистр понял, что местные жители прекрасно умели маскироваться в своем лесу и если бы они захотели, то давно уже убили его и других разведчиков.
Неожиданно недалеко грохнул выстрел, затем еще один. Воины резко вскочили на ноги и заметались вокруг ротмистра. Среди смятенной толпы выделялся высокий, жилистый пожилой воин, с длинными, почти белыми от седины волосами. Судя по тому, как он себя вел, старик был явно не простым воином, скорее всего вождем. В отличие от других, на нем был бронзовый нагрудник, а на головной повязке вместо одного, три больших цветных пера с небольшим золотым диском. В руках он держал топор, похожий на топорик жреца, но с более длинной рукоятью. У него, так же как и у жреца, уши оттягивали массивные золотые серьги с кисточками.
Вождь что-то гортанно крикнул, после чего, воины, придя в себя, быстро заняли круговую оборону вокруг изумленного Новицкого, повернувшись к нему спиной и выставив копья на внешнюю сторону.
«Они меня что, за бога приняли и защищать собрались?! Хорошенькое дельце!».
– усмехнулся про себя ротмистр.
На тропу выскочил взъерошеный Будаев, без своего карабина, с одним ножом в руке. Вслед за ним показались несколько местных воинов грозно потрясающих копьями. Увидев бурята, другие воины, находившиеся возле Новицкого, кинулись к нему наперерез с явным желанием убить.
— Стоять! Назад! — грозно крикнул Новицкий и выхватив револьвер, сделал несколько выстрелов в воздух. — Это мой солдат!
От грохота выстрелов, многие воины присели или упали на землю, зажав уши руками.
Одновременно с этим, к Будаеву, из кустов, подскочили оба казака остававшиеся в засаде. Они заслонили бурята собой, торопливо передергивая затворы своих карабинов.
Новицкий, растолкав чужих, бросился к своим:
— Как вы? Что случилось?
— Мы-то нормально, вашблагородь, да вот Галданку нашего, эти нехристи почему-то прирезать хотят. — озираясь по сторонам скороговоркой ответил один из казаков. — Еле выстрелами их отпугнули.
Чужие воины попытались через Новицкого и казаков достать Будаева, но у них ничего не вышло.
— Почему? — резко спросил у вождя ротмистр, прикрывая бурята.
— Аука! — спокойно произнес вождь, указывая своим топориком на Будаева. — Аука инка!
«Я не понял? Он что им — враг?! Но почему?!» — терзали мысли Новицкого…
Глава 5
Получив по рации информацию от Попова о спасении двух местных и о возможной опасности группе Новицкого, Климович приказал срочно собрать командиров. Всех попаданцев обязали вместе с имуществом и животными перебраться в город за крепостные стены, благо к этому уже все было готово. Это касалось даже лагеря капитана Невзорова у Теплого ручья, за пределы форта — не выходить. Навстречу Попову отправили ЗИС-5 с маневренной группой из двадцати бойцов с двумя пулеметами. Командовать ими поручили капитану Бондареву. Командир полка сам хотел поехать и посмотреть, но еще был слаб.
Николай Антоненко вместе с Максимом, старшим сержантом Левченко и двумя его бойцами, прицепив одно орудие к УАЗику и загрузив в него снаряды, также отправились на помощь группе Новицкого. Колонну замыкал «Форд»-пикап ведомый Нечипоренко с минометом и минометчиками в кузове. В кабине заняли места Баюлис с Варей и санинструктор Шевцов.
Как не старались водители, но по такой тропе особо не разгонишься. К водопаду подъехали только ближе к вечеру.
Сначала хотели все переправиться на другой берег, но, посовещавшись, решили отправить только небольшую разведгруппу, а остальным — занять позиции возле переправы и охранять ее.
Антоненко взял с собой разведчиков, включенных в маневренную группу и пулеметчика Рогового. На порыв Максима тоже поучаствовать в разведке, отец ответил отказом:
— Ты, Макс, теперь — артиллерист! Григорий Васильевич, озадачьте бойца Антоненко! Пусть позицию готовит!
Перейдя через мост и найдя ступени, ведущие к башне на скале, Николай послал за Бондаревым. Когда капитан пришел, они взобрались на смотровую площадку.
— Да! Вид — что надо! Красиво! Хоть и темновато уже становится!
— Смотрите! — вдруг воскликнул Бондарев, оторвал от глаз бинокль и указав рукой вниз. — Костры! Там, в долине! Может это наши?!
— Может наши, а может уже и нет. — задумался Антоненко. — Жалко, что раций у нас только три. Одна в лагере и по одной у Уварова с Поповым. Надо им сигнал дать, что мы здесь и ждем. Трассерами что ли небо пробить?
— Зачем патроны переводить. Их и так не много. — предложил Бондарев. — У меня ракетница имеется. Пустим две ракеты. Попов поймет, что мы здесь. Да и ротмистр догадается…
Две красные ракеты с небольшим промежутком времени взвились в небо в направлении обнаруженных костров. Не успели они полностью сгореть, как костры начали мигать, подавая световые сигналы.
Стало понятно, что там находится кто-то из своих.
Оставив в башне двух бойцов для наблюдения, группа Антоненко двинулась дальше вдоль тропы. Не успели разведчики отойти от водопада, как им навстречу из леса вышла группа Попова, ведущая лошадей с ранеными местными жителями.
— Ну как, живы?! Все нормально?!