Босс для Ледышки
Шрифт:
— Представляю.
— Что? — Катерина отставила стакан, и на её губах ещё играла улыбка. Она наверняка подумала, что ослышалась.
— Представляю. Потому что я действительно не один.
Она не успела ничего ему ответить. Её взгляд переместился ему за плечо, и холёное Катино лицо натурально вытянулось от безграничного изумления. Ему даже оборачиваться не пришлось, чтобы понять, кого она увидела.
Ну и кто кого переиграл в сюрпризы? Андрей мрачно усмехнулся про себя. Ладно, это долгожданный выход на прямую. Впереди маячила финишная
Обернулся — Женя в нерешительности стояла у него за спиной. Переодетая в свои вещи, будто только сейчас появилась у него на пороге. Но до сих пор розовевшие щёки и блестевшие глаза заставили вспомнить о происходившем в спальне, и у него даже во рту пересохло… кажется, он и впрямь до сих пор пребывал под основательным кайфом от пережитого.
Надо поскорее со всем этим заканчивать.
— Женя, мы оставим тебя ненадолго. Если в коттедж заглянут из фирмы — они сейчас снаружи — попроси их меня подождать, окей?
Она кивнула и, выглянув из-за его плеча, поздоровалась с ошарашенной Катериной. Которая даже не кивнула ей в ответ, а перевела немигающий взгляд на него и, хищно раздув ноздри, прошипела:
— «Женя»?.. Боже мой, как это мило. Так вы уже на ты?
Андрей в несколько шагов покрыл расстояние, отделявшее его от Катерины, подхватил её за руку и потянул за собой:
— Пойдём. Нам нужно поговорить.
Глава 34
— И ты всерьёз рассчитываешь, что я во всю эту чушь поверю? — Катерина металась по гостевой комнате, будто тигрица в клетке. Не хватало только длиннющего полосатого хвоста, которым она лупила бы себя по бокам.
— Документы оказались испорчены. С этого всё началось, — равнодушно пояснил Андрей, не трудясь пускаться в долгие объяснения. Какая ему, в общем-то, разница, верит она или нет?
— Так, может, твоей подчинённой лечебную пилюлю прописать? От криворукости!
— Катя, я понимаю, ты расстроена, но прошу тебя, следи за языком.
Она притормозила, уставилась на него горящими глазами:
— А иначе что? А?
— А иначе этот разговор завершится сейчас же. Сама выбирай: можешь вернуться с нами домой, можешь остаться в коттедже до срока выезда. В конце концов всё оплачено.
— Как ты можешь так говорить? — пробормотала она, разглядывая его лицо, будто впервые видела. — Как ты можешь быть таким жестоким?
Андрей вздохнул. И правда, как?
— Ты во многом мне помогла.
— Это ещё что значит?
— Твои истерики накануне.
— Да я волновалась как не знаю кто! — снова вскипела она. — Я там места себе не находила, пока ты тут… не пойми чем занимался с этой своей… сотрудницей.
— Мы с моей сотрудницей занимались тем, что пережидали непогоду.
— Андрей, господи, ты сам-то себя слышишь? Ты хоть понимаешь, как… как ты выглядишь? Да у тебя при одном только взгляде на неё едва слюна на пол не закапала! Как это… как это вообще возможно?! Она что, опоила тебя чем-нибудь?!
Опоила…
Разговор начинал его тяготить, а Катины визги ввинчивались в мозг, будто свёрла. И на черта он раньше всё это терпел, одному богу известно.
— Кать, прекращай драматизировать. Вспомни наш первый с тобой разговор.
Она смотрела на него злобно, почти исподлобья, но не спешила с ответом. Видимо, чуяла какой-то подвох.
— Не помнишь? — усмехнулся он. — Даже странно. Но я напомню. Ты предложила мне сделку, Кать. Сделку.
Ну вот, начала припоминать, потому что красивое лицо тут же сморщилось, будто она только сейчас всерьёз осознала, что действительно проигрывает.
— Я… старалась говорить твоим языком.
— Я не просил тебя под меня подстраиваться. И никогда не пытался переделать тебя.
На это ей тем более нечем было ответить, потому что сказанное было чистой правдой.
— Ты сама предложила согревать друг другу постель ровно до тех пор, пока кто-либо из нас не отыщет себе пару. Ну как, припоминаешь?
— Андрей…
— Ответь.
Она выпрямилась, демонстративно подняла подбородок, посмотрела ему прямо в глаза и отчеканила:
— Припоминаю.
— И наверняка помнишь, что ничего с тех пор в нашей сделке не менялось. Мы жили, считай, по накатанной. Мы никаких клятв друг другу не давали. Мы были вместе, пока это устраивало обоих. Не берём в расчёт твои периодические приступы сомнений в моих к тебе чувствах, обвинения в безэмоциональности и прочую чепуху. Я понимаю, тебе становилось скучно. Я ничего сверх нашей сделки тебе не предлагал и никогда не кормил обещаниями. Поправь меня, если я где-то погрешил против истины.
Катерина молчала. Но когда всё-таки заговорила, тон её изменился. Видимо, окончательно смирилась с тем, что истерикой делу не поможешь.
— Удивительно, как ей это удалось… Как ей удалось тебя заполучить?
— Не поверишь. Ей и делать ничего не пришлось.
Он понимал, что это прозвучит жестоко, но предпочитал правду. Ни к чему унижать Катерину ложью из сострадания.
— Вот, значит, как?..
— Оказывается, она заполучила меня ещё несколько лет назад. Просто понял я это не сразу.
— Не сразу… А она?
— А она и подавно.
Катерина неожиданно усмехнулась — печально, почти мрачно.
— Так вот для кого ты копил всю свою страсть и всю свою нежность. Ты же огненный, Волков, огненный до мозга костей. Видела тебя на спаррингах с Фроловым. На тренировках твоих. Энергия через край, яростный и живой. А со мной…
— Катя, я никогда с тобой не притворялся. Я действовал так, как подсказывало мне…
— Сердце?.. — перебила она и тихонько фыркнула. — Ладно уж мне, но себе-то не ври. Знаю я теперь, какой ты, когда тебя сердце ведёт. Только что видела. Когда эта твоя Миронова показалась.