Босиком до небес
Шрифт:
Абакар не забыл и первую жену с дочерью. Он спокойно, когда хотел, мог прийти в тот дом как муж и отец, содержал их и считал также своей семьёй. Он мог обеспечивать своих жён. Галиме никто не говорил лишнего, требуя от неё заботы о сыне, и только. Первая жена при этом продолжала бороться за внимание Абакара, и страсти, которые бушевали в её душе, знала только эта огорчённая появлением Галимы женщина. Она понимала, что родив сына, Галима укрепилась в положении жены, но всё равно не бросала свои надежды тоже родить Абакару сына и превзойти соперницу.
Абакар был загружен работой. Приближались сороковые годы двадцатого века, и влияние государственной власти было повсеместным. Много работы и постоянные происшествия сделали Абакара более жёстким человеком. Он всё меньше вникал в бытовые вопросы и личные проблемы простых людей. Всё сводил на официальный порядок. Народ опасался его власти, но как человека никто не любил. Отдушину Абакар находил в своих жёнах. Ему казалось, что он заботиться и любит их обеих, но он ошибался. Женщины были разные. И каждая по-своему чувствовала его сущность, понимая, что он принадлежит ей не полностью.
Хасану всё чаще выражали свои недовольства сельчане про Абакара, чтобы он повлиял на него. Хасан понимал простых людей и видел, что ком недовольства растёт.
– Он человек со стороны, но муж моей Галимы. У них есть Мурад, сын. Мне небезразлично будущее дочери и внука, я от них не отказываюсь, но он кто мне? – в ярости говорил Хасан, когда в очередной раз к нему приходили с жалобами на то, что он кого-то привлёк по закону к ответственности.
Люди здесь любили закон равновесия и ненавидели тех, кто давит на них. Хасан всё понимал. Но забыть внимание, которое оказывал Абакар его семье, он не мог. Положение стало лучше, Садык меньше дрался. Сверстники опасались не самого Садыка, а родственника, который может посадить. Иногда, когда ситуация была бытовая, Хасан заступался за сельчан. Абакар всегда рад был их встречи. Свою значимость он подпитывал от таких встреч, но являясь достаточно умным человеком, прислушивался к словам Хасана и в определённых случаях давал шанс оступившемуся. Уважение к Хасану возросло после того, как он защитил своим участием молодого подростка из селения, который устроил стрельбу при ссоре, защищая честь своей семьи. Люди видели в Хасане источник мудрости и проявляли уважение к его годам. Он являлся единственным человеком в районе, который мог разговаривать на равных и открыто с начальником райотдела, своим зятем. Хасан знал, что подобное положение весомо, но является «хрупким льдом» в то же время. Люди так устроены, что чьи-то возможности и привилегии переворачиваются из уважения в сторону ненависти. Он это знал, потому что бывший арестант как никто осведомлён о превратностях судьбы. Хасан предчувствовал беду, но откуда она появится, он не ведал. Само чутьё нагнетало его ожиданием перемен. Всё это держал он в себе. Всю жизнь этот человек свои переживания и трудности вынашивал в своей душе. Сила духа была необычайной в нём, но сердце сдавливало чувство надвигающихся трудностей. Марьям в своей заботе о доме была как всегда безупречна, но даже с ней по своему характеру он не всегда разделял свои предчувствия. Много раз события из нерешаемых переходили в благополучное русло, и в этот год он надеялся, что всё будет спокойно и обыкновенно.
Весть о том, что умер загадочно Абакар, с молниеносной скоростью облетела всю округу в районе. Являясь заметной фигурой здесь, Абакар даже своей смертью настораживал людей своим таинственным уходом. В рассвете сил, безбедно живший и властный человек – вдруг его нет. Люди вполголоса излагали свои версии, не находя логики. Один Хасан не удивлялся. Он понимал, что с такими амбициями человек имеет много недоброжелателей, но кто смог подступиться и погубить зятя, он также не знал.
