Божий дар
Шрифт:
– Пойду и я к Матреше. Нас замучили дети, скоро двенадцатый родится. Попрошу ее помолиться, чтобы Господь прекратил у нас детей.
И этот крестьянин получил от Матреши просимое.
С тех пор к Матреше стали приходить люди, все больше и больше. Со своими скорбями, болезнями, бедами. Из окрестных сел и деревень, из дальних и ближних городов. Поток этот не прекращался в течение более чем полувека.
Посетители приносили Матреше разные пожертвования, но ее отец все это пропивал. Блаженная печалилась, но ничего не могла сделать.
Когда родители умерли, хозяином стал ее брат Сергей. С ним жить было не легче, и Матреша со своей сестрой Дарьей перебралась в домик, который построили ее почитатели. Дарья оказалась очень сребролюбивой, она смотрела на сестру как на источник дохода, бранила и унижала ее. Матреша долго терпела, а потом перешла жить к племяннику (его звали Матвей Сергеевич), человеку доброму и мягкому, а самое главное, верующему. К своей тете он относился с большой любовью.
Но тут огорчения ждали Матрешу с другой стороны. У Матвея Сергеевича было несколько детей, сверстники стали дразнить их:
– К Матреше пошли, лепешек понесли!
Подросткам было не сладко, но особенно сильно переживала издевательство над ними сама Матреша.
Она лежала в отдельной комнатке, в маленькой детской кроватке, завешенной пологом. Летом, когда в избе становилось душно, ее выносили в сени, и там она лежала до глубокой осени. Однажды (на дворе стоял октябрь) ночью был сильный дождь. Крыша была худая, вода падала на Матрешу, она промокла до нитки. Утром подморозило, одежда на ней оледенела, она сильно озябла, но молча лежала до тех пор, пока кто-то из родных, проходя мимо, не увидел ее и не перенес в избу.
Блаженная была большая постница. С семнадцати лет не ела мяса. Кроме среды и пятницы постилась еще и по понедельникам. В течение всего Великого поста пила только воду. Она беспрестанно молилась, не выпуская из рук четок; молилась и во время разговора с посетителями, про себя, и никто этого не замечал. Она часто причащалась Святых Христовых Таин. К ней приходил ее духовник – приходской священник. Пять раз в течение своей жизни она соборовалась.
Матреша любила петь церковные песнопения. Голосок у нее был чистый и звонкий, как у ребенка. Она знала наизусть многие акафисты. Один из посетителей удивился: как это так, слепая, а знает акафисты. Матреша ответила: «Придет добрый человек, прочитает, а я с Божией помощью запомню».
Блаженная никогда никого не осуждала.
Незлобие, терпение и смирение – вот те добродетели, которые украшали ее ангельскую душу.
Страдалица добровольно несла разные «туги». Одна из постоянных ее посетительниц рассказывала:
– Видела я собственными глазами, как Матреша себя знобила: обольет голову холодной водой, откроет шею и плечи и так лежит, пока не посинеет от холода. «Ведь другие мерзнут на улице, и мне тоже нужно мерзнуть», – говорила она.
На Матрешиной кровати лежал мешок с камнями. Эти камни принесли ее почитатели из разных святых мест. Она постоянно перекладывала их с места на место. «Для чего ты это делаешь?» – спросила я у нее. «Да ведь надо трудиться, – отвечала она. – Возьми вот этот камень и положи мне на грудь». – «Да что ты, милая! Он такой большой. Раздавит тебя!» – «Нет, он легкий. Вот попробуй сама». Я положила камень себе на грудь. К моему большому удивлению, тяжести я почти не почувствовала.
Угодница Божия любила людей, а особенно монахинь и девиц. Монахинь ставила выше всех мирских, все им прощала, беседовала с ними, как ребенок, забывая о своих заботах, в большой радости, с необыкновенной ласкою и участием.
– Ведь вот не пришлось мне в монастыре-то быть, – с горечью говорила она.
Благочестивым посетителям она всегда советовала побывать в Дивеевском и Саровском монастырях, считая их местами сугубого присутствия благодати Божией. И очень радовалась, когда эти советы исполнялись.
– Как-то я принесла Матреше камень из Канавки Дивеевской обители, – рассказывала одна из почитательниц Матреши. – Она с благоговением взяла его, положила себе на грудь и сказала, что такой радости ни разу не испытывала.
– В другой раз, – продолжала та же женщина, – получив травку Царицы Небесной и несколько святынь от Гроба Господня, я отправилась в путь, чтобы передать их Матреше. Когда я пришла к ней, она преисполнилась необыкновенной радости: «Уж я так тебя ждала, что все мои посетители удивлялись, что я так тебя жду». – «Матреша, это святыни из святого града Иерусалима». – «Вот я их-то и ждала, а ты думала, я тебя ждала – нет, я их ждала и ждала».
Она с душевным трепетом взяла святыни; казалось, она духом перенеслась в Иерусалим, ко Гробу Господню.
«Она великая!»
Анемнясевская затворница глубоко чтила протоиерея Иоанна Ардатовского, известного своим благочестием и подвижнической жизнью. Своим почитателям она говорила: «Он хороший, очень хороший!»
И благословляла идти к нему.
– Когда я пришла к отцу Иоанну, то показала ему фотокарточку Матреши, – говорила одна женщина. – Батюшка взял ее обеими руками, поднял над головой и воскликнул: «Она великая! Великая!»
В это время в комнату вошла монахиня и попросила показать фото. Отец Иоанн сказал: «Перекрестись и поцелуй». Та так и сделала.
Святая Матрона весьма почитала блаженную Марию Ивановну Дивеевскую, которая отошла ко Господу 25 августа 1931 года. Мария Ивановна, в свою очередь, знала и любила Матрешу. Между ними установилось тесное духовное общение, причем дальность расстояния не играла никакой роли.
– Матреша всегда с радостью благословляла меня на путешествие в Саров и Дивеево, – рассказывала одна из ее почитательниц. – И говорила: «Обязательно побывай у Марии Ивановны». Я с удовольствием выполняла ее просьбу. Мария Ивановна говорила: «Ведь мы с Матрешей каждый день вместе трапезуем». А в другой раз сказала совсем особенные слова: «Ныне Матрешу сам архимандрит в церковь приносил. Она была у нас у обедни».
В годовщину смерти Марии Ивановны, 25 августа 1932 года, Матреша послала меня на ее могилку. Я принесла с могилки цветочек. Она положила его в чайник и пила воду из этого чайника как благодатную.
Всем своим посетителям Матреша советовала обязательно ходить в церковь. «В церкви молитва с тремя поклонами ценнее, чем дома в триста. Тот, кто ленится ходить в церковь молиться, дрянь; он хватится потом, да будет поздно. Ведь неизвестно, когда Страшный Суд, а нас, нерадивых рабов, не добудишься – страшная труба только разбудит».