Бортовой инженер Вселенной
Шрифт:
Поднимая за Сашулю стопку, произнёс худой чекист московский – на погонах три звезды большие:
– Молодец ты, Александр Иваныч! Контрразведчик, так сказать, от бога!
В эйфории пребывал Сашуля всю неделю, в алкогольном кайфе. И реально ощущал погоны на плечах с одной звездой большою. Рисовал в воображенье должность предстоящую, на ранг повыше, но, как только доходило в мыслях до прощанья с гарнизоном скорым, недовольно так кривился тут же.
Окончание недели Шухов с экипажем отмечал обычно каждой пятницей, когда был дома. По прилёте с ремзавода праздник потому был в гараже мощнецкий. Но теперь он проходил иначе: покупали закусить и выпить сообща, решили как на речке нелояльные к Советской власти кочегар и особист Сашуля. Объявил своим коллегам Шухов, что иссяк совсем святой источник.
Проводив друзей, один оставшись, кочегар убрал гараж и только уж собрался уходить, как видит: эскадрильский замполит подходит, Неболтаев, под хорошей мухой. И кричит:
– Эй, кочегар, здорово! Как неделю завершил?
– Отлично.
И хотел уж напроситься было на сто граммов капитан, но только особиста «Жигули» увидел, с кочегаром завершил беседу и, шатаясь, в ДОС пошёл уныло.
А Сашуля не спеша подъехал к гаражу, напротив был который, и до Шухова скорее сразу.
– Фух! – войдя к нему, вздохнул, – бал кончен. Улетело наконец начальство, – громко выпалил, – давай-ка, что ли, по чуть-чуть винца сухого тяпнем, так оскомину набила водка.
Кочегар достал вино сухое, им наполнил под обрез стаканы, а потом их осушили вместе.
Саша сразу же хвалиться начал:
– Объявили благодарность, Шухов, за хорошую работу, вот как. И на звание послали тоже, да на год к тому ж досрочно целый. Только в душу всё равно насрали.
– Это как?
– Вот так. Не дали суки, понимаешь, поменять машину.
– А зачем? Ещё твоя что надо.
– Так свою могу продать я круто – за тринадцать, а новьё за восемь взять могу. Чего тут думать много? Бестолковому пилоту ясно, накрываются какие деньги.
Шухов, думая, чесал затылок:
– Ты скажи, – спросил, – тебе машины не положено служебной, Саша?
– Не положено.
– И без неё ты как без рук?
– Да. Как без рук. Конечно. А чего ты вдруг спросил об этом?
– Потому что кочегар я, Саша.
– Ну и что?
– А то, решать задачи нестандартные судьбой назначен: как в полёте, так и в жизни прочей.
– Не пойму.
– У нас особый случай?
– Вроде да.
– Давай решу.
– Ну, действуй.
– Долго думать здесь совсем не надо. Нужно старую разбить машину и начальникам твоим представить фотографию и справку после. И дадут тебе новьё без звука, чтоб на транспорте ловил шпионов, а не пешим башлабаем шлёпал.
– За тринадцать не уйдёт, поди-ка, после старая тогда.
– Ну что же, за одиннадцать уйдёт, но можно и совсем её не бить, Сашуля.
– Да, однако же, ты жук, коллега! Контрразведка по тебе горюет! На прощанье поцелую дай-ка и к груди тебя прижму, братишка!
Всё по Шухову Сашуля сделал и машину получил немедля. Снова новую «шестёрку» дали.
День осенний, необычно жаркий в Чу стоял. На «Запорожце» старом кочегар за криминалом ехал. За рулём сидел шофёр Сашуля, контрразведчика большого тёзка, водкой что лечил ангину дома.
Инженер из кислородной сумки вдруг верёвочку достал из шёлка и зачем-то показал шофёру.
– Для чего она? – спросил Сашуля.
– Для тебя.
– А мне зачем?
– А чтобы до руля вязать, когда приедем мы с тобой на винзавод, дружище.
