Бой с тенью
Шрифт:
Федор неуклюже обхватил девушку за талию и попытался взвалить на плечо, но такие силовые упражнения были ему явно не по силам.
— Тяжелее дискеты ничего не поднимал? — усмехнулся доктор. — Жаль, у меня нога… — Он с сомнением посмотрел на Веру. — Придется поступить радикально. Нехорошо, конечно, так с женщинами…
Федор даже не успел возразить. Пашков размахнулся и отвесил Вере тяжеленный подзатыльник.
— Ты ей все мозги вышибешь!
— Можно было по щекам отхлестать, но так надежнее, — доктор поставил схватившуюся за голову девушку на ноги. — Бегом, сударыня, за Иваном Палычем!
Вера подняла на доктора изумленный взгляд, но, так и не проронив ни
— Терапевт! — словно некое изощренное ругательство, бросил вслед Пашкову Федор.
— За мной, — не оглядываясь, приказал доктор. — Методики обсудим после.
Когда они наконец выбрались на какую-то дорогу, наступили сумерки. Сноровский долго изучал местность, но выводами ни с кем так и не поделился.
— Это шоссе? — с сомнением спросил Федор.
— Сам не видишь? — раздраженно бросил Иван Павлович.
— Вижу, что узковато для хайвэя.
— А зачем тогда спрашиваешь?
— Просто вон там строения какие-то. Только почему-то не сгоревшие.
— Это другая деревня, — снисходительно пояснил Пашков. Он указал вправо, на группу темнеющих в сумерках домов. — Лучше бы нам здесь и заночевать. Ночью в лесу верная погибель.
— Когда те бойцы настреляются и набегаются по лесу, они придут именно сюда, — заявил Сноровский.
— Почему вы так решили?
— Потому, что эта деревня пока цела.
— Смотрите! — Федор вытянул руку вверх.
Небо оставалось пока еще достаточно светлым, чтобы можно было рассмотреть приближающиеся к селению вертолеты. Восемь темных винтокрылых машин летели над самыми деревьями, методично отстреливая огоньки тепловых ловушек. Наконец до слуха спутников долетел и стрекочущий звук.
— И там, — тихо произнесла едва оправившаяся от шока Вера. Она вяло указала на окраину поселка.
Вдоль нее ползли тентованные грузовики и пара БТРов, все с буквами «ВВ» и эмблемами в виде медведя на бортах. За ними шли две большие группы людей. Вернее, сначала одна группа и ее оцепление, а следом другая и ее конвой. Внутри плотного кольца солдат брели гражданские, а за ними конвоиры вели пленных в серой полувоенной униформе, со связанными за спиной руками.
— Ага, — удовлетворенно произнес Сноровский. — Кое-что проясняется.
То, что произошло дальше, выглядело как опровержение его необоснованно оптимистичной реплики. Вертолеты заложили вираж и пошли над деревней, постепенно приближаясь к войсковой колонне. Из-под их коротких крыльев-подвесок вырвались маленькие огоньки, и к домам потянулись длинные дымовые следы. В поселке загрохотали взрывы, и над домами выросли кусты земли и обломков. Лавина грохочущих фонтанов прокатилась широким фронтом по деревне и осела на окраине, прихватив головной БТР. Солдаты, гражданские и пленные в панике бросились врассыпную, но вертолеты больше не стреляли. Они ушли за деревья, и стрекотание постепенно стихло.
— Что же это они по своим-то? — удивился Федор.
— Это еще мелочи, — ответил Сноровский, не отрывая взгляда от суетящихся солдат.
Они пытались снова собраться в подобие строя, но многие из пленных да и гражданских бросились к лесу, и солдатам пришлось их догонять. Трое наиболее быстрых пленников, преследуемых десятком солдат, почти достигли опушки, когда из подлеска раздался громкий крик. Слов было не разобрать, но кричащий явно что-то приказывал. Беглецы тут же упали на землю, а солдаты остановились и подняли оружие. Им было бы лучше тоже залечь, но поняли они это, лишь когда из леса ударила тяжелая пулеметная очередь. Четверо завалились большими мешками сразу, остальные попытались бежать к колонне,
Примерно десять человек, в основном женщин и детей, побежали прямиком к тому месту, где сидели «управленцы». Вели их, как ни странно, двое освободившихся пленников. Когда беглецы достигли окаймляющих лес кустов, над пожарищем разбомбленного поселка снова застрекотали вертолеты. Теперь их было только семь, но интенсивность ракетного огня от этого особо не снизилась. Они заново «прочесали» уже разгромленную местность и дали несколько выстрелов по краю леса — видимо, у командира колонны была связь со штабом вертолетного подразделения. «Лесной» пулемет замолк, но легче солдатам не стало. Откуда-то из-за замыкающей машины взвился белесый след, и к одному из вертолетов протянулась полоса дыма. Коварная ракета из переносного зенитного комплекса проигнорировала тепловые ловушки и расколола фюзеляж винтокрылой машины надвое. Обломки вертолета рухнули примерно на то место, где догорал первый бронетранспортер. Остальные геликоптеры разошлись в стороны, но очень быстро вернулись и сосредоточили на последнем грузовике колонны интенсивный пулеметный огонь.
— Ни фи-га не понимаю, — признался Пашков.
— Война, — многозначительно произнес Сноровский. — Тихо! Беженцы…
Возглавляемые солдатами в сером беженцы прошли буквально в трех метрах. Наступившая темнота хорошо маскировала притаившихся «управленцев», но отблески близкого пожара сводили надежность такой маскировки к минимуму.
— К Покровке… — донеслось до них.
— Это как раз у шоссе, — прошептал Федор. — Безносов говорил, там блокпост, наши… Иван Павлович, давайте пойдем за ними!
— Сами доберемся, — буркнул Сноровский.
— Нет, шеф, Федя прав, — поддержал Куриловича доктор. — Ночь уже. Заблудимся.
— А они?
— Вы же видели, как эти люди одеты. Я имею в виду штатских. Это наверняка местные.
— Это опасно.
— Я замерзла, — тихо пожаловалась Вера, — и устала.
— Все устали, — Пашков по-дружески обнял ее за плечи. — Сидя на снегу, все равно не согреешься.
— Ладно, — Иван Павлович указал вслед группе беженцев. — Только без шума и не отставать!
Не отставал, в основном, Федор. Вере и доктору пришлось сложнее. Лодыжка у Пашкова отекла, в связи с чем высокое голенище пришлось расшнуровать, и теперь ботинок постоянно норовил потеряться. Доктор старался держать темп, но хромать, опираясь на сучковатый посох, так же быстро, как шел авангард, он не научился. Девушка же просто едва передвигала ноги. В конце концов она упала и тихо заплакала. Доктор, пытаясь удержать спины Сноровского и Федора в поле зрения, сделал еще пару шагов, но остановился и растерянно обернулся. Вера не двигалась, лишь ее плечи слегка сотрясались от рыданий. Пашков судорожно сглотнул слюну и сначала сделал десяток торопливых шагов за уходящими все дальше товарищами, но потом снова остановился и, с тоской пронаблюдав, как их очертания исчезают в темноте, вернулся к девушке. Усевшись рядом, он погладил ее по плечу и вздохнул.