Босс, я, кажется, рожаю!
Шрифт:
Мы одновременно уставились на руку. А потом также одновременно наши взгляды скрестились. Ее смущенный и мой растерянный.
– Кто-то из малышей пинается, - прошептала Снежана.
– Дда, - вымолвил я, еле дыша.
– Здороваются, видимо. Или возмущаются, - я улыбался как дурак, если ни как дибил. Почему-то этот маленький толчок заставил мое сердце сделать кульбит.
– Может, им не нравится, что я тут свою лапу на их временное убежище положил? Скорее всего, это брат защищает сестренку. Будущий боец. А может и дочка у нас будет бойкая...
Снежана
– Руслан, пожалуйста, прекрати это. Зачем ты говоришь мне такое...Ты вообще никогда так не делал..
Она снова попыталась отстраниться, но я не позволил ей, придержав за талию и еще раз погладив ладонью то место, где меня минуту назад пнули. И вот опять почувствовал пинок.
– Боже... я много чего не делал, да?
Снежинка не отвечала, а просто стояла, не шевелясь, прислушиваясь к каждому толчку ребенка, который не на шутку разбуянился под моей рукой.
– Не ласкал тебя, не гладил, не трогал живот, - я смерил ее пристальным взглядом, - не занимался с тобой любовью. Так?
– Зачем ты спрашиваешь? Ты ведь сам знаешь ответ.
– Да? Знаю? Вот чего я точно не знаю, это почему ты этого никогда сама не просила? Почему избегаешь меня? Почему отталкиваешь? Ты - моя жена. Я имею право тебя любить и хотеть. Имею право любить наших детей.
Переместив вторую руку на другую часть живота Снежаны, я готов был подпрыгнуть от счастья, ощутив движения и с этой стороны тоже.
– Как интересно... Они будто узнают меня, мой голос...
– Мы поженились не из-за любви, - прохрипела Снежинка.
– А из-за чего? Из-за денег? Только из-за них? Из-за детей? Ты в самом деле больше ничего ко мне не испытываешь? Или пытаешься обмануть меня?
В ее глазах промелькнули грусть и печаль, и что-то похожее на боль. В который раз я подмечаю подобное.
– Я...я... не понимаю, чего ты хочешь? Все это время ты молчал, а тут вдруг засыпал меня вопросами и вниманием. Что изменилось, Руслан?
– Я изменился, - твердо ответил я.
– Хочу, чтобы мы стали настоящими мужем и женой. Хочу любить тебя.
Не теряя драгоценного времени, пока Снежинка пребывала в смятении, я сжал ее лицо ладонями и поцеловал. Не жестко, не властно. А с такой нежностью и страстью, на которую был способен только по-настоящему любящий мужчина.
Она вздохнула, приоткрыв рот, и я проник внутрь языком, лаская ее, умоляя ответить мне. Я пощипывал ее пухлые губы своими губами, поглаживая большими пальцами бархатную кожу на ее шее, вдыхал кокосовый аромат, пропуская через себя, позволяя ему заполнить меня до краев. Если бы я только мог нарисовать это чувство, что колотилось внутри! Но даже кисть самого непревзойденного в мире мастера не сможет изобразить то, что я испытывал, то, что убивало и воскрешало меня, то, что питало меня и отравляло одновременно.
Я целовал ее, пока не почувствовал влагу, коснувшуюся моей щеки, а затем солоноватый вкус на языке. Отстранившись, увидел дорожки слез, скользящие из ее закрытых глаз к губам.
– Ты целуешь как он.... - тихо произнесла Снежана дрожащим голосом. Я сомневался, что она вообще поняла, что сказала это вслух.
Я опустил ее руки, не веря тому, что только что услышал.
– Прости, я... мне надо уйти, - пролепетала она и, обойдя меня, поспешила выйти из кухни, забыв про то, что собиралась приготовить обед.
"Ты целуешь как он" - слова с грохотом раздавались в моей голове. Она узнала мой поцелуй. Она узнала, хотя я притворился другим человеком. И она плакала. Она любит меня? Почему?! Почему тогда она с ним, а не со мной?!
Руки до сих покалывало от пережитых ощущений - будто я только что держал своих детей, трогал их крохотные ножки. Будто в моих ладонях побывала целая вселенная, которую меня вынуждают отдать, отказаться от нее и забыть. Но я не позволю этому случиться.
10 глава
Мия
Вернуться на работу (пусть и временно) после всего произошедшего оказалось сложнее, чем я считала. Хоть мой малыш и начал дышать самостоятельно и кроме легкой желтушки новорожденных у него не наблюдалось ничего ужасного со здоровьем, я все равно сильно переживала за него, пока он лежал там один в отделении недоношенных. Теперь я как никогда понимала тех мам, которые оставались в палатах для матерей, чтобы иметь возможность пару раз в день прийти и посмотреть на свое чадо до того, как их определят в общую палату.
В мою голову опять закралась мысль о том, что я - плохая мать, раз не осталась с ним. Это не то, что было сейчас нужно моему ребенку. Ему нужна была я. И как бы я сейчас себя не чувствовала - от моих решений напрямую зависела жизнь маленького существа, у которого нет никого ближе меня, и, наверное, никогда не будет. Я должна уладить проблемы как можно быстрее и вернуться к нему.
Поднимаясь в лифте (в том самом, где чуть не родила ребенка), я с дрожью в коленях вспоминала, как чуть не столкнулась с самой большой трагедией в своей жизни. Даже неразделенная любовь к Руслану отошла на второй план и уже не причиняла мне такую боль как раньше. Видимо потому что сейчас мне было с чем сравнивать.
– Мийка!
– закричала Лара, как только я переступила порог кабинета, который мы делили на двоих. Вскочив со стула, она подлетела ко мне, рассыпав при этом лежавшие на столе отчеты, и сжала мои руки.
– А ты чего тут? Чего не в больнице? Как Витя?
– Привет, Лар, - я вымученно улыбнулась лучшей подруге.
– Витя в порядке. Уже не в реанимации. Надеюсь, скоро нас отпустят домой, - я действительно надеялась, хоть дома не было ничего готово для приезда младенца (ни кроватки, ни коляски, ни пеленального столика), - а я на работу пришла кое-какие вопросы решить с переводом меня на дистанционную должность. Деньги-то нужно зарабатывать, но малыша надолго оставлять не хочу. Сама понимаешь, что помочь некому.