Босиком до небес
Шрифт:
Разговор был долгим. Офицер Сергей Николаевич был крепким спортивным человеком. Он говорил чётко и понятно Мураду.
– Тебе будет тяжелей, чем остальным. Попался именно ты, и других я даже не стал проверять, если бы это оказались твои друзья, то я оценил бы это, но сам видишь, армия объединяет только общим долгом службы, гражданские предрассудки уходят из жизни. Нарушение серьёзное. Мы направляемся в ведомственные войска для охраны засекреченных объектов. Твоя служба началась с этого прецедента. Всё будет официально. Я не могу скрыть факт твоего самовольства и недисциплинированности. Слегка обрисую твою жизнь: когда все будут отдыхать – ты будешь в нарядах чистить картошку, когда все буду заниматься спортом – ты будешь разгружать хлеб для них и т. д. Лично сам буду отслеживать то, как ты искупишь трудом свою несерьёзность во время прибытия в часть.
Говорил
– Сейчас пойдёшь в расположение к остальным призывникам и будешь вести себя тише воды, ниже травы. Встать! Шагом марш!
Мало привыкший подчиняться приказам Мурад выдал выражением своего лица своё отношение ко всему этому, т. е. безразличие. Офицер был уязвлён таким стойким спокойствием, и когда солдат разворачивался, чтобы идти, он нанёс неожиданный удар в область печени и второй в шею строптивого призывника. Два офицера из патруля военно-транспортной службы наблюдали за этой картиной действий по стойке смирно. Мальчишка восемнадцати лет не только остался на ногах, но ещё и повёл себя непредсказуемо. Случилось всё молниеносно, офицер нанёс удар в печень, и Мурад его пропустил, дыхание перехватило спазмом. Второй удар был таким же быстрым, но призывник уклонился и удивил патруль своей реакцией. Затем автоматически среагировав на эти действия, Мурад сам нанёс удар в солнечное сплетение Сергея Николаевича, вложившись всем весом. Офицер оказался на столе из положения стоя, и лицо его стало белым как снег, затем окрас начал меняться на красно-багровый цвет.
– Заковать в наручники и в купе проводника этого нарушителя. Выполнять.
Дальше всё шло совсем иначе, чем предполагал Мурад. Утренние часы и остальные до прибытия поезда в пункт назначения он провёл в одиночестве. Закрытый снаружи в купе проводника он понял одно, что, выпив, чувство осторожности было утрачено. Кто-то сообщил офицеру о распитии вина, и он, чётко зная, что и где, стал действовать. Ситуация предстала так, что пути Мурада и Сергея Николаевича пересеклись таким отрицательным событием. Мало представляя, что ждёт его дальше, Мурад заметил, что его не кормили почти сутки.
– Арестантов кормят всегда – это неписаный закон, соблюдаемый всеми, – вспомнил сказанные когда-то дедом слова.
Отчего-то Мурад осознал через чувство наступающего голода, что его положение неоднозначно понятно ему. Привыкший выдержанно терпеть отсутствие еды, он стеснялся показать свою слабость. Силы слабели, от выпитого вина наступала сильная жажда. Какое-то внутреннее упорство не позволяло ему голосить о своих затруднениях, если бы он кричал об этом из закрытого купе, его тут же бы накормили, Мураду чутьё подсказывало, что он никем не забыт, и ситуацию контролирует старший офицер. Постарался забыться сном, и ему удалось погрузиться в дремоту после некоторых усилий. Привиделось селение и место глухое в горах, где он добывал всегда, на каждой охоте дичь после встречи с загадочной особой.
– Это мой лес, не приходи сюда! – услышал слова, которые тогда его привели в оцепенение.
Вспомнились жуткие рассказы деда Хасана, связанные с этой сущностью со светом зеленых глаз. После Мурад ходил именно в те места, которые опасались посещать все, и ему всегда, после того случая, попадалась дичь. Он усвоил, что даже страх наш необходим для чего-то. Что зло, а что добро разобрать изначально трудно. От этих странных воспоминаний ему стало спокойно, и пришла уверенность, что всё будет хорошо.
