Боясь нас
Шрифт:
— Что, если нет? — я ненавидела то, что мой голос звучал задыхаясь, а мое тело откликалось на чистое, неподдельное обещание секса. Знание того, что он не будет со мной снисходителен, не заставило меня хотеть его меньше. Знание того, что он может и сделает, заставило меня хотеть его еще больше.
— Я все равно это сделаю. По крайней мере, если ты попросишь, то почувствуешь, что у тебя есть выбор.
Поскольку у меня не было выбора, я подняла и опустила ногу в воду, которая была потрясающе прохладной и служила бальзамом
— Ты можешь делать со мной все, что хочешь, но я не буду умолять.
Он опустился на колени, пока не оказался на уровне моих глаз. Жар в его темных глазах был безошибочным.
— Проси сейчас или попросишь позже, но ты будешь это делать. — Без предупреждения он захватил мои губы, но не для того, чтобы поцеловать. Он зажимал мою верхнюю губу, пока я не вскрикнула. Когда он отступил, я осторожно поднесла руку к губе как раз перед тем, как почувствовала вкус крови.
— Думаю, мне нравится вкус твоей крови так же, как и твоей киски, — усмехнулся он, прежде чем подняться на ноги и возвыситься надо мной.
В то же время я вздрогнула от отвращения, мой язык неосознанно провел по губам, любопытствуя о вкусе. Когда я узнала знакомый медный привкус, я посмотрела на него.
— Чего ты хочешь от меня?
— Прямо сейчас я просто хочу, чтобы ты искупалась, а потом, чтобы поспала.
— Я могу спать дома.
— Почему? Что тебя там ждет, кроме пустой квартиры?
— Там не пусто. — Температура в комнате, казалось, упала на сто градусов, когда он замер, поднимая мою одежду. — Моя дочь повсюду в той квартире, — уточнила я. — Там она сделала свои первые шаги и научилась говорить. Каждый запах и поверхность принадлежали ей. У нас там так много воспоминаний, и я просто хочу быть там с ней.
Я умоляла, и мне было все равно. Ради нее я бы умоляла. Ради нее я бы отдала все. Но я умоляла не Кинана, который вернулся ко мне, — я умоляла Кинана, который все еще убегал. Я знала, что он меня слышит. Доказательством тому были эмоции, скрытые за гневом. Это было прямо в его глазах, и весь мир мог это увидеть. Просто нужно было знать, что искать.
Его взгляд был прикован к моему долгое время, и на минуту мне показалось, что я до него достучалась. Он быстро развернулся на каблуках и бросил через плечо:
— У тебя осталось десять минут.
* * *
Кинан ушел, но не раньше, чем сковал мне руки наручниками и запер в своей спальне, сказав только, что вернется. Это было скорее предупреждение, чем должное заверение.
Я задавалась вопросом, когда он поменял замки на двери, потому что раньше ему никогда не удавалось запереть дверь ключом.
Он планировал это.
Я заснула, прежде чем смогла понять, почему он взял на себя обязанность удерживать меня против моей воли.
Некоторое время спустя я проснулась от ощущения его
— Что случилось?
Пока он говорил, его лицо оставалось бесстрастным.
— Мы вернулись в дом в Камдене, но там никого не было. Я не думаю, что кто-то жил там на протяжении многих лет.
— Как ты туда попал? — вместо ответа он послал мне взгляд, говорящий, что мне нужно поработать головой. — Ты туда вломился.
— Да.
Я молча откинулась назад и постаралась не показать, как опустились мои плечи. Наши зацепки падали, как дохлые мухи, и с каждым днем казалось все менее вероятным, что я когда-нибудь снова увижу лицо Кеннеди или услышу ее голос.
— Ты готова рассказать мне, с кем встречалась?
— Ты невероятен. Как моя жизнь и свидания могут помочь нам найти ее?
— Используй свою чертову голову, Шелли. Это мог быть кто угодно. Нам нужно изучить каждый вариант.
— Разве не для этого существует ФБР?
— Мы ничего от них не слышали уже несколько дней. Они знают меньше, чем мы. Как скоро это дело для них закроется?
Я не хотела об этом думать.
— Нет никого. Я тебе это уже говорила.
Его глаза сузились, а челюсть напряглась.
— Если я узнаю, что ты мне лжешь, то заставлю тебя заплатить, и ты никогда больше ее не увидишь.
— Ты не можешь забрать у меня мою дочь.
Его рука метнулась вперед, чтобы схватить мой хвост, оттягивая мою голову назад, пока мне не показалось, что моя шея вот-вот сломается.
— Смогу, если ты будешь мертва, так что хорошенько подумай о том, кого тебе действительно нужно защитить.
С этими словами он отпустил мои волосы и вылетел из комнаты.
Не было никаких причин подвергать Эрика такой опасности. Последствия раскрытия его имени были слишком смертельными. Эрик даже никогда не встречался с Кеннеди. Я никогда не говорила с ним о ней. Я всегда была осторожна. Часть меня никогда не хотела, чтобы она кого-то приняла за своего отца, а самой большой частью был материнский инстинкт защищать ее. Какой матерью я была бы, если бы привела в ее жизнь кого-то в таком нежном возрасте? Я не была влюблена в Эрика и в глубине души знала, что никогда не буду.
У меня не было причин чувствовать себя виноватой.
Я хотела найти ее больше, чем дышать, но ее поиск не должен портить жизнь другого человека, не так ли?
Я плакала перед сном, думая обо всем, что я потеряла и обо всем, чем мне еще придется пожертвовать.
Где-то ночью мой беспокойный сон превратился в эротический. Все началось с моих губ, за которыми последовало легкое прикосновение к моей шее. Моя грудь умоляла о внимании, когда каждый дюйм моей шеи был благословлен чувственными поцелуями.