Божье око (сборник)
Шрифт:
– Над чем смеешься, Хамид?
– Тайнз вошел на мостик тихо, и Хамид не заметил. Теперь он расселся на столе и на стульях вокруг Хамида. Та, которая была Болтуньей, находилась всего в метре от него.
– Так, своим мыслям.
Несколько минут они посидели молча, глядя на небо. Оно чуть колыхалось – г- как горячий воздух над плитой, едва заметное проявление полей, формирующих вокруг корабля таран. Хамид поглядел на тайнзов. Четверо из них смотрели в окно, двое - на него, и глаза у них были темные и матовые, как бывали у Болтуньи.
– Ты только
– У нее с тем почти-тобой много чего было раньше. Они очень любили друг друга.
– Я так и думал.
Две головы отвернулись обратно к небу. Два года надо будет наблюдать за этим созданием, пытаться решить… но если отбросить подозрения, то чем больше Хамид видел Тайнза, тем больше он ему нравился. Как будто он и не потерял Болтунью, а приобрел еще пять ее братьев. И эта говорильная машина стала настоящей личностью.
Приятное молчание длилось. Потом та, которая была Болтунья, вытянула шею из-за стола и ткнулась головой Хамиду в плечо. Он не сразу, но погладил шерсть на ее шее. Они еще посмотрели на солнце и голубое пятнышко.
– Знаешь, - сказал Тайнз любимым женским голосом Болтуньи, - скучать я буду по этой планете. А больше всего - знаешь, по чему? По кошкам и по собакам.
Vernor Vinge. «The Blabber». © Vernor Vinge, 1988. © Перевод. Левин М.Б., 2002.
[4] Tines {англ.) – зубцы, острые отростки.
– Примеч. пер.
[5] свершившийся факт (фр.).
– Примеч. пер.
Дженет Каган. Возвращение кенгуру Рекса
Гены на мониторе превратились в двойняшек - и чему тут удивляться, столько времени проторчав у компьютера? Но без труда не выловишь и рыбку из пруда. Не правда ли, меткая поговорка, хоть и земная? А в нашем случае меткая вдвойне. Генетический код на экране - наш, мирабельский. А будь эта тварь земной, мы бы ее классифицировали как рыбу и обращались бы с .ней соответственно.
Проблема в том, что этой рыбе - не рыбе приглянулись наши рисовые чеки, и если не найдем ей укорот в самый кратчайший срок, не видать мирабельцам «Лучшей лапши для тела и души» как своих ушей. Поэтому я снова уткнулась в монитор и попыталась соединить фрагменты кода в нечто целое и содержащее смысл. В нечто такое, от чего нашей шайке-лейке будет прок. Если это в принципе возможно…
Каких только идей ни предлагали мои ребята! Выращивать рис на других участках!.. Бесполезно, вредина насобачилась хорониться в иле и ждать в анабиозе хоть до второго пришествия; обнаружить ее практически невозможно, пока не пустишь на чек воду. Да к тому же она горазда прыгать, как осетр, - из одной лужи в другую. Мы своими глазами видели, как она перемахнула через межу. Сьюзен измеряла рулеткой - футов двенадцать, не шутка.
Мы еще больше приуныли, когда Чай-Хун сообщил, что тварь ничуть не хуже скачет по сухой земле. Рыбе хватало силенок, правда, всего на пять-шесть скоков, но в сумме получалось солидное расстояние.
Природа в который раз
Я старалась без необходимости не вторгаться в мирабельскую экологию. Мы слишком плохо ее знали и не всегда могли предсказать последствия своего вмешательства. А если бы и могли, то неужто пошли бы на такой идиотский шаг, как уничтожение всех видов туземной жизни? Мало, что ли, бед, которых натворили завезенные сюда представители «аутентично-земных» флоры и фауны?
Но сейчас о таких отвлеченных вещах я старалась не думать - есть проблема посущественнее. А потому* когда Сьюзен воскликнула: «Шумный! Ну и видок у тебя!» - я подпрыгнула от неожиданности, а разворачиваясь вместе с креслом, ушибла локоть.
Шумным Сьюзен прозвала разведчика Деннесса Леонова, и видок у «его действительно был тот еще. В седой шевелюре точно птица погнездилась, на щеке ссадина… Да какая там ссадина - открытая кровоточащая рана! Лохмотья - бывшая рубашка - висят на одном плече, а на руках багровые следы когтей.
Майк шарахнулся к аптечке. С картиной страшного бедствия не вязалась только широченная улыбка на физиономии Лео.
– Разве так встречают старых друзей?
– упрекнул он Сьюзен.
– И не только друзей, но еще и женихов?
– Он повернулся ко мне, растянул рот совсем до ушей и заявил с глубоким церемонным поклоном: - Энн Джейсон Масмаджен, разведчик Деннесс Леонов прибыл с донесением. Разрешите доложить!
Я поднялась с кресла й отбила поклон ничуть не хуже - дескать, разрешаю. А он поклонился еще глубже и изрек:
– Я принес скромный дар, в ознаменование -моих намерений…
Майк нашел аптечку, но тут же и забыл про нее. Да и где они со Сьюзен могли еще услышать настоящее флотское предложение руки и сердца - разве что в старых фильмах. Им оно было в такую диковинку, что они предпочли помалкивать и слушать. Вот и умнички. Мне представление нравилось. Лео - оригинал, каких поискать. Да мне и самой не пришло бы в голову перебивать мужчину, который превозносит меня до небес. Да еще такие достоинства находит, что у окружающих челюсти отпадают. А самое интересное: я - подумать только!
– «упряма в разумных пределах». Наконец Лео отвесил еще один поклон и закруглился.
– г Смею надеяться, что ты примешь подарок и оценишь мой наряд.
Сообразив, что он закончил, Майк и Сьюзен зашевелились. Сьюзен не давала Лео рыпаться, а Майк обработал его ссадины спиртом.
– Никакого почтения к сединам, - сетовал Лео.
– Энни, ради Бога, прикажи оставить меня в покое. Я не в маразме еще! Сам все прочистил!
В здравости его рассудка я не сомневалась - даром, что ли, Лео столько лет разведчик. Черта с два дожил бы он до своих седин, если бы в походах по бушу не стерегся инфекции.