Звук открывающейся двери на роликах, вернул его из дремотного состояния. Встав в строй со всеми, наступило странное желание затеряться в этом количестве новобранцев одного с ним возраста. Прибыли в расположение части и узнали, что пройдут карантин перед присягой и только после этого станут отвечать по Уставу воинской службы. Мурад, сообразительный и достаточно грамотный человек, сразу оценил обстоятельства. Время отвлечёт от этой ситуации. Ещё один факт, никто не видел того, что офицер получил в дыхательный центр хороший удар. Лицо его было сохранено, и Мурад знал, что рассказывать о конфликте не в его пользу, это точно.
Занимались усиленно спортом. Кормили необычно обильно. После присяги всех распределили по ротам. Мурад за этот короткий период времени окреп и внешне выглядел увереннее многих призывников. Сфотографировался, написал письмо и отправил в селение весточку со своего места службы.
Садык с Заремой показали фото всем сельчанам. В доме Хасана до самого начала службы Мурад задумывался
Конфликт Мурада с Сергеем Николаевичем имел последствия. Он являлся замполитом воинской части по охране лагеря особого режима. Набирали новобранцев из Союзных Республик для охраны этого объекта. Плохое знание русского языка и безграмотность в этом случае роли не играли для необходимых навыков. Слово Сергея Николаевича имело вес в этом подразделении при распределении новобранцев по местам службы. Много было азиатов и южан. Сергей Николаевич знал, что этот континент отличается своей преданностью. Была разработана специальная программа перенастройки – для пробуждения патриотизма. Здесь использовалось всё: политика, обеспечение, обучение и мотивация. Из ничего не имеющих людей эти солдаты мотивировались и видели своё будущее в собственной квартире с хорошей зарплатой и т. д. Работал этот механизм безотказно, и службу несли добросовестно в этих подразделениях. Стрельба, спорт, получение технического образования и специальностей – вот основа, которая подпитывала стремление молодёжи служить в таких частях.
Сергей Николаевич был истинным патриотом Советского Союза, окончил Минский университет, занимался борьбой, стал мастером спорта и был распределён по партийной разнарядке в этот сибирский город. Для усиления и активизации беспрекословной способности выполнять задачи государственной важности воинским подразделением сводной части, дислоцированной по месту приписки. Начинал сложно свою службу Сергей Николаевич. Послевоенные годы изменили людей. Молодых специалистов слушали неохотно. Авторитет был у фронтовиков. Даже компетентность Сергея не помогла. Понадобились годы, чтобы создать репутационный капитал. Многие сломались и уходили со службы с такой нервотрёпкой в другие строительно-инженерные войска, повсеместно востребованные и не требующие особых навыков в командовании. Сергей Николаевич был тогда просто Сергей. Самый молодой из офицеров столкнулся с непробиваемой стеной, сложенной из старых методов работы, зачастую даже рискуя собственной жизнью. Сергей добивался серьёзного отношения к своим рвениям. В каждом подразделении он являлся самым активным и заметным командиром. Пережил несколько покушений и обрёл имидж жёсткого командира нового формата. Сергей был чемпионом военного округа по боксу и давно заслужил репутацию бойца с тяжёлым ударом. Повышения по должности и званиям пришли только после десяти лет безупречной службы. Его даже со стороны ставили в пример.
– Офицер с хорошими данными и образованием, а должности и звания его обходят стороной. Рвений больше всех, а регалий всех меньше.
После проверки показателей состояния войсковых подразделений, генерал из штаба армии заметил Сергея. Результаты его работы были очевидны, и ещё вчера никому не известный трудоголик превратился в стремительно растущего «карьериста». За три года Сергей дошёл до замполита специального батальона в прямом подчинении главку Министерства внутренних дел. Контингент в одном из лагерей был специфический, люди без права на освобождение. Именно Сергей Николаевич набирал призывников в роты охраны. Механизм был отлажен, и последняя сцена в поезде с призывниками не покидала памяти этого офицера. Даже в ринге он обыгрывал своих соперников. Бокс он воспринимал как игру. Все, кто ему встречался из спарринг-партнёров, акцентировались на силе и напоре и проигрывали ему. Пропустить удар в корпус от молодого южанина, не имевшего спортивных достижений, было делом немыслимым. Скорость и точность, с какой он получил удар после серии двойки в корпус и голову, явно показывали ему, что это «самородок-боец» с думающей головой. Во-первых, он отправил Сергея в нокдаун. Во-вторых, удар был в корпус, когда с такой скоростью он мог пробить по голове. Значит, думающий боец, осознавая, что Сергей в погонах, применил щадящий приём.