Боруэлла
Шрифт:
— Все беды — от жадности! Пороки общества…
— Не надо! — прервала его я. — Ты уже всё нужное сказал. Молчи и жди.
Но Боря не молчал. Следующую его фразу к разряду исторических можно было причислить лишь с большой натяжкой.
— Котлетку хочешь? — спросил он. — Там ещё остались.
Я тихонько застонала.
Вдруг, совсем невдалеке — на стене, я увидела движущуюся точку. Старые знакомые! Сколько проведено бесед, под какими только плинтусами я с ними не летала! Множество праздников проведено вместе,
Выбиваясь из последних сил, я поползла по направлению к увиденному. Перегородила ему дальнейший путь ладошкой.
— Дружище! — трагическим голосом сказала я. — Ты меня помнишь? Да что за вопросы, конечно помнишь! Как там продолжаются наступления? Как воспитываете молодёжь? Токсикомания прогрессирует или пошла на спад? А я тут, видишь, умираю… Передай мои последние слова потомкам… Пусть…
Таракан беспокойно зашевелил усиками и побежал в противоположную сторону.
— Не понимает! — отчаянно сказала я. — Не слышит!
— На спину перевернись, легче станет, — посоветовал Боря.
Так он спас мне жизнь.
8. Ночные кошмары
Выкупанная с головы до пят, в длинной ночной рубашке с кружевами, хожу взад-вперёд по комнате, спотыкаюсь и жду Борю. Его вызвали на производственное совещание.
Рядом с Бориной кроватью для меня поставили раскладушку. А я рассчитывала на Борину кровать, как минимум! Кто их учил так обращаться с высокопоставленными особами, пусть и маленького роста?
Я размышляла и не услышала, как в комнату ворвался Боря.
— Эх… — вздохнул он. — Села грязными ногами на кухонное полотенце вместо того, чтобы вытирать им руки. Порвала папе газету, потому что там «ничего интересного». Заставила маму думать…
— Что из всего этого я сделала неправильно? — поинтересовалась я.
— Теперь мне придётся за тобой тщательно следить, — ещё раз вздохнул Боря. — Получен соответствующий приказ от вышестоящего руководства.
— Не лучше ли меня сразу превратить в нормальное туманоподобное состояние?
Я начинаю подозревать, что Боря вообще об этом забыл! Поэтому тысяча-другая напоминаний ему не повредят. Может быть, тогда он превратит меня хотя бы во что-то, более соответствующее моему бесстрашному, неповторимому, великому и даже величайшему характеру! В крайнем случае, если полное превращение меня откладывается, я могу побыть мальчиком, например… Хотя бы не так обидно. Но быть какой-то мелкой девчонкой — это уже перебор!
— Сегодня уже не могу, — снова вздохнул он. — Постараюсь завтра с утра. Думаю, получится!
— Ну-ну, — недоверчиво сказала я. — А папа твой ничего насчёт пяток на полотенце не говорил? Может, ему такой натюрморт нравится?
— Не, — махнул рукой Боря. — Папа лежит на диване с перебинтованной рукой и периодически жалуется, что у него
— А твой папа очень даже ничего, — решила я. — Будь у меня больше времени, мы бы подружились.
— Времени и так много, — зевнул Боря. — Давай спать. А то не день, а карусель какая-то. Укачивает уже.
— А у меня бессонница. Я вроде дежурного на карусели — спать никак нельзя. Включить карусель — выключить карусель. Включить карусель — выключить карусель… Кстати, ты знаешь, что карусели любят эти всякие фразочки вроде «а роза упала на лапу Азора» и прочие… не помню как они называются…
В это время Боря выключил свет и быстро, на ощупь, добрался до кровати.
— Спа-а-ать! — протяжно и громко заявил он.
— Чего кричишь? — возмутилась я. — Только засыпать начала. Уже звёздочки перед глазами полетели…
— Звёздочки перед глазами летают в других случаях. Могу наглядно продемонстрировать, — ухмыльнулся Боря.
— Я сплю, — быстро сказала я. — Не мешай.
Боря захихикал, и его хихиканье, будто эхо, разносилось по комнате. А потом затих. Тишина оказалась такой непривычно насыщенной, что я не выдержала.
— Борька… — шепнула я. — Ты спишь?
— Пока что нет, — тихо и невнятно сказал он.
— Слушай, Борька… А почему тебя Отвёртка Лопатой величал? Это случайно, или…
— Неслучайно, — сказал он нехотя. — Из-за фамилии. Я же Веткин. Ветка — дерево — лопата…
— У вас что, класс с гуманитарным уклоном? — догадался я. — Ассоциации неслабые. Почти как «деньги — кошелёк — бейсболка».
— Не, никто из класса у нас никуда не уклонялся. А причём тут бейсболка? — заинтересовался Боря.
— Как причём? Куплена на деньги из кошелька!
— Эх… Смешная ты, Элька.
— Элька? — удивилась я, даже приподнялась на локте. — Какая такая Элька?
— Бо-рю-элька, — улыбнулся Боря сквозь темноту.
По крайней мере, мне показалось, что я вижу, как он улыбается.
Я улыбнулась в ответ.
И уснула.
…Среди ночи меня разбудило какое-то странное, неизвестное до этих пор чувство внутреннего противоречия. Я испугалась — неужели действительно туманная моя сущность так широка, что не вмещается в маленькое детское тельце? Неужели мне снова, вот уже который раз после превращения, грозит гибель, и теперь по-настоящему?
Я подошла к Боре и подёргала его за плечо. Никакой реакции! Подумав, я потянулась к Бориной пятке, которую он предусмотрительно высунул из-под одеяла, и слегка пощекотала.
— Ты чего?! — испуганно подскочил он.
— Борь… — неуверенно сказала я, переступая с ноги на ногу. — Я себя неважно чувствую. Мне будто что-то мешает. Очень.
— Ой, извини! — схватился за голову Боря. — Пойдём, провожу тебя, куда следует. И свет включу, ты сама не дотянешься. Рассказать тебе о необходимой очерёдности действий?