Босс скучает
Шрифт:
Киваю и иду к двери своего собственного кабинета.
Какой-то цербер, и ощущение, что это я у неё в распоряжении, а не наоборот, прочно застревает в моей голове.
Боже, это ж три недели пролетели, как один миг.
Я падаю на кресло и включаю компьютер. Тот с кряхтением запускается. Это ещё мой старый московский блок, перекочевавший в питерский офис. Полгода назад мне пытались его заменить, но я воспротивилась, так может, уже пора?
На душе отчасти становится грустно. Доступ в кабинет босса теперь только
Подключив ноут, захваченный из дома, я погружаюсь в работу. Оказывается, у меня высвободилась уйма свободного времени. Правильно, ведь с этого момента делами Островского занимается исключительно Скорая, а я могу сосредоточиться на собственных обязанностях. Мне немного грустно. И немного странно. Раньше, до того как Герман купил фирму, считала, что тону под грудой задач. Что я там не успевала-то? Теперь же могу успеть всё и даже больше.
И, вот ужас, мне бы хотелось быть полезной Герману, помочь ему в чём-то, но… этого больше не требуется. По крайней мере, в том количестве, как было последние три недели.
От Германа приходит сухой короткий запрос на планирование в первом квартале следующего года работы моего отдела. Как банально.
А чего ты ожидала? — тут же оживает голос внутри меня. — Что он начнёт письмо со строк: «я помню вкус вчерашнего поцелуя, моя рука всё ещё протянута, бери её, если хочешь»?
Откидываюсь на спинку кресла и разворачиваюсь к окну. Там внизу шумит центральный проспект, а мне с нашего этажа видны металлические крыши и балконы с балюстрадами, классическая лепнина на карнизах доходных домов. Всё, как и обещано — выделил кабинет прямо с окнами на Невский.
Значит, надо наслаждаться привилегией. Сейчас попрошу чашечку кофе у Скорой и…
Мне даже странно и нелепо такое представить. Нет, не попрошу, конечно.
Вон и кофе-машина в углу на столике притулилась. И набор с капсулами разных видов. Всё сама.
Приходится прекратить этот внутренний бесполезный разговор и вернуться к делам, но сначала решаю набрать Германа по внутренней связи, даже предлог какой-то глупый придумываю. Однако через гудок трубку снимает «Ларисавана».
— Всё вопросы можно через меня, — с сахарной любезностью заявляет она.
Это означает: я отфильтрую и отделю зёрна от плевел, и если ваш вопрос не так уж важен, звонок не переведу.
Бормочу там что-то про накладные расходы, и Скорая уверяет, что всё уже передала в бухгалтерию.
— Приехали, — положив трубку, произношу в голос.
Это мне и в кабинет к Герману не войти и по телефону не набрать, если он даже внутренний номер на секретаря переключил.
Из чистого любопытства можно попробовать позвонить ему на сотовый, но повод не тот. И ещё я боюсь нарваться на равнодушие Германа.
Как будто бы это не он сегодня ночью стоял под твоими окнами?
Может и не он… Может, это игра света и тени. И моего воспалённого сознания.
Скорее, распалённого. Страстными поцелуями на палубе речного трамвайчика.
Вспоминаю, как он крепко держал меня, не давая ни малейшего шанса отстраниться.
Так, пора прекращать! Совсем нерабочие мысли.
Скрипнув зубами, решаю, что попозже соображу, как мне до него добраться в случае необходимости, а пока составляю графики со своими девочками, провожу короткий конференц-колл с Алёнкой, которая всё-таки дошла до офиса, прошу её подбить план квартальных командировок и прислать на согласование.
— Сделаем, леди-босс, — кивает она с улыбочкой.
— Ты что такая весёлая? — спрашиваю, пытаясь разглядеть за её спиной офис. — Ты где сейчас?
— В переговорной. Нас переселили в проклятый опен-спейс. Теперь, когда десять человек сразу говорят по телефону или по конференц-связи, тут гул стоит, как в пчелином улье. Я сбежала, где тише.
— Переехали все?
— Да.
Задумчиво стучу пальцами по верхней губе, подбородок положила на раскрытую ладонь. С Алёнкой можно расслабиться и сесть, как угодно. Не обязательно держать деловую марку.
— Так вот почему Островский так стремительно вчера сорвался в столицу, — произношу я, но Алёна мотает головой и пожимает плечами.
— А он точно к нам приезжал? Я его давно не видела. Да и не слышала, чтобы кто-то упоминал о визите биг-босса.
Всё становится ещё интереснее.
— А Возова ты не видела? — поддавшись импульсу, спрашиваю я.
— Нет, — удивление у моей помощницы искреннее, — а что такое?
— Да просто так. Любопытно.
— Говорят он теперь в «Марин-групп».
Это я уже и сама в курсе, но делаю заинтересованное лицо, на случай, если Алёнка что-то ещё сообщит. Боже, ощущение, что обманываю младенца. Алёна всегда была искренней и слегка наивной, зато исполнительной и надёжной.
— Кто говорит?
— Пал Саныч из планирования. Ты же знаешь, он постоянно фильтрует информацию. Кто-то в пасьянсы на работе рубится, а кто-то за конкурентами следит.
— Ценный кадр, — заявляю и сворачиваю разговор. — Жду информацию, в общем.
— До шести пришлю.
Когда выхожу на обед чисто из вредности отвлекаю «Ларисувану» от дел, интересуясь, где шеф. По её словам он на встрече с японским партнёром. Мне становится ещё неприятнее. Хотя куда уж больше. Вот так, значит. Кто вчера выкрутился из безвыходной ситуации? Я. Кого сегодня не позвали на продолжение переговоров? Меня. Хороша благодарность.
Поджимаю губы и бреду к лифту, стараясь отогнать мысль, что это я сама своей дурацкой припиской в не совсем правдоподобном резюме эту ситуацию создала.