Босоногие Ангелы, или Как взлететь над собой

Метельская-Шереметьева Инна

Только очень важно понимать, что освоив сотни и тысячи таких шаблонов, доведя их до автоматизма, мы сможем всего лишь обрести уверенность, спокойствие, определенную легкость бытия. Но мы никогда не сможем двигаться дальше. Это как раз то, о чем я говорил в предыдущей главе. Любой опыт хорош и ценен, но точно так же жизнь, основанная исключительно на применении нажитого опыта – скучна, лишена динамики и радости созидания. Лень для мыслящего человека недопустима.

Однажды мне довелось разговориться с одной юной барышней, которая пожаловалась на то, что её руководитель «постоянно заставляет ее напрягать мозги», из-за чего она испытывает невероятный дискомфорт и головную боль. Но я ответил, что девушка должна молиться на своего директора, потому что он приносит ей величайшее благо – он тренирует ее мозг. Допустим, нам с вами нужно подняться на 10 этаж. Есть лестница, есть лифт. Можно выбирать любой способ. 99% выберут лифт. А

теперь представьте, что перед тем, как вы сделаете выбор, вам объявят, что через месяц будет проведен чемпионат по легкой атлетике, и тот из нас, кто его выиграет, получит дом на Гавайях, роскошный автомобиль и миллион долларов на счет в швейцарском банке. Уверен, что уже на следующий день все забудут, как выглядит лифт в их здании и начнут тренировать ноги, поднимаясь пешком на 10 этаж. Подняться на лифте – быстрее и проще, чем подниматься по лестнице. Так же, проще найти готовое решение возникшей проблемы, чем изобретать своё собственное. Именно так и поступает большинство, используя готовые решения. Подчинённый идёт к начальнику. Девушка просит помочь своего парня. Подняться по лестнице – медленнее и тяжелее, чем на лифте. Но нагрузка на мышцы ног делает ноги сильнее, а езда не лифте – нет. Используя чужие решения ваших задач, вы ускоряете их решения, но решая свои задачи самостоятельно – вы развиваете своё мышление.

Безусловно, пользоваться лифтами, автомобилями, самолётами – эффективно. Но представьте человека, совершенно не испытывающего физической нагрузки, а вместо того пользующегося огромным количеством техники. Это довольно жалкое зрелище, потому что все мышцы этого человека окажутся атрофированными. «Неиспользуемый орган атрофируется» – это закон.

Писатели, художники, музыканты, как правило – мыслители. Вот чистый холст, тетрадь, лист. Ничего нет. И если это творчество от души, то никто не скажет, не посоветует, что именно должно в результате появиться. Человек сам себе ставит задачу: я хочу что-то создать. Что-то показать, что-то рассказать, что-то дать почувствовать. Зачем? Чтобы мозг с удовольствием эксплуатировал тело, а тело с удовольствием подчинялось мозгу, а они оба, одновременно и с удовольствием подчинялись вам, в вашем стремлении к счастью и чувству гармонии с самим с собой и с миром.

Так что тренируйте свой мозг, смиряя его перед своим величием и своими целями. Тренируйте тело, смиряя его перед задачами, которые поставит и решит мозг…

Двигайтесь и двигайтесь вперед, без оглядки на прошлый опыт, не пугаясь новых задач завтрашнего дня. Словом, живите счастливой, полноценной жизнью для всего себя, а не только для вашей маленькой части, которая прячется за примитивными стереотипами вроде «сыты, обуты, одеты, ну и ладно»….

Глава 4.

Счастье приносят добрые дела и помощь другим людям.

Стараясь о счастье других, мы находим свое собственное.

(Платон)

Теперь, когда вы уже не сомневаетесь в том, что Вы – это огромный мир, значительно превышающий размерами то, что вы видите в зеркале, можно поговорить и о Счастье. Собственно, я и затеял всю эту катавасию с книгой, чтобы поделиться с вами тем, что каким-то невероятным образом стало для меня очевидным.

Случилось это не сразу и не здесь. А когда?

Возможно, именно в тот день, когда мы с Петровичем, моим закадычнейшим другом, штурмовали Эльбрус, и я стоял на горе и видел перед собой, точнее, под собой, огромный мир. Он был внизу, а я наверху. Он был маленьким и беззащитным, а я – почти всесильным.

Тот, кто ходил в горы, занимался альпинизмом, (и таких людей, слава Богу, тысячи) догадывается, каково это – подняться на высоту пяти с половиной метров. Это, как раз, то самое состояние, когда на вершину ты приходишь не благодаря, а вопреки…

Сначала тебе отказывает тело. Ноги наливаются свинцовой тяжестью, легкие разрывает от недостатка кислорода. Любое движение, любой шаг, даже вздох кажутся неимоверным подвигом. Ты идешь вверх только потому, что твой мозг приказывает: «Иди!». И твое слабое тело подчиняется хозяину. Но вот наступает кульминационный момент, когда уже мозг начинает с ужасом вопить: «Куда?! Зачем?! Немедленно назад!». А потом мозг тоже отключается и перестает понимать, что происходит. Но вот ведь чудеса: обиженный мозг молчит, уставшее тело отказывается работать, а ты – ТЫ! – продолжаешь идти вперед. И в этот самый миг чувствуешь, что на вершину Эльбруса поднимаешься именно ты, настоящий, бесплотный, но могущественный, которому по плечу любая задача и нипочем трудности.

