Ботаник
Шрифт:
И все пошло прахом! И вылилось в миллионы и миллионы жертв. В разрушение гигантской империи, которую по кусочкам собирали его предки. И все только потому, что к власти дорвался не готовый к ней человек.
Так и тут: править Кланом — это не только, и не столько носиться по Степи и гонять юрких наглых степняков. Это еще и надзор за своим хозяйством, что гораздо сложнее, чем спешить десяток-другой степных разбойников.
В общем — его надо убирать. И сестру надо убирать. Жаль, конечно, она красивая, милая девчонка, и совсем не злая. Когда Альгис сверзился с библиотечной
Я вздохнул и принялся за работу. Нужно было как следует напитать растения нужными свойствами, а потом подождать, когда микроэлементы накопятся в стебле и листьях, и приобретут нужные свойства.
Напитывал я два часа подряд — безвылазно, не прерываясь, вспоминая, как это делал Альгис. И честно сказать — мне это нравилось. Нравилось работать с Силой, нравилось работать с растениями. Закончил тогда, когда почувствовал — все, моя помощь не нужна. Теперь растения высосут нужные элементы и все у меня получится.
Удовлетворенный, хоть и усталый, побрел в свои покои. Развитие и рост растений я ускорил насколько мог. Насколько хватало моей магической силы. И умения. И знаний. Да, именно умения и знаний. Если бы не старая библиотека, я бы не смог сделать то, что мне предстоит сделать.
Весь день я провалялся в постели. Спал, ел, снова спал. Уже вечером, в сумерках отправился в сад, к своим грядкам, чтобы посмотреть — что там с моими растениями. И обрадовался — все хорошо с растениями! Набрали сока, толстенькие, свежие, и самое главное — нужные свойства присутствуют.
Прямо из сада отправился в «зазеркалье», как я уже окрестил тоннели в стенах. Вошел из неиспользуемого коридора, пользующегося дурной славой, и сразу же попал в свою лабораторию, где время от времени проводит опыты со снадобьями, руководствуясь рекомендациями, взятыми с нескольких старых трактатов. Как и все остальное, я выкопал их в старой библиотеке. И что интересно, часть из них явно была попорчена огнем. То ли замок горел, то ли в библиотеке хранились книги, которые некогда спасли из горящих библиотек.
Мда…что же у вас такое происходило, мои многоуважаемые предки? Почему случился пожар? Бунтовали?
Кстати сказать, что касается дурной славы коридора, из которого я вошел в тоннель. Эту самую дурную славу создал я сам. Альгис-я сам, это понятно. Чтобы разнесся слух о том, что в коридоре бродят духи и призраки, понадобился кусок старого белого полотна навроде простыни, а так же специальные, светящиеся в темноте краски. Я их сам сделал — из сока растений, выращенных мной специально для этого дела. Ну только представить — вдруг посреди коридора появляется фигура в белом, и на ее огромном страшном лике светятся пылающие, не обещающие ничего хорошего глаза!
В общем, кухонного рабочего едва не похоронили — парнишка так перепугался, что наделал в штаны, а охранник, который пошел разоблачать глупые придумки замковой челяди, целый месяц начинал заикаться, как только его просили рассказать о том, что он видел. Теперь этим коридором перестали ходить, пользуясь боковыми, параллельными коридорами. Благо что их тут было невероятное количество — как раз по размеру замка. Теперь я мог незамеченным пройти из своих апартаментов прямо до входа в тайные тоннели, или выйти из них, не боясь, что меня засекут.
Папаша тогда даже храмовника вызывал, ведь кто должен бороться с нечистью, обитающей старых замках, на кладбищах, и в других богоугодных местах? Конечно же храмовники, и лучше всего из Храма Создателя. Всегда лучше приглашать главного специалиста, а не сотрудников его многочисленной бригады. Не из Храма Любви, и не из храма покровителя кузнечного мастерства — сразу их непосредственного начальника.
Но только ничего у них не вышло. Храмовник ходил по коридору, важно распевал молитвы и рассказывал, что против настоящего, верующего в нашего Создателя человека ни один призрак не устоит — особенно если побрызгать Слезами Господними (В роли Слез выступало оливковое масло, освященное в алтаре храма). В конце концов, он был вынужден бежать от гнусного призрак, и запах от храмовника шел совершенно отвратный. Вот не надо было ему плотно питаться перед этим самым сеансом экзорцизма. И бежать трудно, и последствия неудавшегося экзорцизма уж больно получились вонючими. Говорили, что его потом отправили в отставку — за действия, позорящие честь служителя Храма. И что он сделал позорящего? Все естественно, все по природе.
Уже уходя из замка Храмовник заявил, что бессилен против адской твари, которую не берут даже Слезы господни, и что он настоятельно рекомендует не ходить в этот мерзкий коридор. Правда деньги за освящение и экзорцизм все-таки взял. Работал же! И ведь не просто так, ради бога деньги берет.
В общем — отвадил я желающих прохаживаться по Черному Коридору, и теперь никто не сможет услышать сквозь стену, как я постукиваю чугунным пестиком в чугунной же ступке. Прежде чем сделать снадобье — растение ведь надо высушить и растолочь.
Вот и сейчас — мне нужен был абсолютно сухой порошок, такой сухой, такой мелкий — чтобы при выбросе в воздух он висел в нем как утренний туман. Некоторое время висел.
Я нажал камни в определенном ритме, дверь развернулась, пропуская меня в тайное помещение, и повинуясь моим рукам снова закрылась, образовав со стеной ничем не отличающийся от кладки рядом монолит. Даже на ярком солнце вряд ли кто-нибудь без специальных приспособлений типа лупы смог бы найти тонкую щель-шов. А может и с лупой бы не нашел.
Войдя в потайную комнату, сразу же отправился к тяжелому грубому столу, сколоченному из толстых досок и брусков. Альгису стоило больших усилий перетаскать эти доски в лабораторию, а потом сколотить из них этот…то ли верстак, то ли лежак, то ли…не знаю, как его назвать — главное, что он исполнял свое предназначение. На нем стояли ступка для истирания ингредиентов снадобий — с торчащим на пятнадцать сантиметром пестиком, рядом что-то вроде спиртовки, заправляемой маслом. Стеклянные реторты и колбы, ничем не отличающиеся от земных — их было штук пять, остальное — какие-то плошки, кружки, ковшики, судя по всему сделанные из меди или бронзы. Все то, что Альгис сумел попереть из замковых кладовых.