Босиком до небес
Шрифт:
– Станешь образованным – не придётся руками работать.
Прошло несколько лет. Дядя и тётя старались не отделять Мурада от других детей. Говорили ему, что ты такой же наш, как и другие дети, когда замечали в нём замкнутость. Отличие всё равно было. Всем детям давали выходные деньги, чтобы они ходили в кино или в парк. Мурад никогда не видел карманных денег. Всё это исходило от дяди. Он всем в доме сказал, чтобы Мураду ничего не жалели и принимали родным, но деньги никогда не давали. Он искренне хотел только помогать ему, чтобы Мурад выучился, а деньги считал поводом к ранней самостоятельности.
Однажды старший двоюродный брат толкнул плечом Мурада, когда тот входил со двора в дом. Мурад толкнул его в ответ, заметив, что тот специально его не пропустил.
– Ты кто такой, чтобы на меня наступать?
– Я человек, и что ты имеешь против? – возразил Мурад.
– Ты никто, и у тебя даже на мороженое никогда не будет своих денег, кормим тебя, живёшь с нами, ещё и задираешься.
– Ты же сам начал.
– Скажу отцу, что ты вообще наглеешь и забываешься.
Мурад был уже достаточно взрослым, ему было 12 лет, чтобы понять ловушку, в которую заводил его родственник, чтобы спровоцировать.
– Ладно, забудем, что нам делить? – по-взрослому рассудил Мурад.
Но взведённый родич был неугомонен.
– Будешь меня уважать. Я тебя заставлю с собой считаться. Ты меня младше и обязан слушаться.
– Ну, говори, – спокойно среагировал Мурад.
– Даже когда я захочу тебе дать шутя подзатыльник, ты меня благодари за «воспитание». Ясно тебе? Надоело с тобой нянчиться.
Возмущение, которое зрело в Мураде, трудно было скрыть, всё было видно на его лице.
– Ладно, успокойся, я шучу! – произнёс брат.
Мурад жил в этом доме и не давал себе права сомневаться в том, что этот дом для него свой, но такое лицо с ненавистными чертами он увидел впервые на лице старшего двоюродного брата. Мурад со всеми ладил, старался не навязываться. А этот родственник считал себя старшим среди других детей, и сестры с братьями ему подчинялись. До сих пор Мурад не слышал от него претензий, но слова его были провоцирующими сегодня. Мурад забыл инцидент. Но ему напомнил дядя о ссоре с братом, которой, по сути, не было. Они договорились без драки. Дядя был серьёзен и впервые нервничал при разговоре с Мурадом.
– Что тебе не хватает? Зачем ссоришься со старшим братом? Ты сын моего брата, и я забочусь о твоём будущем.
– А что, когда человек старше, тогда ему можно всё себе позволять, даже когда он не прав? – спросил Мурад.
– Ты толкнул в дверях моего сына и ещё оправдываешься, когда нужно промолчать. С этого дня приходи сразу ко мне, если кто-то тебя обижает, – сказал дядя.
Мурад научился читать по лицам людей, о чём они думают, и он увидел, что дядя говорил одно, а в глазах был блеск, подстерегающий наивную жертву.
Через несколько дней, Мурад пил чай и поперхнулся от жгучего красного перца, который был в чае. В другой раз от количества соли в тарелке он не смог доесть. Дядя с тётей спрашивали:
– Всё ли хорошо? Не заболел ли Мурад?
Мурад молчал и просто уходил готовить уроки. Читал он много, книги увлекали его в другие горизонты. Из прочитанного он сформировал в себе принцип справедливости.
– Правый человек всегда справится с неприятностями.
Юноша был одержим идеей отстаивать своё право жить достойно.
Однажды, опаздывая в школу, он, надевая носки, увидел, что они разрезаны, и пришлось жмущие ботинки одеть на босу ногу. К вечеру он натёр мозоли, и боль была нестерпимой. Понимая, что жаловаться не надо, он спокойно прошёл в комнату почитать, как будто стёртая нога совсем не болит. Наблюдающие взоры показались ему усмешливыми, и это его давило. Читать не мог, зависимость от взрослых угнетала его. Мурад никогда не имел своих денег и был одет скромнее всех. Он чувствовал себя ущемлённым. Юноша по-взрослому понимал, что винить нельзя никого, но гордое сопротивление к зависимости толкало его на поиски «приключений».
Мурад давно освоился в этих местах и видел ребят, которые обитали на вокзале. В школу они не ходили, и как живут, никто не интересовался. Всегда имели деньги, и глаза у них были с озорным блеском. Мурад со стороны наблюдал за этой компанией ровесников. «Домой» ему всё меньше хотелось идти. Приходил только спать и, съев скромный ужин, предавался мыслям о приключениях всё чаще и чаще. Из одной книги он узнал о судьбе подростка, который на корабле с пиратами выживал, оставшись сиротой. Мурад себя непроизвольно сравнивал с тем юным пиратом, жизнь которого была полна приключений и отваги.
Однажды он как всегда сидел на лавке у вокзала после школьных уроков и наблюдал за людьми. К нему подошёл один из компании ребят, которых Мурад часто здесь видел, и заговорил с ним.
– Меня зовут Чингиз, а тебя как?
– Мурад, – ответил ему на приветствие.
– Ну, давай что ли пожмём руки за знакомство, братишка!
Приветливость и простота нового знакомого располагали Мурада к общению с Чингизом. Он рассказал, что живёт с матерью, которая осталась вдовой, и объяснил Мураду, что они здесь работают. Речь его была увлекательной, и Мурад слушал весь вечер о приключениях Чингиза.
– Ты постоянно один и очень наблюдательный. Для такого пацана всегда найдётся достойная работа.
– Это какая же?
– Что ты сразу рвёшься в бой, погоди, успеешь! – отчеканил Чингиз. – Сигарету будешь, братишка?
Новый знакомый открыл портсигар с сигаретами.
– Нет, я не курю, – ответил Мурад.
– А я закурю, отдушина мне от табачка бывает. Ты смотри на будущее, приходи, и может, мы с тобой какую-нибудь операцию разработаем по зарабатыванию денег. Вижу, что эти откормленные на родительских харчах детки тебе не товарищи.