Босиком за ветром 2 книга
Шрифт:
– Чай будешь?
– Буду.
– Как обычно, с чабрецом?
Славка вскрыла упаковку и прижала мягкую ткань к щеке.
– Да и с мятой.
В кабинет заглянула пышногрудая Наталья.
– Что с мастикой-то делать? У нас туча заказов на капкейки с мишками и пирожные с цветами.
Юзефовна нахмурилась.
– У Вики ребёнок в больнице. У неё есть проблемы поважнее, чем наши мишки на кексах. Мастика запакована, ничего с ней не случится, а пока купим фигурки в другой кондитерке. – Чуть погодя добавила: – Только Максу не нужно говорить, что мы чужое взяли.
–
Снова замолчали и почти одновременно заговорили:
– Сделаем как в прошлом году, с леденцами и меренгами. А мастика пусть пока стоит.
– А заказы? Как с ними быть? Нужно с Максом посоветоваться.
Славка слушала их, продолжая мять подушку. Поняла, что нужно вылепить какие-то фигурки, но сделать это как раз некому. Не раздумывая предложила:
– Я могу слепить. Кого там надо? Мишку?
Наташа недоверчиво хмыкнула.
– Ты умеешь с мастикой работать?
– А что это?
Юзефовна насторожилась. Как сестре Макса она симпатизировала Славке, но в вопросах бизнеса была строгой и дотошной. Пускать абы кого на кухню точно не собиралась. Поколебавшись, осторожно предложила:
– Давай так: слепишь одну фигурку, я сама заплачу за использованные продукты, потом и поговорим. Если нужны стеки, они есть на Викином рабочем столе, там же утюжок и скалка.
Славке выдали пластиковое ведёрко с розовой мастикой, надели на неё белоснежный фартук, Наталья собрала её гриву в косу и натянула на голову шапочку. Славка ощущала себя непривычно стерильной, словно её допустили в операционную, ей даже перчатки надели, на вид медицинские.
– Что лепить?
Наталья пролистала на телефоне фотографии и остановилась на розовом мишке.
– Можно без сердечка. Просто фигурку, сантиметров пять.
– Хорошо.
За Славкой никто не приглядывал, у всех были свои дела. Наталья занималась тестом, Юзефовна вернулась в кабинет. Рассмотрев внимательно фотографию, она выключила экран и начала лепить. Мастика оказалась мягкой и пластичной, даже к рукам не липла, но на столе на всякий случай стояли крахмал и сахарная пудра. Стеки почти не отличались от тех, что остались у неё дома, выглядели немного проще, без гравировки на ручках. Но для мишки ей хватило трёх основных инструментов. Жаль, не дали мастику другого цвета, для подушечек на лапках, носа и глаз.
Юзефовна подошла к столу, когда Славка уже заканчивала фигурку. Молча смотрела, как та вылепливает фактуру шерсти и выдавливает глаза. Ни удивлялась и не восторгалась, сосредоточенно наблюдала за мельканием блестящих стеков.
Славка посадила мишку на столик и чуть отклонилась.
– Для глаз нужен чёрный цвет.
Юзефовна достала из холодильника несколько цветов мастики. В том числе чёрный.
– Бери. Ещё какой нужен?
Славка вставила пуговичные глазки, добавила персиковый цвет на лапки и нос, на шею повесила красный бант.
– Всё.
За плечами Юзефовны уже стояла Наталья и две официантки. Они тоже рассматривали мишку, но ждали решения бухгалтера. В отсутствии Макса она считалась тут главной.
– Когда ты сможешь начать?
– Хоть сейчас.
Вечером Славка лежала
– Привет ещё раз.
– Привет. Сегодня вечером узнал, что должен тебе денег. Даже не так: теперь дважды в месяц буду слать тебе банковские приветы, потому что ты теперь тоже часть «Рогалика». Юзефовна в восторге. Эх, ты Ляжка Кабана! Подпортила мой идеальный гарем родственной кровью. Чего я ещё о тебе не знаю?
Славка усмехнулась:
– Много чего.
– Ладно, на самом деле я рад, что ты будешь работать в кафэхе. А с учёбой удобно совмещать?
– Так я не кондитер, буду приходить вечерами и лепить то, что заказали покупатели, или для украшения витрины.
– А, ну хорошо. Юзефовна прислала фотки, не ожидал, что ты такое умеешь. Слушай, а кто заказал фиолетового паука? Жуткая тварина.
Славка напряглась.
– Никто. Это я сама сделала, просто так.
– Для Хэллоуина самое то. Можно сделать нашей фишкой. Ладно, уже поздно, Пока. Просто хотел тебя похвалить, Ухо Маленького Енота.
– Спокойной ночи, Пёсий Хвост.
Возможность снова лепить увлекла Славку, правда, заказывали в основном мультяшных персонажей или декорирования для тортов. Не запрещали лепить и всякое разное по велению души, но держаться в рамках и не натворить монстров оказалось очень сложно. На витрине появилась полка специально для фигурок из мастики, некоторые из них мало напоминали животных, но, как ни странно, самые диковинные и жуткие пользовались популярностью. Только Макс знал, что это не просто плоды воображения Славки, а самые настоящие кошмарики. Больше всего ему понравилась перламутровая хищная бабочка с клыками, с чудным именем Хоонэно и дракон для торта с детально вылепленной чешуёй и шипастым хвостом.
Славка так увлеклась новой работой, что не заметила, как из квартиры Ларионовых пропала музыка. Людмила Георгиевна всё так же давала уроки, даже чаще, чем раньше, но сама по клавишам не стучала. Заметил это Лука. Обычно в выходной они долго нежились в постели, целовались, лениво гладили друг друга и разговаривали. Сначала в комнату просачивались запахи еды. По выходным Андрей Викторович готовил оладьи. Вредные, но жутко вкусные. Не жалея масла, топил в нём шайбы из теста и зажаривал до хрустящей корочки. Чуть позже воздух наполнялся музыкой. Людмила Георгиевна импровизировала на ходу, Дашка прерывала плавную мелодию, ударяя по клавишам ладошками, получалось местами красиво, местами громко.
Но уже больше месяца выходные пахли только жареными оладьями, музыка пропала. Лука прислушался, в надежде уловить сквозь закрытую дверь мелодию.
– Не слышишь?
– Нет.
– А днём играет? – Лука приподнялся на локтях.
– Лиля приходит. И ещё мальчишка один, но я давно не слышала, чтобы она играла как раньше – самозабвенно и страстно. Только по нотам и только с учениками.
– Вот и я не слышал.
Они переглянулись и одновременно нахмурились: будто распознали симптомы нехорошей болезни на ранней стадии.