Божественная комедия. Ад

Алигьери Данте

1. Я продолжаю. Прежде, чем мы были [176] У основанья грозной башни сей,В ее вершине взор наш приманили4. Два огонька, блеснувшие на ней; [177] Знак подавал им пламень одинокийВ дали, едва доступной для очей.7. И, в море знаний погружая око,Спросил я: «Вождь, кто знаки подает?Что огонькам ответил огнь далекий?»10. И вождь в ответ: «Над зыбью грязных водНе видишь ли, кто мчится к нам стрелою?Иль для тебя он скрыт в дыму болот?»13. Лук с тетивы с подобной быстротоюНе мечет стрел на воздух никогда,С какой, я зрел, над мутною волною16. На встречу к нам стремился челн тогда;Его рулем один лишь кормщик правил,Крича: «Злой дух, пришел и ты сюда?» —19. –

«Флегъяс, Флегъяс! ты к нам вотще направил, [178] »Сказал мой вождь: «свой крик на этот раз:Мы здесь за тем, чтоб нас ты переправил.» —21. Как злится тот, кто выслушал рассказО том, какой над ним обман свершился,Так бешенством объят был Флегиас.25. Вождь сел в ладью, за ним и я спустился,И лишь тогда, как сел я близ вождя,Летучий челн, казалось, нагрузился. [179] 28. И лишь мы сели, древняя ладьяКак молния помчалась издалека,Зыбь глубже, чем когда-нибудь, браздя.31. Так плыли мы вдоль мертвого потока;Вдруг весь в грязи дух выплыл из ручья,Вскричав: «Кто ты, идущий прежде срока?» —34. А я: «Иду, но не останусь я;Но кто ты сам, весь в тине, безобразный?» —И он: «Ты видишь: плачет тень моя!» —37. «Так плачь же, дух проклятый, безотвязный!»Воскликнул я: «и множь печаль свою!Теперь узнал я, кто ты, призрак грязный!»40. Тогда схватил руками он ладью*Но оттолкнул его мой вождь, взывая:«Прочь, к псам другим! или в свою семью!»43. Потом, обняв меня, в уста лобзая,Сказал мне: «Будь благословенна в векЗачавшая тебя, душа живая! [180] 46. Он на земле был гордый человек:Жизнь не украсив добрыми делами,Теперь нам путь он в бешенстве пресек.49. . . . . . . . . .. . . . . . . . . .. . . . . . . . . .52. И я: «Мой вождь, желал бы я взглянуть,Как страшный грешник в волны погрузится,Пока наш челн окончит дальний путь.» —55. И мне учитель: «Прежде, чем домчитсяЛадья к брегам, дождешься ты конца:Сим зрелищем ты должен насладиться.»58. Тут видел я, как душу гордецаТолпы теней, терзая, вглубь умчали,За что досель благодарю Творца.61. «Филипп Ардженти, к нам!» они кричали, [181] А дух безумный флорентинца самСебя зубами грыз и рвал с печали.64. Но замолчим, его оставим там! —Тут страшный вопль пронзил мне слух: заранеВзирать не стало сил моим очам.67. И вождь: «Мой сын, уж виден град в тумане,Зовомый Дис, где, воя и стеня, [182] Проклятые столпилися граждане.»70. И я: «Уже предстали пред меня [183] Багровые мечети в дымном смраде,Восставшие как будто из огня. [184] 73. И вождь: «Горит огнь вечный в их ограде, [185] И раскаляет стены проклятых,Как видишь ты в глубоком этом аде. [186] » —76. Меж тем челнок глубоких рвов достиг, [187] Облегших вкруг твердыни безутешной;Железными почел я стены их.79. Челн, сделав круг великий, в тьме кромешной,Причалил там, где мощный кормщик-бес:«Вот дверь!» вскричал: «идите вон поспешно! [188] ».82. Над входом в град, я зрел, тьмы тем с небес [189] Низринутых, которые суровоВопили: «Кто вступает в царство слез?85. Живой кто входит к мертвым, странник новый?»Но мудрый мой наставник подал знак,Что хочет тайное сказать им слово.88. Тогда, на миг притихнув, молвил враг:«Войди один, а он да удалится,Он, что так смело входит в вечный мрак.91. Пусть он путем безумным возвратится,И без тебя – тебя мы впустим в град —Коль знает, пусть в обратный путь стремится.»94. Читатель, сам подумай, как объятЯ страхом был от грозных слов: обратноНе думал я уже придти назад.97. «О милый вождь, который семикратно [190] Спасал меня и избавлял в беде,Где погибал уже я невозвратно, —100. Не кинь меня,» я рек, «в такой нужде,И, если ад идти мне не дозволил,Пойдем назад! будь мне щитом везде!»103. Но он, мой вождь, мне в сердце бодрость пролил,Сказав: «Будь смел! дороги роковойНам не прервут; так жребий соизволил.106. Жди тут меня и дух унылый свойКрепи, питай надеждою благою:В сем мире я не разлучусь с тобой.109. С моим отцом расстался я с тоскою:В моей главе, исполненной тревог,И да и нет сражались меж собою. [191] 112. Что рек он им, расслушать я не мог,Но он не долго с ними находился,Как все враги укрылись за порог115. И вход ему пред грудью затворился;Владыка мой оставлен был совнеКонец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на

