Шрифт:
Вуди Аллен
Рассказ из сборника "Сводя счеты"
Босс
Перевод с английского С. Ильина
Я сидел у себя в офисе, выковыривая заусенцы из дула моего "тридцать восьмого" и гадая, когда и откуда на меня свалится новое дело. Подвизаться в частных детективах - дельце в аккурат для меня, и хоть время от времени мне массируют десны автомобильным домкратом, сладкий запах зелененьких искупает даже эту неприятность. Не говоря уж о дамочках, составляющих одну из потребностей моего непритязательного организма, малость опережающего у него потребность в дыхании. Вот почему, когда дверь моего офиса отворилась и в нее, широко
– Чем могу быть полезен, бэби?
– Я хочу, чтобы ты откопал для меня одного субъекта.
– Он что, пропал? В полицию ты уже обращалась?
– Все немного сложнее, мистер Люповиц.
– Называй меня Кайзером, бэби. Ладно, кто этот прохвост?
– Бог.
– Бог?
– Вот именно, Бог. Творец, Первичный Принцип, Первопричина Сущего, Всеобъемлющий. Мне нужно, чтобы ты отыскал Его для меня.
Психи забредали в мой офис и раньше, но когда они сложены, как эта малышка, к ним поневоле прислушиваешься.
– На что Он тебе сдался?
– Это мое дело, Кайзер. Твое - найти Его.
– Извини, бэби. Ты обратилась не по адресу.
– Почему?
– Потому что я не берусь за дело, если не знаю всех обстоятельств, ответил я, вылезая из кресла.
– О-кей, о-кей, - сказала она и, прикусив губу, нижнюю, подтянула, расправляя шов, чулок. Шоу предназначалось для меня, но я в ту минуту не склонен был покупаться на подобные фокусы.
– Давай покороче, бэби.
– Ладно, по правде сказать, я вовсе не натурщица.
– Нет?
– Нет. И зовут меня не Хеза Баткисс. Я - Клэр Розенцвейг, учусь в Вассаре. Философский факультет. История западной мысли и все такое. Мне предстоит написать к январю курсовую работу. Насчет религии Запада. Остальные наши ребята ухватились за спекулятивные темы. А я хочу знать. Профессор Гребанье говорит, что того из нас, кто откопает настоящий верняк, переведут на следующий курс автоматом. А мой папаша обещал мне "мерседес", если я получу "отлично".
Я вскрыл пачку "Лаки", потом пачку жвачки и сунул в рот и то, и другое. То, что она рассказывала, понемногу пробуждало во мне интерес. Студенточка с закидонами. Высокий КИ плюс тело, с которым стоило познакомиться поближе.
– Как он выглядит, этот твой Бог?
– Я его ни разу не видела.
– Ладно, а откуда мне знать, что Он вообще существует?
– Как раз это тебе и следует выяснить.
– Милое дело. Примет Его ты не знаешь. И где Его искать - тоже.
– Нет. Что нет, то нет. Хоть я и подозреваю, что он повсюду. В воздухе, в каждом цветке, в тебе и во мне - даже вот в этом стуле.
– Еще того хлеще.
Стало быть, она пантеистка. Я сделал мысленную заметку на этот счет и сказал, что берусь за ее дело - сто зеленых в день, плюс расходы, плюс обед в ресторане - с ней. Улыбнувшись, она сообщила, что ее это устраивает. Мы вместе спустились в лифте. Снаружи темнело. Может быть, Бог существует, а может, и нет, но где-то в этом городе определенно обретается несколько умников, которые постараются помешать мне выяснить это.
Первой моей ниточкой был рабби Ицхак Вайсман, здешний раввин, бывший у меня в долгу - я однажды выяснил, кто натер его шляпу свиным салом. После первых двух сказанных нами слов я понял - что-то тут не так, уж больно он испугался. Здорово испугался.
– Конечно, этот, сам знаешь кто, существует, но я не могу назвать тебе даже Его имени, потому что Он меня тут же и пришибет, хоть я никогда не понимал, почему некоторые так нервничают, когда произносят их имя.
– Ты Его когда-нибудь видел?
– Я? Ты шутишь? Спасибо и на том, что я дожил до возможности собственных внуков увидеть.
– Так откуда ты знаешь, что Он существует?
– Откуда я знаю? Хорошенькое дело. По-твоему я смог бы купить себе вот этот костюм, четырнадцать долларов стоит, чтоб ты знал, если бы там, наверху, никого не было? На вот, пощупай сам - чистый габардин, какие тут могут быть сомнения?
– Больше ты мне ничего предложить не можешь?
– Почему не могу? могу - Ветхий Завет тебя устроит? А рубленная печенка? И как, по-твоему, Моисей вывел израильтян из Египта? Улыбался до ушей и чечетку отбивал? Ты что думаешь, Красное море можно заставить расступиться с помощью какой-нибудь дешевки, купленной в универмаге? Для этого сила нужна.
– Так он из крутых что ли?
– А то! Еще из каких крутых. И добрее от всех своих успехов Он так и не стал.
– Откуда ты про Него столько всего знаешь?
– Да оттуда, что мы - избранный народ. Представляешь, как Он заботится о Своих детях? Насчет этого я, кстати, тоже хотел бы с Ним как-нибудь перемолвиться.
– И много вы Ему платите за эту вашу избранность?
– Ой, не спрашивай.
Вот такие, значит, дела. Получается, евреи здорово повязаны с Богом. Старый рэкет - вы мне то да се, а я вам - защиту от неприятностей. Забочусь о вас, но, естественно, за приличные бабки. И судя по тому, как говорил со мной рабби Вайсман, брал Он с них немало. Я сел в такси и покатил на Десятую авеню, в бильярдную Дэнни. Заправлял там один скользкий тип, который мне никогда не нравился.
– Чикаго Фил здесь?
– А кто его спрашивает?
Я взял эту мразь за отвороты пиджака, прищемив заодно хороший кусок кожи.
– Тебе нужны подробности, придурок?
– Он в задней комнате, - сказал жалкий прыщ, мгновенно усвоив правила хорошего тона.
Чикаго Фил. Фальшивомонетчик, медвежатник, гопстопник и заядлый атеист.
– Этого парня никогда и на свете-то не было, Кайзер. Чистой воды надувательство. Кто-то мухлюет и мухлюет по крупному. Никакого Босса нет. У них там целый синдикат. Международный. Хотя заправляют в нем все больше сицилийцы. Но чтобы кто-то лично его возглавлял, так этого нет. Разве что Папа.
– Значит, придется встретиться с Папой.
– Это можно устроить, - сказал он и подмигнул.
– Имя Клэр Розенцвейг тебе что-нибудь говорит?
– Нет.
– А Хеза Баткисс?
– Постой-ка. Ну, точно. Пергидрольная цыпочка вот с такими буферами. Из Рэдклиффа.
– Из Рэдклиффа? Мне она назвала Вассар.
– Ну и наврала. Преподает в Рэдклиффе. Одното время путалась тут с одним философом.
– Пантеистом?
– Нет. Сколько я помню, с эмпириком. Поганый тип. Гегеля ни в грош ни ставил и любую диалектическую методологию тоже.