– В таком возрасте с таким здоровьем своей смертью не умирают, – высказывал предположения Хасан, разговаривая с Марьям.
Марьям понимала, что Хасан прав в своих домыслах, и молча кивала на его слова. Ехать в район, где всё произошло, Хасан запретил Марьям.
– Там много родственников, которые занимаются этим вопросом. Зачем мы будем влезать в такие трудные минуты для них. Это его судьба, произошло, и не избежишь теперь ничего. Будем ждать, что скажут его родные.
Как и предполагал Хасан, ничего никто не объяснял. Со временем будет ясно, что и как. Всё покрыто тайной. Человек не простой, а люди власти разглашения не любят. Хасан негодовал.
– Теперь, Марьям, интересно, как будет жить Галима наша. У них останется или сама будет воспитывать сына, как полагается вдове.
Марьям грустно ответила:
– С её характером, как она теперь будет. Ещё такая молодая.
– Сама пусть думает. Нужно было внимательно смотреть за мужем. У хорошей жены муж в беду не попадает, – холодно и жёстко сказал Хасан.
Жизнь продолжалась, и Хасан с Марьям не возвращались к этой беспокоивших их обоих теме. Хасан всё чаще уходил на охоту, отвлекаясь от общения с кем бы то ни было. Марьям одна собирала урожай в огороде. Фруктов было множество в саду, и она глядела на тяжёлые ветви, увешанные плодами. Привыкшая к труду, она всё свободное время увлекалась сбором урожая, отвлекая себя от дурных мыслей.
Хасан возвращался с охоты. Целую неделю он провёл в лесах. Вернулся домой поздно вечером. Сегодня охота была удачной. Хасану удалось подстрелить горного архара, и он в отличном настроении возвращался домой. Даже трофейные рога не стал оставлять. На коне по силам эта ноша. По пути встретил Салиха. Поздоровались кивком головы друг с другом. Салих, обычно молчаливый, произнёс:
– Приехала домой твоя Галима. Говорил я Абакару, что зря он женится на твоей дочери. Не послушал меня и сгинул раньше срока.
– А при чём здесь моя дочь? – завёлся Хасан.
– Так, между прочим, рассуждаю, – ответил Салих. – Пришла домой с ребёнком. Видимо не по нраву ей стало в тех краях. Ещё один полукровка в нашем селе будет – твой внук.
Хасан хотел было кинуться на Салиха, но почтенный возраст и заслуги этого человека, отца друга Хасана, не позволили это сделать, он решил поторопиться домой.
– Что-то Салих не может успокоиться, – думал он, – что за человек такой, совсем от старости потерял человечность.
– Подожди, Хасан, – окрикнул его Салих подойдя и продолжил своё наступление, – ты примешь дочь свою? Она вдова и кому теперь нужна с ребёнком?
– Как реки малые впадают в Волгу, а затем все оказываются в Каспийском море, так и родные люди взаимосвязаны между собой. Я сам решу, как мне быть, – ответил Хасан, на мгновение задумавшись.
Хасан направился к дому. Хорошо, что этот Салих, ставший с годами зловредным к семье Хасана, сообщил ему новость о Галиме. Хасан имел время осмыслить создавшееся положение. Пришёл домой, его встретила Марьям. Садык был обеспокоен чем-то. Хасан грозным видом своим давил на Марьям.
– Где Галима?
Вдруг раздался плач младенца. Марьям сказала, что Галимы нет, а плачет Мурад.
– Она тебя не дождалась, оставила денег и уехала в спешке на какой-то машине.
– Когда вернётся?
– Ничего не сказала, – ответила Марьям.
– Я её на тот свет отправлю за её выходки. Она что не знает, что женщине одной не прилично ездить куда-то.
Марьям рыдала и боялась, что Хасан сорвёт на ней свою злость. Мурад плакал без умолку.
– Совсем он ещё грудной, ему несколько месяцев.