Божье дело
Шрифт:
Поднявшись, я понял, что споткнулся о собственный бидон с водой. Даже не пытаясь возблагодарить каких-либо богов за эту удачу, что они мне послали, я подхватил бидон, бросился туда, где барахтались в траве Поливиносел и Алиса, и с размаху обрушил бидон на затылок негодяя. Тот беззвучно обмяк. Отшвырнув бидон, я наклонился к Алисе.
— У вас все в порядке?
— Д-да, — прошептала она и бессильно уронила голову на мое плечо.
Вреда ей не было причинено никакого. Она просто потеряла голову от испуга. Я погладил ее по плечу — кожа у нее была восхитительно гладкой — и провел пальцами
— Грязный скот! — всхлипнула девушка. — Сначала он губит мою сестру, а теперь подбирается ко мне!
— Что? Какую сестру?
Она подняла голову в мою сторону. Вернее, опустила, ибо была на добрых два дюйма выше.
— Пегги — моя сводная сестра, дочь моего отца от первого брака. Ее мать потом вышла замуж за полковника Рурке. Но мы всегда были близки.
Это было интересно, пора было заниматься делом.
Перевернув Поливиносела на спину, я убедился, что сердце бьется. Из раны на затылке сочилась кровь, обыкновенная красная кровь, а не голубая, на которую можно рассчитывать, имея в виду божественную должность.
— Не беспокойся за него, — брезгливо сказала Алиса. — Он, честно говоря, заслужил смерть. Тупое ничтожество, вообразившее себя Дон Жуаном, которое принесло несчастье моей сестре…
Не закончив фразы, она застыла с открытым ртом. Я проследил ее взгляд и увидел, как растекается по земле наша бесценная вода. И сразу испытал внезапный острый приступ жажды. Ощущение, разумеется, было чисто нервного свойства, но от того, что я это сознавал, во рту не стало менее сухо.
Алиса приложила руку к горлу.
— Ни с того, ни с сего так пить захотелось!
— Ничего не поделаешь, — прохрипел я. — Нужно искать источник незагрязненной воды.
Бидон был девственно пуст. Констатировав этот печальный факт, я заметил у кустов нечто белеющее. Это оказались мои зубы. Повернувшись к Алисе спиной, я водрузил их на место и, чувствуя себя намного увереннее, напомнил ей, что пора отправляться в путь.
Так мы и поступили. Мысли Алисы раздражающе вертелись вокруг воды.
— Конечно же, здесь должны оставаться колодцы или ручьи, которые остались чистыми. Ведь Отвар только в реке, не так ли?
— Если бы я был в этом уверен, то не стал бы брать с собой бидон, — не пытаясь увиливать от прямого ответа, признался я.
Она было открыл рот, чтобы возразить, но тут мы услыхали голоса впереди, увидели пламя приближающихся факелов и поспешно спрятались в кустах.
Идущие по тропе громко пели хором. В мелодии легко узнавался «Боевой Гимн Республики», но текст был составлен из исковерканных латинских слов. Вряд ли хоть кто-нибудь из них понимал, что поет.
«Ориентис партибусАдвентавит Асинус,Пульхер эт Фортиссимус,Сарцинис аптиссимус.Ориентис партибусАдвентавит… и-и-и-к!»Словом, что-то вроде хвалы всемогущему Ослу, прославляющей его сошествие на землю.
Через некоторое время толпа наткнулась на своего истекающего кровью бога, который все еще не пришел в сознание.
— Уйдем, — прошептала Алиса. — Если они найдут нас, то разорвут на куски!
Однако я предпочел бы остаться и понаблюдать за этими людьми, чтобы глубже понять мотивы их поведения и выработать правильную линию общения с туземцами. Она согласилась со мной. Несмотря на нашу обоюдную неприязнь, должен признаться, что ума и смелости ей не занимать. Можно было даже простить некоторую ее нервозность. В конце концов, на то были серьезные причины.
Люди повели себя не так, как я предполагал. Вместо того, чтобы помочь раненому, они сбились в кучу, явно не зная, что делать. Сначала я ничего не мог понять, но приглушенный гул голосов помог мне понять причину столь странного поведения — они просто опасались вмешиваться в дела полубога, даже такого ничтожного, как Поливиносел.
Почитатели Осла были очень молоды — среди них не было ни одного мужчины или женщины старше двадцати пяти, и все без исключения отличались великолепным сложением.
Внезапно на тропе позади нас раздался громкий треск. Мы с Алисой подпрыгнули от неожиданности. Группа почитателей Осла пустилась наутек, как стая перепуганных кроликов. Мне невероятно хотелось присоединиться к ним, но я остался, лихорадочно молясь в душе, чтобы это не оказалось еще одним щекочущим нервы чудищем.
Слава Господу, это был всего-навсего обнаженный туземец, худющий, высокий, с длинным тонким носом. Можно было представить его в прошлой, цивилизованной жизни преподавателем колледжа. Тем более, что носом своим он уткнулся в какую-то книгу. Как я уже упоминал, свет луны был достаточно ярок, чтобы можно было свободно читать, но меня, честно говоря, удивило, что кто-то в здешних краях воспользовался этим.
Его ученую внешность некоторым образом портила мертвая белка размером с колли, висящая у него на плечах. Наверное, туземец возвращался с охоты, хотя я никогда прежде не слышал о том, чтобы на белок охотились ночью. Да и оружия у него не было. Размеры белки меня не удивили — я уже видел фотоснимки огромных животных, сделанные в пограничных участках этой местности.
Меня интересовало, что туземец предпримет, заметив Поливиносела. Однако, подойдя к распростертому телу, он, нисколько не колеблясь и ничем не показывая того, что зрит бога, спокойно переступил через его вытянутые ноги и последовал дальше, продолжая читать книгу.
Я прикоснулся к руке Алисы.
— Идем за ним!
Мы шли за чтецом при луне примерно с полмили, прежде чем я решился окликнуть его. Он остановился, опустил белку на землю и спокойно дождался, пока мы приблизимся.
Я спросил у него, не заметил ли он лежащего на тропинке Поливиносела. Незнакомец в ответ только недоуменно покачал головой.
— Я видел, как вы переступили через него, — не унимался я.
— Я ни через кого не переступал, — уверенно ответил сей ученый с виду муж. — Тропинка была совершенно свободной. — Он более пристально поглядел на меня. — Насколько я понимаю, вы — новичок. И, видимо, только-только попробовали Отвар. Иногда при первом его потреблении возникают странные ощущения и видения. Понимаете ли, нужно некоторое время, чтобы привыкнуть к нему.