176

Я продолжаю (Іо dico seguitando). К пояснению этих слов комментаторы приводят следующее предание: до своего изгнания Данте написал только первые семь песен, которые и остались во Флоренции. Спустя несколько лет после того, жена Данта между вещами, спасенными ею во время разграбления Дантова дома, нашла эту рукопись и немедленно отправила ее к Маркизу Морелло Маласпини в Луниджиане, где в то время находился Данте, с просьбою передать рукопись поэту и убедить его продолжать начатую поэму. Таким образом, Данте опять получил свою собственность и словами: я продолжаю, связал нить прерванного рассказа. Впрочем, другие толкователи Данта сомневаются в истине этого предания.

177

Два огонька дают знать перевозчику, что прибыли двое, третьим отвечает сам перевозчик на поданный ему сигнал. Ландино.

178

Флегиас, царь Лапитов, мстя за дочь свою, обольщенную Аполлоном, завоевал Дельфы и сжег Аполлонов храм. Уже для древних этот грех казался так ужасен, что они поместили Флегиаса в Тартар.

Виргилий (Aen. VI, 618 et s.) говорит об нем:

Phlegiasque miserrimus omnesAdmonet et magna testatur voce per umbras:Discite justitiam moniti et non temnere divos.

Весьма глубокомысленно Данте сделал его перевозчиком, переправляющим души через болото гневных, сквозь чад, испаряемый этим болотом, в адский город, защищаемый возмутившимися ангелами и населенный неверующими. – Обращение Флегиаса в единственном числе означает гнев, который не позволяет ему видеть, сколько прибыло. Ландино.

179

Данте своим телом обременил легкую ладью, предназначенную для перевоза теней. – Подражание Виргилию. Aen. VI 413.

180

Виргилий (разум) чувствует вместе с Дантом отвращение от порока, но одобряет справедливый гнев.

181

Филиппо Ардженти, очень богатый флорентинец из фамилии Кавуччиули, ветви Адимари, прозванный Ардженти за то, что подковал свою лошадь серебряными подковами, был, по словам Боккаччио (Decam. IX, 8) очень вспыльчив, так, что при малейшем поводе приходил в неистовый гнев. – Адимари были Черные и личные враги Данта.

182

Адский город (слич. Ада III, 3), названный Дис (одно из названий Плутона или Люцифера), составляет шестой круг ада, отделенный от пятого (болотистого Стикса) стеною и глубокими рвами. Многие думают, что Данте заимствовал идею об адском городе у Виргилия (Aen. VI, 549 ets.)

183

Назвав башни адского города мечетями, Данте придает ему характер демонского города, а вместе с тем дает знать, что населяющие его грешники не следовали в жизни учению Христовой Церкви.

184

«Subverti vos, sicut subvertit Deus Sodomam, et Gomorrham, et facti estis quasi torris raptus ab incendio.» Vulg. Amos. Cap. 4, 11.

185

Вечный огонь, раскаляющий стены адского города, есть тот самый божественный свет любви и истины, который в чистилище возжигает надежду, а в раю составляет высочайшее блаженство душ или светов; но в аду он уже не светит и не согревает врагов Божьих, отрекшихся от божественной любви, но не возмогших совершенно от ней отрешиться. Эта глубокая идея проведена, как мы увидим, во всей поэме Дантовой (Ада XIV, 28, XV, XIX, 25, XXVI, 42; Чистил. XXV, 112 и Рая V, 118). Копишь и Рут.

186

Глубоким адом Виргилий называет следующие круги в отличие от вышележащих, в которых наказуется одно только невоздержание, тогда как ниже наказуются злоба и грех дикой животности. (См. Ад. XI, 79).

187

Воды Стикса вливаются во рвы вокруг города, а потому в них можно проникнуть из этой адской реки. Филалетес.

188

Тут вступаем мы в шестой круг, где наказуются еретики, особенно основатели еретических сект (ересіархи).

189

«Здесь, на рубеже истинного глубокого ада, Данте видит толпы ангелов, свергнутых с неба с Люцифером. Они, столько же с яростью, сколько и с предусмотрительностью, заграждают вход пришельцу, руководимому разумом. Еще разум они и согласны были бы принять (ст. 89.), вероятно, с целью овладеть им и тем лишить странника его руководительства; но человека, ведомого разумом, они уже никак не хотят впустить. Им непременно хочется отпустить Данта одного без Виргилия: оставленный разумом, человек неминуемо становится жертвою заблуждения, которое и наказуется в этом огненном городе. Виргилий передает им волю неба, но демоны запирают врата города: они не хотят уже слушать разума, как скоро он говорит им о повиновении Богу. Но Виргилий не теряет упования на высшую силу: она, как враг всякой лжи, как непреложная защитница истины, должна рано или поздно явиться на помощь уповающему.» Копишь и Штрекфусс.

190

Здесь определенное число поставлено вместо неопределенного.

191

Возвратится он, или нет?

Конец ознакомительного фрагмента.