Я помню этот момент так отчетливо, словно всё происходило вчера. Вот мы прошли отметку 5000 метров. Вот я заметил термос, оставленный Андреем на снегу. Подобрал. Вот он бросил фотоаппарат и пакетик с сухофруктами. Пришлось мне взять и их тоже. Всё еще продолжаем идти. Остановки и передышки затягиваются. Петрович

стоит чуть впереди и выше по склону, его заносит снег. До него шагов десять. До вершины – триста метров. Я понимаю, что мы их не пройдем ни за что!!! И вдруг – бац! И мы уже на вершине. Смеёмся, обнимаемся, втыкаем в снег флаг, делаем фотографии на память. Но ведь триста метров на такой высоте – это почти час движения. Когда и как он пролетел? Почему в теле такая легкость, а мозги кажутся свежими и проветренными? И в этот миг приходит осознание, что ТЫ, ТЫ САМ, словно независимый эксперт, оцениваешь и свою физическую форму, и готовность мозга к работе. ТЫ начинаешь повелевать всеми своими запчастями и даже (чуть-чуть) вселенной. Это такое неимоверное счастье, почувствовать единство плоти, ума и духа, что ты буквально светишься изнутри, готовый любить всё и всех, прощать всё и всегда, готовый понимать и принимать мир, творить его, изменять и изменяться вместе с ним. В куске плотного снега, отбитого флагштоком, ты видишь буквально каждую снежинку, каждый малюсенький кристаллик и вдруг осознаешь, что и весь Эльбрус, эта гигантская горища, тоже состоит из миллиардов таких кристалликов, почти атомов, и все они открыты и твоему взгляду и твоей воле. Ты чувствуешь себя БОГОМ, ТВОРЦОМ, сильным, цельным и мудрым, и понимаешь, что ты и был им всегда, только почему-то не хотел принимать это.

Я четко запомнил дату – 9 мая 2003 года. День Победы! День Великой Победы моей родины и победы моей собственной, подарившей мне самого себя.

А теперь ответьте, разве возможно, пережив подобный катарсис, остаться прежним? Разве можно прозрев, захотеть снова закрыть глаза и скатиться в темноту обыденности, с какими-то мелкими рутинными заморочками, какими-то дурацкими обидами, ложными сиюминутными целями и тщеславными попытками доказать миру собственную крутость? Какие, к чертям, обиды? Как можно обижаться на отдельную колючую снежинку, которая мнит себя снегом? Она думает, что я вижу только ее капризы, помню о ее обидах, возвеличиваю её тщеславие. Дурочка… Достаточно одного теплого выдоха, чтобы она растворилась, стала водой, напитала землю и даже дала толчок новой жизни, какому-нибудь зернышку или травинке. И этот теплый выдох называется Любовью.

Почему мы так редко произносим это слово? Зачем мы вкладываем в него совершенно не тот смысл, который должны? И ведь находим этому объяснения. Как же, Любовь – она одна единственная. Любить можно лишь раз в жизни….Вранье! Любить можно миллионы раз. Должно любить миллионы раз! Иначе мы лукавим, да еще и находим себе оправдания. Как же…. Маму мы любим, но особой любовью. Сына тоже любим, но уже каким-то иным образом. Любим родную жену. Любим близкого друга. Любим женщину. Любим путешествия. Любим свою собаку…. Но всё никак не признаем, что ключевое тут слово «любим». Нет! Мы вечно ищем высший, горний смыл Любви, ограничивая себя в счастье.

Кстати, и счастье-то не что иное, как ответный свет любви. Мы хотим быть счастливыми. Но для начала надо попробовать ощутить хотя бы одной своей клеточкой, что же это такое. Попробуйте вечером приехать к своей старенькой бабушке, скучающей у телевизора, оторвите от собственных дел минут тридцать, подарите ей теплый пуховый платок и всмотритесь в ее счастливые васильковые глаза….

Чувствуете, каким теплом, каким светом вас накрыло? Это почти физически ощутимо. Это и есть счастье. А не тот суррогат радости, веселья и легкости, который человек испытывает, скажем, выиграв миллион. Твой ребенок тебе первый раз улыбнулся – это счастье. Твоя собака выздоровела и завиляла хвостом. Ты гладишь ее и ты счастлив. По настоящему, по-детски, по-человечьи. Разве это Счастье ты ощущаешь, когда покупаешь очередной автомобиль? Конечно, нет. Но для того, чтобы это понять, надо выпустить на волю Себя, настоящего. Иначе можно до старости копить на новую шубу и мечтать, что купив ее, ты будешь совершенно счастлив. В этом смысле хорошо, если человек переболеет разочарованиями «больших денег» как можно раньше. Хоть остаток жизни проведет вне законов алчности, счастливым и свободным.

В тот день, на вершине, я почувствовал, что могу попробовать стать счастливым. Для этого нужна самая малость – подарить счастье кому-то еще. Это фактически формула счастья: «От всего сердца пожелать Счастья другому и искупаться в теплом свете его отраженных чувств».

Вернувшись в Москву, я долго не мог поверить, что научился жить в гармонии с собой и миром. Вот так. За здорово живешь! За какие-то пять минут или триста метров до вершины….

Но мне уже хотелось получать все новые и новые подтверждения своей правоте. Я ел эти ощущения с таким аппетитом, словно меня продержали на жесткой диете всю мою предшествующую жизнь, а теперь вдруг подпустили к волшебному холодильнику. Я, как ребенок, стал экспериментировать: дарить друзьям подарки, говорить им хорошие и теплые слова, искренне желать им добра и счастья. Вы не поверите, но меня накрыло такой ответной волной любви и радости, что хотелось летать.