Божественное вмешательство
Шрифт:
— Септимус, как можно было победить первую манипулу?
Стоит по стойке "смирно", думает.
— Мы нарушили строй и попали под град пила.
— Но до этого вас здорово встретили!
— Да, это так, но нас ведь было больше!
— Именно поэтому вы и нарушили строй. Побеждают не числом, а умением, — помоему, Суворов сказал, но мне пригодилось.
Столь красноречивая речь еще больше, чем строевые упражнения подняла мой авторитет. Легионеры столпились вокруг. Кое-кто залез на лежаки, чтобы лучше видеть и слышать.
Я вынул из ножен гладиус и стал рисовать на песке три линии в атаке и обороне:
—
Я замолчал, народ вокруг стал живо обсуждать услышанное. Септимус, перекрикивая шум, спросил:
— Командир, так на Меркурии попробуем победить именно так?
— Нет, Септимус. К такой тактике они готовы. Мы победим по-другому, — тишина вокруг требовала немедленного ответа. Рисуя гладиусом на песке, я продолжил: — Мы научимся перестраиваться на ходу. Начнем в три линии. Сблизившись с противником, перестроимся в клин. Прорежем их манипулу до третей линии и станем в компактное каре. Таким маневром мы выполним задачу — займем холм. А если нас захотят атаковать, что же. Пусть попробуют. У нас есть неделя для тренировок.
Легионеры радовались как дети, словно они уже одержали победу. Была бы возможность, они побежали бы на тренировку прямо сейчас. Но мы в полном составе отправились на ужин.
Местная кухня располагалась за линией казарм под деревянным навесом с соломенной крышей. Каждый легионер получил миску с кашей, кусок ветчины и лепешку. Вокруг меня заняли места на лавках легионеры контуберния Септимуса. "Вот и персональная охрана", — подумалось почему-то. Заметив, как Септимус осматривается, решил: "Точно, этот теперь всегда будет присматривать за мной. Хорошо бы продвинуть его на центуриона".
Я толкнул его чуть-чуть и тихо сказал:
— Завтра, со звуками буцины, уйдем к Тибру на весь день. Хорошо бы взять для манипулы еду.
— Хорошо, командир. Я позабочусь об этом, — Септимусу и поручение и мой доверительный тон явно пришлись по сердцу.
— У меня есть в городе кое-какие дела. В мое отсутствие командовать манипулой поручаю тебе. Справишься? — Септимус попытался встать, я еле-еле усадил его назад. — Начинай прямо сейчас.
— Слушаюсь, командир.
По-английски покинув солдат манипулы, удалился в свою конуру. Все неплохо складывалось. Я решил как следует выспаться.
На лежаке лежали выстиранные тога и плащ. Спрятав одежду в сундук, я приготовил для Камелии медяк покрупнее. Положил его на столик, чтобы вдруг не забыть, и с наслаждением вытянулся на лежаке.
То ли оттого, что поспал в термополии, то ли от духоты в каморке, но сон не приходил. А вот мысли сами по себе шли нескончаемым потоком. "Повезло мне. Слава Богам! Определенно имею перспективы!" — отрывочные, сопровождающиеся образами мысли быстро утомили. Желание поспать улетучилось, и я направил мысленный поток в практическое русло.
"Итак, Спуриний рассказывал, что около ста лет назад галлы сожгли Рим. Когда это случилось в моем мире? В триста девяностом году до нашей эры. Помню точно, где-то читал. Предположу, что сейчас конец двухсотых годов. Рим в моей реальности на пороге войны с греками под предводительством эпирского Пирра. Если учесть, что италики представляют для Этрурии большую, чем галлы, угрозу, то война в любом случае будет вестись на южном направлении. И если этруски добьются успеха в противостоянии с италиками, то колонии греков на южном побережье полуострова вполне могут и в этой реальности призвать войска из метрополии. При случае нужно раздобыть информацию о геополитической ситуации в этой части мира: Если Пирр существует, то сейчас он грабит Македонию. А если и нет в этой реальности такого полководца, но распри в Македонии есть — все равно нужно быть готовым именно к такому развитию событий в ближайшем будущем. Поскольку именно за счет побед в Македонии произошло усиление Пирра и раскрылись его полководческие таланты", — никакого толкового плана собственных действий от этих рассуждений я не составил, но хаос в голове упорядочился. Я уснул.
Утро выдалось пасмурным. Сильный северный ветер с воем проникал через щели в мои апартаменты. Он разбудил меня раньше сигнала буцинатора. Достав галльский плащ, я с удовольствием надел его.
С первыми звуками буцины я вошел в барак к солдатам манипулы.
Суетливости в действиях солдат я не обнаружил. Каждый из них, приблизившись, приветствовал, но не намеренно: кто-то умывался у больших бочек, стоящих у стен, кто-то одевался.
Минут через двадцать манипула в полном составе построилась у казармы. Септимус Помпа, указав на мешки у ног легионеров, сообщил, что тренироваться солдаты смогут до самого вечера. Стуча гвоздями на подошвах калиг о камни мостовой, манипула направилась к южным воротам.
День пролетел в строевых маневрах и запомнился затянувшимся обедом. Я узнал о возвышении Македонии. Похоже, я нахожусь в историческом прошлом Земли: Александр Великий стал действующим лицом на мировой арене лет пятьдесят назад. Империя состоялась и, после смерти Александра, распалась на сатрапии, независимые нынче от метрополии. А там сейчас, в Македонии, идет нешуточная борьба за престол. И в победители пророчат Диметрия.
К вечеру я едва переставлял ноги. Скутум норовил выпасть из дрожащих от напряжения рук. Как был, в доспехах, накрывшись плащом, едва голова коснулась лежака, крепко уснул.
Неделя пролетела быстро. Результатом тренировок я был доволен. Сегодня день Марса (вторник). Не многие так называют этот день. Выходцы из провинции произносят имя Бога войны на этрусский манер — Марис. Поскольку завтра меня и манипулу ожидало серьезное испытание, я решил закончить учения к обеду и дать солдатам отдохнуть.
Половиной манипулы командовал я, другой — Септимус. Мы вяло атаковали друг друга, в основном, уделяя внимание построениям и положению щитов в руках легионеров. Вдруг Септимус и десяток крепких парней с его стороны, "взлетев" в воздух, перепрыгнули первую линию моей центурии и оказались за спиной солдат. Септимус не смог скрыть довольной улыбки: