Бортовой журнал "Синей птицы"
Шрифт:
Нутро летучего голландца оказалось ещё более мрачным, чем на экране. Битая посуда, обрывки одежды, пожарные топоры и брошенные огнетушители, хотя не видно ни единого следа пожара.
— Смотри, — произнёс навигатор, затормозив у одной из кают и показав пальцем на потолок и двери. — Вмятины. Они били замки и двери.
— Зачем? — поинтересовался княжич, тоже притормозив. Корабль по тоннажу гораздо больше синей птицы. Обитаемый отсек уж точно раз в шесть.
— Не знаю, но умерли они не сразу, — произнёс Михаил и пояснил: — Думаю, щель, из-за которой корабль
— Или уже потом продырявили, — вмешался в обсуждение капитан. — Когда прибывшие на выручку решили выяснить причины гибели.
— А что ж тогда не выяснили? И почему оставили умерших здесь?
— Да кто бы знал, — проворчал капитан и двинулся дальше.
Коридор тоже оказался шире, чем на «Птице». Совсем как на пассажирском лайнере. И кают под сорок.
Луч света выхватывал номера на дверях, расклеенную на стенах документацию, а там, где пробегался по фосфорным указателям, оставался едва заметный зеленоватый след.
— А вы не заметили, что только одна каюта была с окнами? — спросил Иван, приподняв левую руку, на запястье которой имелось небольшое зеркальце, и глянул на отразившуюся там дверь, ту саму, через которую попали внутрь летучего голландца. Если присмотреться, то на противоположной стене, среди тьмы коридора, виднелось пятно света, падающего от прожекторов «Синей птицы». Пятно сильно походило на простыню с порванными о битое стекло краями, наскоро прибитую гвоздиками к стенке.
— Ну-у-у, тюремный же, — с сомнением ответил навигатор. — А там, наверное, каюта надсмотрщика.
— Бунт, княже, — произнёс капитан и посветил на стену справа от себя, где имелись пулевые отметины, а когда принялся пояснять, стал указывать пальцем направления. — Дело раскрыто. Там обитали надзиратели. Пираты подняли бунт, стали ломать двери и выпускать заключённых. Началась перестрелка, наверняка одна из пуль и устроила разгерму. А потом они дружно, и узники, и надзиратели, стали нежитью. В дальнем космосе такое случается, и чем ближе к периферии, тем чаще.
— Ну да, — прошептал Иван и дотронулся пальцем до дырки от пули.
— А вот и технический отсек, — сообщил капитан, уперевшись руками в дверь. — Миша, пили.
Навигатор пробежался лучом света по периметру дверного проёма и произнёс: — Придётся разок до Птицы смотаться. У меня не хватит дисков, чтоб в один заход, да и на болгарке батарея сядет.
— Метр на два, — кивнул капитан и изобразил руками прямоугольник и отошёл в сторону, пропуская Михаила к двери.
Они ещё долго бормотали, обсуждая, получится ли вытащить агрегат из отсека, и как его потом выковыривать из звездолёта. Сошлись на том, что придётся ещё и иллюминатор распиливать.
Иван не сильно их слушал, его не интересовали технические подробности, и потому он водил фонарём по сторонам и осматривал помещение. В глубинах летучего голландца не было заметно никакого движения. С одно стороны хорошо — нежить не беспокоит, а с другой было подозрительно.
— А где робот? — спросил Иван, посветив в конец длиннющего коридора, но не увидев скорпиона.
— Там где-то, — буркнул капитан. Даже представилось, как он неопределённо махнул рукой, типа, ну его к чёрту. Пусть бегает, сейчас главное, чтоб под ногами не мешался.
— Мы в невесомости, ноги и так пола не касаются, — съязвил Иван и усмехнулся.
— Не придирайся к словам, княже. Послал его, значит, послал.
Иван осторожно развернулся спиной к двери, которую начал резать навигатора, и взялся за хромированный поручень, положенный для любого звездолёта. По отсеку бесшумно полетели искры, освещая пространство оранжевым светом в рваном ритме бенгальского огня.
Княжич посмотрел на работающего навигатора, а затем его внимание вернулось к недрам брошенного корабля. Луч его фонаря снова заскользил по стенам, полу и потолку, помогая разглядеть детали, и в какой-то момент выхватил из тьмы дрейфующий посередине коридора обломок. Тот был медленновращающийся, чёрный, с цветочным рисунком.
Иван сперва усмехнулся, вспомнив древние шкатулки, расписанные под хохлому. Такие до сих пор продаются в сувенирных магазинах. А потом по спине княжича пробежал холодок. Он торопливо оттолкнулся от поручня, доплыл до капитана, несколько раз стукнул того по спине.
— Эй, гляньте!
— Чего?! — недовольно прорычал Валерий Петрович, но тут же громко и витиевато выматерился.
— Что у вас там?! — перестал резать дверь навигатор.
— Валим! Быстрее отсюдова валим! — засуетился капитан.
— Да что случилось?!
— Кто-то расколупал нашего скорпиона, как белка грецкий орешек.
Все трое вскинули оружие и напряжённо вгляделись в темноту.
— Потихонечку, без лишней спешки, — зашептал навигатор, словно опасался, что его услышат даже в вакууме.
Ивану тоже стало не смешно. После той твари, что вырвалась из отцовой станции, мерещилось такое же чудище или даже страшнее.
— По очереди, — продолжил инструктировать навигатор. — Один на три метра вперёд. Остальные прикрывают. Потом следующий подтягивается. И так до самого выхода. Только без паники.
Но у самого голос быстро сделался чересчур напряжённым. Да и задышал навигатор очень и очень часто, словно стометровку пробежал.
Иван глянул на свой револьвер, заряженный бесполезными сейчас резиновыми пулями, и дотянулся до сумки с гранатами, которая до сих пор висела на поясе у Михаила.
С гранатами как-то спокойнее.
А затем впереди что-то еле заметно заблестело и шевельнулось.
— Охренеть!
То, что Иван сперва принял за тускло сверкающие обломки, оказалось огромными зубами. Целым частоколом здоровенных белых зубов, каждый из которых размером с ладошку. Такими только броню и разгрызать. А следом заворочала головой чудовищная рыбина с панцирем цвета старой бронзы, ей-то зубы и принадлежали. Рыбина распахнула бездонную пасть и с силой сомкнула челюсти и неуклюже шевельнулась. Панцирной рыбине категорически не хватало места в коридоре. А сама тварь ничем не уступала по мощи и жути тому червю на отцовой станции.