– Но зачем?
– А не шаландал чтобы.
И вздохнула недовольно крыша, не ответив ничего, лишь только посильней на газ ногой нажала.
Бортовой инженер вселенной
Уставший от невероятно трудных, даже по космическим меркам, великих дел, нёсся в бесконечном пространстве дух могущественный. Какой он был святой, или иной какой, я не знаю, но скорей всего нет. Почему? А потому что, находясь на удалении великом от планеты нашей, математикой не описать какое, вспомнил вдруг, человеческому недоступный разуму, совершенно не святое вовсе. Очень воспоминание зацепило, как когда-то в образе примитивного существа куролесил на ней, голубенькой. И заныла у духа душенька, прямо в голос запричитала: «Очень-очень хочу на Землю! Там хотя до сумасшествия просто всё, только этого как раз и хочется! Завернём давай! По сто граммов шлёпнем, с девочками похороводим! В океане искупнёмся тёплом. Самому-то не охота разве?». И делами важными обременённый всемогущий дух поддался своей загадке, как и русская душа, такой же, и непостижимой и непредсказуемой.
Глава первая. Инвалид и гипнотезер
Саша Ножницы – инвалид детства, у которого не гнулись ноги, чувствовал себя прескверно. И не только от того болел, что перебрал вчера, маялась душа от тяжёлого, навалившегося вдруг ощущения полного отсутствия перспектив в несладкой судьбе.
Парень с бабушкою жил в квартире однокомнатной, в городишке малом южном Чу. Пенсий двух объединённых пусть впритык, но на еду хватало. Слава богу, горсобес «Запорожец» бесплатно дал, гаражик разрешили во дворе поставить. И случается шабашка, иногда хорошая – подпрягает Шухов инженер бортовой из местной части воинской чернотропьем ворованный спирт возить. Коли выпадает дело, так вдвойне приятно: и мани на кармане, и осознание себя не просто полноценным человеком, а даже более – Аль Капоне самим почти.
Во дворе ещё февраль стоял, в Чу, как правило, холодный месяц, только солнышко уж по-весеннему совсем резвилось. Шаловливыми лучами-непоседами вбежало оно в комнату, где Саша спал. Проскакало по простынке зайчиком, обратив внимание проснувшегося на торчащий бугорок на ней. Оглядел Сашок творенье члена своего голодного и совсем загоревал бедняга, прямо-таки не заплакал чуть. Очень женщина была нужна, а кто без денег будет шуры-муры разводить с калекой?
– Эх! Когда бы ноги были… – с грустью бедолага проворчал, вставая с койки. Бабушка, что собиралась в церковь, услыхала внука и вздохнула:
– богу, Саша, за тебя пойду молиться. Нету денег на леченье коль – лишь на него надежда. Вообще-то не в деньгах проблема, как господь распорядится, так и будет, внучек. Верить главное в него душою. Вон начальника милиции сынок глазами плох совсем, денег куры не клюют у папы, баба Клава мне рассказывала, их соседка, всё равно никак не могут вылечить. Почему? А потому, что всё от бога только.
Бабушка ушла, а внук скорей на кухню. Вынул спирт из холодильника в графине маленьком. Тяпнул полстакана разведённого, лучком заел зелёным с чёрным хлебушком вчерашним твёрдым, вот и пообмякла, отпустила душенька.
Мысли всякие пошли красивые, привораживая содержаньем, интереснее одна другой: «А ведь друг мой Шухов, кочегар (так в Дальней авиации окрестили инженеров бортовых) рассказывал о технике своём, у которого не работал член так же, как и ноги у меня несчастного, и которого гипнотизёр вылечил!».
Саша остограммился ещё, и тут воображенье, разогретое огонь-водицей, породило очень мысль желанную: «А ведь этот маг-гипнотизёр в районе нашем на гастролях нынче! С лилипутами катается по деревням! И чего бы до него не обратиться это? Шухов пусть в командировке. Ну и что с того? Почему маг должен отказать калеке?»