Босс, я, кажется, рожаю!
Шрифт:
Мысленно собравшись, я протянул ей свидетельство, подметив, что пальцы у меня изрядно дрожали. Мия же, увидев, что у меня в руке, покраснела.
– От...куда? Его ведь Лара должна была привезти... - она буквально вырвала у меня документ и, аккуратно сложив, засунула в широкий карман халата.
– Извини. Я сказал, что собирался заехать к тебе, поэтому она передала мне свидетельство.
– Ты... его смотрел?
Я не сдержал улыбки. Она переживала, что я мог увидеть отчество ребенка.
– Нет. А что, там есть что-то интересное для меня?
– Ннету, - Мия сглотнула.
– Просто...эээ... это же не просто бумажка, а документ! Его не дают посторонним!
– на слове "посторонним" Мия вспыхнула.
– И вообще, ты не ответил на вопрос, зачем ты здесь? Только свидетельство завезти? Зачем тогда пришел к ребенку? Мог бы ко мне в палату сразу зайти.
Да, это была ошибка. И слишком подозрительно. Люди не заходят просто так не к своим детям, не интересуются их здоровьем и не приносят необходимые вещи. Хотя, о последнем мне говорила Лариса, поэтому можно было и оправдаться.
– Я приехал поговорить, а твоя подруга сказала, что ребенку кое-что надо купить, и я решил, раз уж все равно заеду, то завезу свидетельство и вещи, почему бы и нет...
Мия смотрела на меня настороженно, и по выражению лица я мог догадаться, что она оценивает сказанное. Технически это не было ложью. Просто я воспользовался необходимостью, чтобы потворствовать собственным желаниям: увидеть ее и Витю.
– Я верну.
– Что?
– Деньги за вещи. За все, что ты купил нам...
– Умоляю тебя, Мия! Не говори глупости! Тебе в декрет уходить, а я - твой начальник. Кто пойдет тебе навстречу, если не я?
Меня оскорбила мысль, что она подумала, будто я потребую назад деньги за купленное ей и моему сыну! Но если быть до конца честным, обычно начальники не носятся со своими подчиненными, не покупают детские вещи их новорожденным детям и не посещают роддом чуть ли не каждый день. А так как Мия не знала, что настоящий отец Вити действительно я, то ей мое поведение могло вполне обоснованно казаться странным.
– Кстати, о работе, - продолжила она.
– Меня скоро выписывают. Поэтому я выйду ненадолго. Необходимо оформить декретные и отпуск по уходу за ребенком. Пока Витя будет в отделении недоношенных, я смогу доработать неделю или две, правда находиться на работе буду неполный день. Надеюсь, не нужно объяснять, почему?
– Я вообще не ожидал, что ты собираешься выходить на работу! Не стоит переживать по этому поводу! Ни твоя зарплата, ни декретные никуда не денутся. Отдыхай. Просто зайдешь за доку...
– Прошу тебя, Руслан, - Мия заправила локон темных волос, выбившийся из хвоста, - мне нужно отвлечься. Все, что я делаю последние дни - это плачу и переживаю. Переживаю и плачу. К ребенку за весь день меня от силы пускают трижды. После перевода в отделение недоношенных, его тоже около недели, может, чуть меньше, будут наблюдать в отдельной палате и только потом нас определят вместе. Я с ума сойду в одиночестве! Только и думаю о том, как же я виновата…
Она почти рыдала, когда говорила. Я, может, и не мог до конца понять ее чувства. Ведь все же мать и отец - это не одно и то же. Но я попытался представить, что ощущает человек, запертый один на один со своим горем. Я тоже был один на один со своим.
– Слышала... ты уезжаешь? – прохрипела Мия, утерев слезы.
– А Дамир на время твоего отсутствия займет твою должность...
Я кивнул.
– Верно... Я... все рассказал ему... про тебя… про ребенка…
– Что? Но почему?! Ты же обещал, что пока меня не выпишут...
– Он ничего не будет предпринимать, пока ты сама не сделаешь первый шаг, - прервал я ее пламенную речь.
– Мне необходимо было ему рассказать, чтобы сдать тесты ДНК...
Мия закусила нижнюю губу.
– Так вы сдали...
– Да. Я взял для этого слюну ребенка. Как только будут готовы результаты, я их тебе предоставлю...
Она сжалась, и я понял, что ей очень больно. Я ненавидел себя за эту необходимость причинить ей боль. Но иначе не мог. Пока…
– И что... твой брат сказал по поводу той ночи? И ребенка? Как он вообще все это объяснил?
Я заглянул в ее теплые полные слез глаза и пожалел, что не могу успокоить, признаться во всем, схватить на руки и расцеловать за то, что родила мне сына, а потом забрать их домой, и любить до конца жизни...
– Он... помнит тебя. Сказал, что не смог удержаться, когда ты вошла... - я прокашлялся.
– Что ты была такой восхитительно нежной и желанной, с такой неутоленной жаждой смотрела на него, что он в итоге поддался порыву... Сказал, что любой бы поддался на его месте... Я поверил ему, - выдохнул я. Воспоминание были еще такими живыми и яркими, что я испугался, как бы не сорваться сейчас. Не броситься к ней.
Мия выпрямилась, и ее взгляд устремился куда-то в сторону, мимо меня.
– Какой бы я ни была в тот вечер, - прошептала она, - я была такой не для него...
9 глава
Несколько дней спустя
Дамир
Стоя перед зеркалом в своей мастерской, я провел ладонью по короткому ежику светлых волос. Непривычно было смотреть на себя в новом образе. Теперь я и сам с трудом отличил бы себя от брата. Никогда бы не подумал, что такие простые вроде бы детали, как строгая рубашка, брюки и другая стрижка, могут настолько кардинально преобразить человека. Даже сделать его не совсем собой.