Бородатые боги
Шрифт:
«И чего я сразу не сообразил!» — подумал Николай, доставая бинокль. — «Старею. Отвык воевать по-настоящему. Ничего, сейчас все вспомним, такое не забывается!».
Из-за того, что ущелье было довольно извилистым, сектор наблюдения ограничивался тремястами метрами в глубину. Ширина самого ущелья в этом месте — не больше ста метров.
«Прямо Фермопильский проход, а мы — триста спартанцев!» — усмехнулся про себя Николай, разглядывая в бинокль ущелье. Оглянувшись на укрепление, он для себя отметил, что не мешало бы союзных воинов вооружить хотя-бы как спартанцев, а то от простой стрелы да каменного дротика, столько раненых и убитых.
Приближался вечер. Перекусив переданными воинами вяленым мясом
Из глубины ущелья медленно надвигались большие группы гуаро. Но в этот раз они шли молча, без дикий воинственных криков. Впереди, мелкими перебежками, двигались группы воинов несущих большие прямоугольные щиты, сплетенные из лиан, веток и тонких стволов деревьев. Щиты занимали практически всю ширину ущелья и прикрывали передние ряды сверху. Под прикрытием щитов, воины убирали с дороги камни, расчищая дорогу идущим следом.
Подойдя к стене на дистанцию броска дротика, гуаро остановились, накапливая за щитами силы для штурма.
— Командир, может покосить их? — прошептал Роговой. — Тут около пятидесяти метров…
— Подожди, Вася. Стрелять — только по моей команде, чтобы не случилось. — успокоил его Антоненко.
В толпе врагов он заметил несколько гуаро, выделявшихся от остальных своей внешностью и вооружением. Это явно были не простые воины, а вожди или командиры отрядов. Голову каждого из них прикрывал шлем, изготовленных из черепа крупного животного, возможно медведя или ягуара, украшенный большими и красивыми птичьими перьями. На воинах были одеты деревянные или костяные доспехи. Часть из них были покрыты шкурами ягуаров. Большинство держали в руках массивные дубинки, а некоторые, даже медные топоры на длинных рукоятках, видно трофейные.
Сложилась ситуация, когда каждая из сторон была подобна пружине сжатой до предела, готовой в любую секунду сорваться и выстрелить во врага.
И этот выстрел прогремел… Из карабина Антоненко. Один за другим. Николай выстрелил всю обойму. Пять патронов и пять попаданий. Один за другим вожди или жрецы гуаро, падали на землю с пробитой головой или грудью.
Но пружина взведена и остановить ее было невозможно. После кратковременного замешательства, обе стороны пришли в движение. Первыми пришли в себя защитники стены. В гуаро полетел сплошной дождь камней, стрел и дротиков. Если камни и большинство стрел отскакивали от хлипких щитов, то дротики пробивали их насквозь. Послышались вскрики раненых, падали убитые. Но это не остановило штурма дикарей. Взревев словно громадный раненый зверь, гуаро двинулись вперед. Пока первые ряды со щитами приближались к укреплению, задние начали закидывать обороняющихся стрелами и дротиками. Подбежав к укреплению, гуаро бросали щиты в защитников стены, мешая им отражать нападение, а кого-то и сбивая с помоста. В этот раз они не лезли по одному на стены, а подбежав к укреплению, несколько человек выстраивались в своеобразную живую лестницу, по которой другие легко взбирались наверх. Начался настоящий штурм. Гуаро даже удалось захватить часть стены в центре, в районе ручья. Сложилось отчаянное положение, еще немного и враг захватит укрепление.
— Вася! Давай! Отсекай первых! Бей во фланг!
Длинная пулеметная очередь перекрыла крики наступающих из ущелья. Пули с близкого расстояния прошивали человека насквозь, убивая следующего за ним. В течение нескольких секунд, было убито не меньше пятидесяти дикарей. В их задних рядах возникло замешательство. Словно большой острый нож отрезал часть целого, откинув назад все остальное.
