Бортовой журнал "Синей птицы"
Шрифт:
А на планшете горели жёлтым огнём три контракта: два на осмотр дальних станций и один на круизное сопровождение пассажира. Заказчиком выступал князь Борис Морозов. Отец.
И только два пути: отступить и оставить звездолёт на штрафной орбите, пока не продадут за неуплату, или согласиться на контракты и пойти на поводу у отца. Казалось бы, проще сказать «нет» и вернуться к прежней жизни, но сдаваться тоже не хотелось. Ведь не у всех есть свой корабль. Тем более что отец на деле не подарил его, а дал в кредит и заставит отрабатывать.
Иван нервно потряс планшетом, глянул на капитана и нажал на кнопку, принимая условия
Вот и всё.
— Что дальше? — спросил он у капитана.
Тот быстро достал свой планшет, вытащил из экрана полупрозрачную иконку ссылки и протянул поближе к княжескому устройству, словно тополиную пушинку. На княжеском экране открылось окно с несколькими контрактами.
— Надо нанять нашу команду на звездолёт, оплатит задолженности по полётным абонентским и прочее.
Иван провёл пальцем по стеклу. Договор подразумевал создание специального счёта, куда закидывалась как в гарантийный сундук зарплата сотрудников на полгода, суммы на обслуживание корабля и оборудования. Почти весь аванс провалился на этот счёт.
— А почему Нулька получает в пять раз больше капитана? — спросил Иван и поднял глаза.
Валерий Петрович улыбнулся уже по-другому, как-то тепло, без натужности, и стал рассказывать.
— Нулька — самое ценное, что у нас есть, если не считать самого звездолёта. Без Нульки «Синяя птица» — всего лишь большой орбитальный буксир. Поверь, Нулька — очень хороший дух-хранитель корабля. Даже участвовала в гоночной регате, правда там немного надорвалась и больше не участвует, но это в обычной жизни не помеха. Впрочем, она и раньше-то не могла проводить через гипер очень большие массы, и потому мы вынуждены считать каждый килограмм. Запас, конечно, есть, но чем тяжелее был крайний груз, тем дольше ей надо восстанавливаться. Но по скорости ей мало равных. Через то расстояние, что мы способны одолеть за считаную неделю, иные могут ломиться целый месяц, а то и два. Ты не пожалеешь, что купил Синявку и нанял Нульку.
— Синявка, это «Синяя птица»? — переспросил Иван и снова поглядел на экран планшета, где сейчас светилась страница с сайта диспетчерской службы. Большими зелёными буквами на чёрном звёздном небе значилось: «Взлёт оплачен». Ниже табличка с доступными окнами времени и надпись: «Забронируйте удобный интервал».
— Да, иногда называем так меж собой, — ответил капитан и добавил, протянув ладонь: — В общем, по рукам, и полетели?
— Мы же заключили договор. И здоровались совсем недавно, — уточнил Иван лёгким недоумением. Вроде мелочь, а непонятно.
— Примета такая, княжич. Никаких дел, пока лично не ударим рука об руку. Из-за этого порой через всю галактику летят. Космонавты вообще народ суеверный.
Иван снова пожал тяжёлую ладонь, а когда капитан направился внутрь шаттла, последовал за звёздным волком, проходя мимо упитанного навигатора, который сбегал наверх, и теперь спускался.
Уже на трапе остановился и потрогал перила пальцами. Под кожей разлилось тепло, словно от дворового щенка, что дался погладить. Есть явления, недоступные никому, кроме князей. Привязанность вещей к ним тоже относится. Бывает, предмет уже принадлежал князю или гильдии. Как пёс, который раньше сидел на цепи или жил в квартире. Он привыкает к конкретным людям. К их повадкам и нравам.
Такие вещи сложно заставить что-то делать чужому человеку, даже обладающему древней кровью. Приходится напрягать всю волю, и то не всегда получается сломать преграду.
А бывает вещь никому не нужная, будто побитая дворняга, и никому не доверяет. И там тоже приходится прилагать усилия, что б приучить к себе. Совсем иные усилия, не как с чужой вещью.
Но этот шаттл сам по себе, ничейный, но очень любопытный и добродушный.
— А шаттлам имена дают? — спросил Иван, продолжив подниматься по ступеням.
— У нас их не называют шаттлами. Это атмосферник. А шлюпкам имена не дают, они часть самого корабля.
— Ясно, — произнёс Иван и улыбнулся. Если часть, то и с целым сладит. Он уже ощущал мягкий, как сырая глина, нрав звездолёта. И лёгкое внутреннее тепло.
Парень сделал шаг на самую верхнюю ступеньку трапа.
И тут в двери появилась она, богиня.
Нулька, сменившая простой серый сарафан на нечто фэнтезийное, просто сияла.
— Здравствуй, княжич, — произнесла она, мягко оттолкнулась босыми ногами от пола и плавно взмыла над ним.
Иван встал, не зная, что делать. Отец учил выживанию и обращению с оружием, но вот с потусторонними созданиями, выходцами из гипера — нет. Парень обернулся на капитана. Как бы ни хотелось выглядеть круто и солидно, но сделать ошибку хотелось ещё меньше.
Капитан же некоторое время с прищуром понаблюдал за ситуацией, а затем махнул рукой и стал бурчать по-хозяйски:
— Нулька, хватит с гравитацией играться, опять надорвёшься!
— Ну, заче-е-ем, — протяжно заныла богиня, опустившись на пол, — я же старалась! Красоту наводи-и-ила! И момент эпически-и-и-ий!
Капитан усмехнулся с таким видом, типа, вот как с ней надо.
Княжич сделал ещё несколько шагов по ступеням вверх и остановился возле богини.
— Спасибо, мне очень понравилось, — тихо произнёс он.
Парень улыбнулся и прошёл мимо космической феи внутрь шаттла, или как его называют профи, атмосферника. Надо привыкать, чтоб не отставать от бывалого звёздного волка. А борьба за власть на корабле начнётся не за право командовать, а за эту богиню. В чьих руках сердце корабля, тот и хозяин. Так однажды обмолвился отец.
Нулька покраснела, как невинная девица при виде порнографии, а её волосы стали ярко-рыжими, как осенний кленовый лист.
Княжич быстро оглянулся на капитана. Тот замер с колючим взглядом, а поднявшись, прошёл мимо богини, поджав губы.
Внутри атмосферника Иван огляделся. Ожидал чего-то стерильного и рафинированного, как на лайнерах экономкласса, но ожидания не сбылись. Рабочее пространство было поделено перегородкой на кабину и небольшой грузовой отсек, который был шагов тридцать в длину, а если встать и вытянуть вверх руку, можно дотронуться до потолка. Вдоль стен тянулись толстые жгуты кабелей и трубки гидравлики, пневматики и прочих систем. По два небольших иллюминатора с каждого борта. Железный рифлёный пол. Многочисленные приспособления и скобы для крепления груза. Яркие лампы в два ряда вдоль потолка, и ещё два ряда небольших ламп аварийного освещения. С одного конца — аппарель. С другого — гермодверца в кабину. А ещё люк в потолке, предназначенный для стыковки со звездолётом-носителем. Рядом с люком имелась металлическая лесенка, сейчас сложенная и прицепленная к потолку.