— Бей по фронту! — успев поменять обойму и стреляя в оторопевших от грохота выстрелов дикарей, прокричал Николай. Гуаро, не понимая, почему их товарищи падают на землю и при этом истекают кровью, не имея в груди стрелу или дротик, топтались на месте. Воспользовавшись этим, Роговой перенес огонь на них, вырывая короткими очередями по несколько человек из толпы.
Заметив, что напор атакующих иссяк, Анко и Качи бросили своих воинов в контратаку. Быстро перебив оставшихся дикарей на стене и под ней, уанка и уаминка стали спрыгивать вниз, и всей массой кинулись на остановившегося в нерешительности врага. Завязался яростный рукопашный бой, в котором, потерявшие в начале битвы часть своих командиров, гуаро были вынуждены отступать. Переломным в этой битве стал град камней, посыпавшийся сверху на тылы дикарей, убивавший и калечащий их десятками. И они побежали, бросив своих убитых и раненых на милость победителей.
— За мной! — прокричал Антоненко, спрыгивая вниз. — Нужен «язык», а еще лучше — два.
Ничего не поняв, за ним бросились четыре воина-уаминка и Роговой, успевший поменять диск в пулемете.
Это был не просто призыв, он хотел захватить хотя бы двух живых пленных, пока союзники не успели перерезать глотки всем раненым гуаро. Перестав преследовать отступающих, воины бросились добивать оставшихся, отрезая им головы и хвалясь друг перед другом. Дикари! Что с них возьмешь!
В этой кровавой толчее, Николаю удалось захватить двух раненых гуаро. Даже пришлось отбивать их от слишком возбужденных уанка, желающих заполучить столь доблестный трофей. Оставив пленных под охраной своих уаминка и Рогового, Антоненко принялся искать Анко или Качи. Обоих вождей он нашел в середине ущелья, любующихся делом рук своих воинов, посланных на вершины. Те, постарались на славу, под сброшенными ими камнями погибли или были покалечены не меньше четырех десятков дикарей, которых сейчас просто дорезали.
Увидев Николая, оба вождя склонились перед ним. Тоже, сделали и стоявшие рядом воины.
— Спасибо тебе, сын Виракочи! Ты спас нас! Мы прогнали гуаро! — услышал он перевод сопровождавшего его Валью. Этот уаминка был очень способным малым и за время нахождения рядом с попаданцами, успел немного выучить русский язык.
Не привыкший к таким почестям, Николай сначала смутился, но потом произнес:
— Еще рано праздновать победу! Они могут вернуться! Мне нужен тот, кто знает язык гуаро!
Выслушав перевод, вожди, посовещавшись между собой и переговорив с воинами постарше, послали несколько молодых искать переводчика.
Разгром врага казался полным. Потеряв всего двадцать убитыми и около четырех десятков ранеными, воины Анко и Качи, с помощью виракочей, уничтожили до двух сотен гуаро. Это не считая раненых, успевших с помощью товарищей избежать резни. Практически все ущелье было очищено от врага. Посланные вдогонку воины сообщили, что на выходе из ущелья, гуаро соорудили наподобие их стены и укрепились за ней. После получения этой информации, все поняли, что радоваться еще преждевременно. Но стало ясно, что сегодня битв больше не будет. Надо залечивать раны и довольствоваться, хоть маленькой, но победой.
Пока воины под руководством Анко Альо заваливали телами погибших врагов середину ущелья, Антоненко и Качи попытались допросить пленных. Среди уанка нашелся старый воин, который еще в молодости попал в плен к гуаро, прожил среди них несколько лет и, боясь, чтобы его не съели, сумел счастливо сбежать, хотя ранее это никому не удавалось. Гуаро отличные охотники и воины, они прекрасно знают сельву, поэтому найти беглеца, для них не составляло особых трудностей. Воин уже подзабыл язык своих бывших хозяев, но все же, с горем пополам, удалось хоть немного понять друг друга.